Михаил Гвор - Прорыв выживших. Враждебные земли

— Неприятное место, — откликнулся Мусо, — не удивляюсь, что столько слухов ходит!

— И это всё?

— Нет. Кишлак не сожгли.

— Великое открытие, — съехидничал Мурад-маленький. — а сгоревшие дома нам чудятся! Наверное, кутрубы нас так бояться, что наводят морок?

— Ты не понял, — продолжил Мусо, — его не сожгли сразу. Это сделали потом. Сначала увели людей и забрали всё ценное. Вплоть до кирпичей и дерева. Потом разломали дувалы. И только потом пустили огонь, подобравший остатки. И это было давно. Десять лет назад. Или больше.

Мусо не был маленьким мальчиком или трусом. Мусо был охотником и следопытом. И в духов он не то, чтобы верил, просто учитывал их возможное присутствие. Но на добрых не надеялся, а злых не боялся. И продолжал делать свою работу. Хорошо делать. Как всегда.

— Идем пешком. Машина за нами, на пулемете — не спать!

Через пару километров дорога уперлась в реку. Джигиты рассыпались по склону, ощетинившись стволами во все стороны. Мусо, Рахмат и Савфат обошли излучину. Дорога продолжалась по тому же берегу.

— Река размыла склон и перерезала дорогу? — спросил Савфат.

— Нет, — ответил Мусо. — Сама вода не смогла бы так подмыть склон. Даже за десять лет. Ей помогли.

— Несложно, если есть взрывчатка. — отозвался Рахмат. — Что делать будем, командир?

Больше всего Савфату хотелось повернуть назад. Но что тогда докладывать Бодхани? Что снова ничего не нашли? Этого мало…

— Мусо? Что со следами?

— Этот урод здесь прошел. Следы детских ног есть. И скот гнали…

— Трое остаются с машиной. Не зевайте, тут можно ожидать всякого.

— Что, и злых духов ждать? — отшутился Мурад-старший.

— И злых духов! — отрезал Бурхонов. — Остальные — за мной. Поднимемся на тот склон, за ним следующий кишлак. Проверить надо.

Джигиты развернулись цепью и двинулись вперед…

Неожиданности начались километров через пятьдесят. Трасса оказалась перегорожена бетонными блоками. Свободным оставался лишь узкий проезд, закрытый шлагбаумом. А серьезность полосатой металлической трубы подтверждал капитальный блокпост, ощетинившийся тремя пулеметными стволами и даже одним орудийным. На бывшем рекламном щите у обочины крупными буквами было написано:

«Республика Башкортостан

Башҡортостан Республикаһы»

Передовая машина тормознула метров за двести от надписи.

— Ни хрена себе, — прокомментировал Урусов, — Как говорит наш уважаемый полковник: «Куды я попал, и де мои весчши?» — Здесь же, вроде, Челябинская область. А, Борь? — уточнил капитан у законно обосновавшего «штурманское» место Юринова.

— Да. Еще километров двести. Мы даже до Сатки не доехали.

— А башкиры об этом знают? — уточнил Герман.

— Думаю, знают. Просто имеют свою точку зрения. Но оно и к лучшему. Есть надежда, что дальше народ от каждого встречного не разбегается, — капитан полез из кабины, — однако, говорить будем.

К блокпосту он пошел один, оставив колонну у обочины. Играть на нервах у потенциальных друзей не хотелось. Потому и автомат не взял, потопал безоружным, если не считать некоторые стандартные сюрпризы для недоброжелателей и демонстративно висящего на разгрузке «Стечкина»

Впрочем, недоброжелателей не наблюдалось. Вместо них из-за укрепления вылез плотный невысокий мужик с лычками старшины и протопал метров двадцать навстречу.

— Ты гляди… — протянул старшина, — цельный капитан пожаловал! И откуда же вы свалились на нашу голову, ваш благородь?

— Мог бы и копыто к черепу, прикола ради. — отбрил Урусов, — я, когда в твоих чинах ходил, не гнушался.

— Та щас! В старшинах он ходил! Небось, сразу из ефрейтора в капитаны самопроизвелся. У вас, дикарей, это быстро делается…

— Сам ты такое слово, которое на «Ё»! — недовольно скорчился Урусов. — Только, дядя, херовый из тебя Пострадамус, вот шо хочу за тебя сказать! Мы из «сверчков» полосатых выслужились. Сперва в летехи, да еще и старшим побыл. Это у вас тут земли дикие, населенные людоедами с собачьими головами. А у нас столица Сибири, как-никак. А если что, так по заначкам и цельный настоящий капитан ВС РФ захован.

— С генеральскими лампасами на ворованном «абибасе»?

— «Абибас» нам Уставом не положен. Майора на погонах таскает. Ты-то сам кем войну встретил? Гадом буду — из «слонов»!

