Виктор Моключенко - Ретроспект: Пепел
- Что же за жизнь у них тут такая? Ему бы, с таким голосищем, не в Зоне на КПП торчать, а в опере петь.
Особист пожал плечами и ускорил ход. Здесь аномалии почти отсутствовали, похоже, это привычный порядок вещей. Они просочились среди колышущихся трав и вскоре вступили на хутор. Все так же как и у них - только бурьян повыше, домов побольше, и не было старых, засыпанных землей и остатками кирпича воронок, оставшихся после танковой лавины Кречета. Очевидно, он получал иные приказы, если вообще был в Зоне в момент ее возникновения. Этим объясняется вполне приличный вид хуторка, с неприлично разросшимся бурьяном, который не сжигали лет десять. Подходить к сталкерскому гурту не стали, а сминая толстые, мясистые заросли крапивы направились к бункеру Бирюка. Тут начинались различия: в их мире дверь в бункер приемщика была влита в толщу железобетона и ходила на мощной гидравлике, здесь узкий лаз из рассохшихся досок и ржавого кровельного железа. Сквозь щели тускло светила маломощная лампочка, и, откинув скрипящую створку в крапиву, Брама шагнул в пахнущий лягушачьим духом лаз. Ступени оказались вполне ничего, противно скрипели рассыпаюшимся от сырости бетоном и вели в полутьму витой пригребицы. Пятачок перед дверями был просторнее, но выпрямляться во весь рост они не рискнули, в углах свисала бурая бахрома паутины и стекающих капель. Дверь была заперта, и Брама в сердцах пнул ее ногой.
Из-за двери тут же отозвался сиплый голос приемщика:
- Ну кто там ломится, еп вашу медь? Если по пустякам, то нечего тут шарится. Ценное есть, что на продажу?
- Есть, жабья морда. Открывай, Брама пришел!
- То-то я слышу, сопят как медведь в берлоге. Не ломись, сейчас впущу.
Дверь скрипнула, и они шагнули внутрь, прикрывая глаза от режущего света ртутных ламп.
Бирюк раздобрел, с сизого, с несколькими подбородками лица, свидетельствующего о пристрастии к спиртному, на них пялились бегающие хитроватые глазки. В затасканной бурой жилетке он и впрямь походил на раздутую жабу. Самум окинул добротный каменный склеп. Прорыв, если они тут были, приемщику явно не грозил.
- Брама, если ты по делу, то давай, излагай. У меня дел по горло.
- Знаю я твои дела - бидон самогона, да банка с огурцами.
Бирюк бросил взгляд на банку, скривился и откинулся в кресле, переплетя пальцы на объемном животе:
- Ты тоже не ландышем не пахнешь.
- Нужна гражданская одежда для меня и друга. Найдется?
Тот какое то время изучал путника, о чем-то размышляя, и кивнул:
- Для него найду без проблем, а с твоими габаритами будет сложнее. Тысяча.
- Чего? - вытаращил глаза путник – какая тысяча, совсем мозги в сивухе растворил?
- Долгу на тебе тысяча – проскрипел приемщик – ломанетесь к ночи за Периметр, не дай Бог на мину напоретесь или на натовскую пулю, а мне потом убытки считать?
- Не помню я такого долга! – гаркнул Брама, сверкая глазами.
- Зря – покивал приемщик – а еще говорят, ты щедрый, когда под мухой. И забывчивый. Ладно, будет одежда.
- У нас цинки лишние. Не возьмешь? – спросил Самум вдогонку.
- Возьму – согласился приемщик – за Периметром оно лишнее. Как и автоматы. Не продаете?
- Нет – смягчился путник.
Бирюк, досадливо причмокнув губами, полез куда-то вглубь кладовых. Вскоре вернулся и бросил на потертый, разрисованный чертиками деревянный прилавок джинсы с болтающейся этикеткой, кроссовки и футболку. Самум отвернулся и начал быстро переодеваться. Все было впору. Несколько раз подпрыгнул, по привычке прилаживая словно амуницию, а потом поскреб щетину на подбородке. Бирюк понятливо кинул пару одноразовых станков:
- Скажу Петрухе, он живо организует горячий душ. Как говорится, все для клиента.
- А что со мной? – протягивая рюкзак с боеприпасами, выгнул бровь Брама.
- С тобой сложнее – натужно пропыхтел приемщик поднимая рюкзак и выворачивая содержимое в ящик – но сделаю.
Некоторое время приемщик считал про себя, подняв глаза к потолку и загибая пальцы, потом довольно просиял:
- А броники? Сморю совсем новые, только на рукаве чиркнуло. Не кондиция, но подштопаю на машинке и пойдет.
Брама представил толстую тушу приемщика сгорбившегося над швейной машинкой и усмехнулся:
- На сохранение оставим. Только не вздумай впрокат сдавать. Вернемся, взыщу!
