Константин Клюев - Т-34 — истребитель гархов
Вальтер щелкнул выключателем. Инкубатор представлял собой пустую квадратную комнату, пол которой был выложен черными и светло-коричневыми плитами из шлифованного гранита. Под потолком негромко гудел воздухозабор вентиляции. Несколько стенных плафонов давали ровный желтоватый свет. Центральная плита пола с глухим каменным скрежетом отъехала в сторону, открыв небольшое углубление. Краус осторожно поставил коробочку на дно углубления. Синеватое свечение гранатовых зернышек стало ярче и насыщеннее, пульсация вернулась к норме. Стенки камеры, дно и сама сдвижная плита были отделаны природной урановой смолкой. Теперь сердца могли ждать очень долго. Вальтер знал, что тревожные видения, тревожившие сердца гархов последние несколько часов, сменились безмятежным сном. Добро пожаловать, завоеватели! Вас ждут новые владения и ключи от самых мощных перекрестков обитаемой вселенной! Жаль, что ради этого приходится жертвовать своим естеством, но что поделать: на войне как на войне.
Вальтер закрыл коробочку и подошел к стене. Плита, повинуясь нажатию секретной кнопки, поехала и встала на место. Свет погас.
* * *Доктор Готлиб выглядел помятым. Он докладывал бесцветным голосом, часто запинался и принимался произносить неудавшуюся фразу вновь. Может быть, действительно он был наркоманом? Периоды феерического остроумия и вдохновения сменялись приступами тяжелой меланхолии, и Фриц в такие часы все так же походил на Адольфа Гитлера, но таким фюрера никто не видел — сгорбленным и подавленным, с тусклыми глазами. Слушать его в таком состоянии не было сил.
— Скажите мне, Фриц, как проходит подготовка добровольцев? Мне нужны медицинские карты первой пятерки.
Доктор взъерошил волосы, задумался на миг, затем тонкими пальцами вытащил из стопки карт пять нужных.
— Вот они, господин штандартенфюрер. Все как на подбор — истинные солдаты фюрера, арийцы, гордость нации и надежда рейха! — Доктор встрепенулся и приободрился. Похоже было, что набор стандартных лозунгов подействовал на Готлиба своеобразным допингом.
— В связи с некоторыми оперативными изменениями, последнюю процедуру проведем сегодня, — Вальтер взглянул на ручные часы. — В шестнадцать ноль-ноль. Готовьте процедурную на пять мест. Отобранную пятерку переводите из карантина. Я сейчас с ними побеседую, и можете начинать.
Доктор взял со стола медицинские документы и направился к двери.
— Фриц! — Вальтер обошел стол и остановился в шаге от доктора. — Доктор Готлиб, с удовольствием передаю вам благодарность рейхсфюрера за огромный вклад в проект «Беовульф». — Вальтер искренне пожал руку доктора, уже соразмеряя силу рукопожатия. Польщенный Готлиб слегка порозовел от похвалы. — По моему представлению и с безусловного одобрения шефа, вы будете награждены крестом и недельным отпуском.
Фриц щелкнул каблуками и вышел парадным шагом. Вальтер подумал немного, постоял, пружинисто раскачиваясь с пяток на носки, и вышел следом.
Спина Готлиба маячила возле стационара — он на ходу раздавал указания медицинскому персоналу и скрылся в дверном проеме, увлекая за собой лаборанта Шмица.
Пятеро подопытных уже ждали в комнате отдыха. Вальтер надел свежий белый халат, стерильную обувь и прошел через тамбур с кварцевыми лампами. При появлении господина Крауса молодые люди вскочили, вытянув руки по швам. Они видели штандартенфюрера вживую только однажды — на последнем собеседовании после длительных экзаменов и медицинских тестов, но его плакатное лицо было знакомо офицерам со школьной скамьи.
— Прошу садиться, господа кандидаты. Я займу немного вашего времени. Сейчас вы — лучшие из лучших. Завтра вы станете сверхлюдьми, получив небывалые возможности и огромную ответственность. Через некоторое время вы поймете, о чем я говорю. Завтра я должен уехать. Вы будете еще в состоянии глубокого сна, а после вас ждет множество открытий. Когда мы с вами увидимся в следующий раз, все будет выглядеть иначе, чем кажется сейчас. Это не будет означать, что мир изменился. Изменитесь вы, и эти изменения вам понравятся. Теперь вами займется доктор Фриц. До встречи, господа.
Кандидаты вытянулись во фрунт, пожирая глазами начальника. Вальтер вышел, а через минуту в комнате появился доктор Готлиб.