— Сам ты «слон»! — теперь уже старшина деланно обиделся. — Сержантом встретил. Областной ОМОН. Ладно, давай по делу. С чем пожаловали?

— Разведку делаем. Договор с вашими старшими был о дружбе и взаимопомощи.

— Договор? — старшина выглядел удивленным, — не предупреждали. А должны были! Мы ж могли и мины включить… Серега, — спросил он в рацию, — мы гостей из Сибири ждем? Когда?? Слышь, капитан, вы машины впереди себя толкали что ли? Или на оленях перли? А может, вы уже и не вы совсем?

— Мы. Совсем и полностью. Просто долго ваши «дикие земли» исследовали. География, она это, затягивает…

— Тогда ставьте бивак, где стали. Сейчас в Уфу доложим, сопровождающего за вами пришлют. Или документы скажут выписать. Но это вряд ли, много вас. Так что устраивайтесь на ночевку. Если надо чего — скажи, чем сможем — поможем.

Ждать пришлось недолго. Через полчаса старшина заявился в лагерь, прихватив с собой молоденького ефрейтора, и устроил Урусову с Сундуковым вежливый, но самый настоящий допрос. Все ответы ефрейтор старательно записывал в какие-то бумажные формы.

— Ну и бюрократия у вас, однако, — присвистнул майор.

— А ты как хотел? У нас порядок. Зато в городах люди по улицам без оружия ходят.

— Да ну? — удивился Урусов.

— Факт. И не потому, что запрещено. Просто не требуется.

— А чего ж на заправках персонал от клиентов разбегается?

— Это где? — напрягся старшина.

— Да вот, километров тридцать назад.

— А-а, так это не у нас. Это барыги с Диких Земель. Говоришь, сбежали от вас?

— Ну. Я вообще не понял. Бензин же — стратегический ресурс, а охрана такая, что чуть что — наутек.

— Ни хрена ж себе «чуть что»! Кто на них там напасть может? С нашей стороны никто. А с той — некому. Сидит человек пять со стволами — и достаточно. Вы за десять лет — первый крупный отряд. Да и не держат они там много горючки… Вы, небось, под ноль выкачали.

— Угу.

— А взамен оставили что?

— Естественно. Мы же правильные донецкие пацаны, а не залетные фраера! — улыбнулся капитан.

— Это понятно, что не залетные, а заезжие. Но хоть не ограбили. Это правильно. Ни к чему.

— А с кем они торгуют-то там?

— А с местными. Охотники с Диких Земель приходят. Трапперы всякие. Да мало ли кого занесет. К нам-то эту шантрапу не пускают. А эти коммерсанты здесь закупают, туда возят. Сейчас ждут, когда мы с вами разберемся. А как уедете — попрутся ваш хабар сдавать. В общем, так: завтра с утра приедет ваш сопровождающий. И проводит до Уфы. Там документы оформят на каждую единицу техники и на каждую человеко-морду. После этого сможете передвигаться свободно. В общих чертах порядки те же, что до двенадцатого года. Только криминала у нас совсем нет.

— Это как?

— А вот так. За все преступления — расстрел. Никто и не рвется…

— Моя задняя голова громким шепотом подсказывает, что президент у вас ни фига не довоенный…

— А у нас не президент. Тиран у нас.

— А почему тогда Республика, если тиран?

— А потому что Тиран так захотел. Бывший генерал-майор десантных войск Тиран Николай Алексеевич. Фамилия у него такая. А его слово — закон!

— Да… — прокомментировал Сундуков, — чудны дела твои, Господи… А граница давно переехала?

— Давно. Лет десять уже. Как на Урале катавасия закончилась, так линию и спрямили. Как силы подкопим — весь Урал заберем.

— Какие силы? Там же нет никого! Белок пугать собираетесь?

— Так не захватить основная проблема — удержать и освоить. Вот где анус в полный профиль. Знать, пока не готовы. Начальству видней. Ладно, с бумажками мы закончили. Пора и честь знать.

— Погоди, старшина. Ты вот что скажи, как так вышло, что весь Урал — сплошная воронка? Везде хоть кто-то, да выжил. А там — хуже чем в Хиросиме…

Скулы старшины заходили желваками. Он зло сплюнул и хрипло каркнул:

— Получилось так. То ли специально выжечь хотели, то ли судьба сложилось. Ладно, товарищи офицеры, прощевайте до завтрева. Пора нам…

Старшина с ефрейтором молча ушли, не поворачиваясь. Бывший омоновский сержант все листал на ходу заполненные бумаги, подсвечивая себе тусклым офицерским фонариком.

— Брешет, — оскалился Урусов, когда уфимцы отошли на безопасное расстояние.

— Брешет, — согласился Сундуков, и протянул капитану флягу. — Жахни, и не морочься раньше времени. Мы щас все равно не докопаемся. Так что, пейте, товарищ, капитан, да и отправляйтесь на боковую. Посты я расставлю. А будешь засыпать — жену потише вспоминай.