- Ладно – отмахнулся приемщик и кивнул Самуму подбородками – ты наверх иди, Петруха уже кочегарит баньку.
- Как кочегарит, ты вроде не вызывал его?
- У меня стоит громкая связь. Петруха может и пьяный, но услыхав про душ сам все сделает. А я пока Брамой займусь.
Самум бросил сочувственный взгляд на путника вышел, стараясь не измазать одежду, отметив, что приемщик врубил освещение в пригребице на полную мощь. Принцип капитализма – все для клиента. За деньги, разумеется.
Он отыскал Петруху ориентируясь на поднимающийся коромыслом дым. Тот примостился перед чугунной буржуйкой и икал. Земля то и дело норовила стать в вертикальное положение, трубы горели сильнее дров, а хуже всего была сидевшая на заборе нагло хихикающая и подмигивающая белочка. Натужно сфокусировавшись, он понял, что это не как бы и не белочка, а незнакомец, опустившийся на корточки и щелкающий перед его глазами пальцами.
- Ау, есть кто живой?
- Мы тут живой - философски изрек Петруха, отплывая в небытие и опрокидываясь в траву.
Самум сплюнул. Массовое пристрастие к спиртному свидетельствовало о разложении социума ничуть не хуже, чем трясущиеся от жадности, а может с перепою, пальцы Бирюка. Шагнув в натопленную баню, взглянул в осколок криво приспособленного зеркала, быстро разделся, крутанул ржавый вентиль и шагнул под воду. Напарившись и скрупулезно исследовав белеющие рубцы бывшей сквозной раны, вытерся махровым полотенцем, хмыкнул, прочитав на мыле импортное название, и принялся скоблить щетину. До советского «Хрусталя» здешнему забугорному «Gillette» было как сапе до самурайского меча, но выбирать не приходилось. Посмотрев на сурово сжатые губы и тускло блестящие глаза, бросил отражению – «надо быть проще, дружок, это вам не союз» и насторожился на стук. Он распахнул двери настежь, рефлекторно отпрыгивая из проема, и застыл в изумлении. Это был путник. Бог мой, как он выглядел! Густо клепаная косуха, черная с черепами бандана и звенящие цепями берцы сидели как родные, вместе с небритым лицом и угрюмым взглядом довершая непередаваемый байкерский образ.
- Мощно выглядишь – пролепетал Самум, созерцая путника в столь непривычном прикиде - только харлея не хватает.
- На себя посмотри – красная футболка, герб СССР и надпись «КГБ» на всю грудь!
- Сущность она ведь просвечивает – фыркнул особист и пропустил Браму.
Дверь захлопнулась, и что-то тяжело рухнуло на пол, не иначе как косуха. Взять бы и проверить ее на пулестойкость. Сорвав с ближайшего куста прутик и окинув мимолетным взглядом храпящего Петруху, он бросил взгляд ввысь, и, не обнаружив признаков приближающегося прорыва, оставил его почивать. Разящий перегар был непреодолимой защитой от местного зверья, если оно тут водилось. Посвистывая и похлопывая прутиком по траве, он приблизился к сталкерам:
- Здорова, бродяги.
Сталкеры разноголосо приветствовали присевшего возле костра особиста. Смотрели не то что насторожено, а скорее удивленно – ходит тут щеголь, прутиком помахивает, будто в парке, а не в Зоне. Видать из денежных туристов. Внешне похож, только фенечки на шее не хватает или золотой цепи. Хотя нет, цепи давно вышли из моды. Вот только взгляд у туриста был больно цепкий, как у хищника. Задевать не стали, видели, как пришел с Брамой, а это весьма и весьма.
- Меня зовут Самум. Не слыхали? Ну и ладно. Заходил в Зону из России, здешних троп не знаю, но спешу за Периметр.
- Ясно – кивнул курящий смрадные «Прилуки» сталкер, взял ветку и начал чертить на земле схему – тут колючка в несколько рядов, но напряжения нет. Пиндосы не проплатили за электричество, вернее проплатили, но мало. Янукович рад стараться, дерет с них три шкуры. Кроме газовой трубы в Европу ему еще и Зона добавилась, вообще золотое дно. Не для государства, для него лично. Народу достался гемор в виде развернутых пиндосовских ПРО.
Самум прочертил прутиком линию за ограждением:
- Мины ударно-спусковые или электронные?
Сталкер уважительно кивнул:
- Электронные. Запас залежавшегося на складах хлама пиндосы пустили на ближний восток. Зона слишком ценна, что бы мелочится. Фаршируют лучшим, и ПРО под шумок поставили - для защиты от террористов, могущих нанести удар по Зоне и спровоцировать этим цепную реакцию. Бред, но мир это съел, как съел войну в Ираке, Ливии и Иране.
- Патрули часто ездят?
- Постоянно. И с воздуха утюжат, вы уж поосторожнее, не шумите особо. Нам тут еще оставаться.
- Они терпят ваше присутствие в Зоне?