* * *За исход трансформации Вальтер не беспокоился. Это им с Наставником, и еще нескольким гархам высшей касты пришлось пройти настоящие муки, воплощаясь в человеческие тела и обучаясь всему, что знает и умеет человек соответствующих лет. Теперь все было проще. Гениальный Наставник предложил идею, а Вальтер продумал процесс в деталях и воплотил в жизнь. Отпала необходимость стряпать фальшивые документы и придумывать биографии, ежеминутно рискуя попасть в поле зрения недремлющей тайной полиции; стал не нужен инкубатор в его прежнем виде. Все было легально и изящно, под самым носом у СС, как говорят портные, «из материала заказчика». На гархов работала вся мощь бюрократической машины рейха: сначала для службы в элитных частях отбирались добровольцы безупречного происхождения и несокрушимого природного здоровья. Именно из таких молодых людей формировали особые подразделения СС, и самые благородные фамилии гордились своими детьми, принятыми на особо секретную службу. После изнурительной физической подготовки, овладения всеми известными боевыми искусствами и приемами выживания в самых невероятных условиях, молодые эсэсовцы получали блестящее распределение. До проекта «Беовульф» безусловным преимуществом при отборе кадров пользовался ныне покойный штандартенфюрер СС Клаус Вюст, командир легендарного отряда «А». Это право реализовалось очень просто — Вюст появлялся в отделе кадров и отбирал личные дела курсантов. На обложке дел появлялся странный штамп «код А», и курсанты переезжали из общего учебно-тренировочного лагеря в специализированный центр отряда «А» в альпийской деревне. Проект Вальтера получил «код Б», и курсантов с таким кодом отправляли в Пенемюнде и Нордхаузен.
Курсанты жили в медицинских корпусах, занимаясь поддержанием физической формы и сдавая медицинские тесты. Только Вальтер решал, когда очередная пятерка арийских юношей совершит переход в «беовульфы», и только Вальтер и Наставник знали, что в действительности стоит за этим переходом.
Профессор Кант в Пенемюнде и доктор Готлиб в недрах горы готовили молодые организмы по методике альпинистов перед восхождением на неприступные горные пики. Щадящие физические нагрузки, идеально сбалансированное питание, инъекции сложных витаминов, постоянный контроль показателей крови — вот далеко не полный список процедур, которыми управляли медики. Вальтер получал посылку, помещал сердца в инкубатор и выжидал некоторое время. В назначенный день Вальтер вручал медикам пять ампул, и в операционном блоке содержимое ампул медленно вводили в вены пятерым избранным. Использованные ампулы немедленно сдавали лично Вальтеру, под предлогом охраны тайны государственного значения, и штандартенфюрер лично сжигал их в лабораторной печи.
Ампулы содержали снотворное, а точнее — смесь нескольких препаратов, обеспечивающих глубокий сон и полную болевую нечувствительность пациентов на пятьдесят часов. В первый же вечер Вальтер приходил в операционный блок с проверкой, отсылая сопровождающих и врачей. Он прокалывал брюшину спящих и помещал сердца в брюшную полость. Рана затягивалась вмиг и бесследно: сердце гарха начинало работу сразу, замуровывая за собой отверстие в негостеприимную земную атмосферу. Теперь сердцу предстояло самостоятельное путешествие к подвздошной артерии, где оно прикреплялось и начинало обволакивать собою кровеносную магистраль, окончательно включаясь в жизнь всех систем нового тела. Процесс обустройства длился не более двадцати часов, остальное время гарх привыкал владеть своей оболочкой. Человеческая личность во сне сдавалась без сопротивления, становясь для коричневого дракона личиной, маской, своеобразным справочником и средством существования в обществе людей. Гарх получал возможность выполнять свою миссию на земле, а фюрер — сверхчеловека, боевую арийскую машину.
Тесты после пробуждения показывали многократное увеличение выносливости, живучести и приспособляемости, включая способность к немедленной регенерации тканей. Для последнего теста под землю загоняли сотню здоровых и крепких пленных, выдавали им холодное и стрелковое оружие, а затем выпускали эту странную роту в изолированную подземную штольню, по площади сравнимую с небольшой деревней. Пленные были обязаны любой ценой не допустить пятерых штурмовиков в белый трехметровый круг, причем призом в этой молодецкой забаве объявлялась беззаботная жизнь всех уцелевших заключенных на легких работах и скорое освобождение. Боевая пятерка вступала в схватку без оружия, если не считать стандартных эсэсовских кинжалов. Для придания заключенным боевого духа, суперсолдат переодевали в ненавистную всем парадную эсэсовскую форму.
