Вадим Денисов - Генетический взрыв
Причина нападения была понятна: гугонцы постарались решить проблему кардинально – не только вывести из строя радиоузел с ретрансляторами, через которые шла связь по всему району, но и уничтожить здание штаба. Правда, эти сволочи поплатились.
Куда ушли мои люди? Будь ты все проклято! Я только и делаю, что ищу исчезнувших!
Хоп! Мрачное осеннее небо, хмурое, влажное от накопленных, но еще не пролитых на многогрешную сочинскую землю дождей, медленно уплывающих вместе с тучами к Главному Кавказскому Хребту, рывком опустилось ниже. Хоп! Еще один рывок, и эта невыносимая свинцовая тяжесть навалилась мне на плечи, вдавливая в покрытие моста, словно космонавта, только что вернувшегося на Землю.
– Вот как все оно вышло, братва, – тихо сказал я настороженно притихшему коту, наконец-то открывая дверь.
Руки затряслись, падла, будто у молодого, надо же… Требуется пауза, сейчас мне лучше не рулить, улечу на обочину. Сейчас хорошо бы пальнуть по кому-нибудь. Хоть в небо шмальнуть с диким криком!
Кое-как нашарил автомат.
Но тут щелкнула рация, и планы пришлось изменить.
– Пш-ш… Елдырь-келдырь, Игорь Викторович, родной, вернулся, значится, блудный ты наш! – завопила радиостанция не по-старчески звонким голосом знаменитого на всю округу шкипера «Тунгуса». – Не туда ты смотришь, голубчик! Хе-хе! И чего выстроился на мосту, как лишенец, удумавший с тоски счеты с жизнью сводить? Ты погоди с этим, командир, жизнь прекрасна!
Я с шумом выдохнул горячий воздух.
– Василий Семенович… Ты? Гады, что же вы со мной делаете?
– А че делаем? – невозмутимо осведомился старый хрен Будко, пару раз щелкнув каким-то переключателем. Прямо-таки вижу эту невозмутимую хитрую рожу. Еще и в фуражке, поди, сидит.
– То! Па-ачему на связь не выходили! – заорал я на всю реку.
Две цапли бодро поднялись в воздух и, с неудовольствием поглядывая в мою сторону, полетели над водой вверх по течению.
– Что ж ты так орешь, будто рации у тебя нет? – хохотнул вредный старик.
– У меня есть. А у вас, сволочей? И что с людьми, где доклад?
– Командир, веришь ли, вторую антенну в порту спилили, ставим! – заволновался шкипер. – Никак толком не приладим, елки мелкие…
– С людьми что?! Прием.
– Да что с нами сделается, с людишками российскими, к любой напасти привычными? Викторович, не дурни же, перебазировались вовремя, – неожиданно спокойно произнесли динамики аудиосистемы джипа.
– Мы ить в «Цитрусе» приховались, значится, все нормальненько. Ты не волнуйся так, доедешь сюда, все до сведения и доведем, без утайки.
Я зло ударил кулаком в потолок, чуть не угодив костяшками в оружейное крепление.
– Будко, доклад!
– Целы все, целы, не бурли. Кхе! Кхе-кхе! За время вашего отсутствия во вверенном… вверенном нам подразделении окончательного апокалипсиса не случилось! Так, самую малость. Разорался он, гляди-ка… Пацанятки тебя поехали встречать, чай, уже к мосту подбираются, не шмальни там, смотри.
– Линна?
– Присмотрел, – коротко ответил он.
– Понял, конец связи, – сообщил я и полез в боковой карман за платком. Лоб, шея, ладони – вспотели, покрылись холодными каплями.
Не дожидаться же встречающих на мосту.
Я медленно поехал в сторону переходящего, как его называли, блокпоста на левом берегу Мзымты. Поначалу блок был ментовский, по виду кустарный до невозможности: мешки с песком, «ПКМ» на сошках и типовой полицейский «УАЗ». Позже полицейских сменили мои армяне, Ной с сыновьями, Аразатом и Гарником. В смене было двое, третий менял по графику. Кроме пулемета, у постовых имелись два «АКМ», да три «ПМ» у мужиков при себе, неплохой комплект, достаточный. Первым делом кавказцы довели уют и оснащенность поста до логического южного совершенства. Пулемет «ПКМ» встал на красивую турель, мешков с песком накинули в семь рядов, стереотрубу поставили повыше, стальные плиты покрасили, российский флаг воткнули. К старому знаку «Стоп!» добавился еще один, с другой стороны моста, перед въездом:
«Внимание! Остановиться, всем выйти из машины! К блокпосту подходить без оружия. Проезд по разрешению, при невыполнении стреляем на поражение!»
По обеим сторонам реки, метрах в восьми впереди блока, бойцы повесили по три ксеноновые фары, нацеленные по секторам, разжились рогатками и ежами. Появились на объекте и элементы сладкой жизни: душевая под деревом, диван роскошный, кожаный, вытащенный из какой-то гостиницы, и огромный зеленый тент. Однако после моего назначения на поляну, скоротечной централизации управления, перетряски функций и задач блокпост опять вернулся в ведение полиции. Им Юра Степанов ведал, молодой конопатый старлей.
И вот сюрприз номер два: на блокпосту никого не было, как не было и оборудования КПП. Даже мешки пропали. В груди тяжело колыхнулась волна ядовитой злости – неужели Юрка скурвился и самовольно бросил позицию? Однако разум тут же заставил сбросить пары – этого следовало ожидать. Раньше тарелки пришельцев за людьми и их техникой особенно не гонялись, мало у неприятеля было кораблей. А уж случаи атак на объекты можно было пересчитать на пальцах одной руки.
Теперь, смотрю, окрепли, вражины, новой техникой пополнились… Еще и какая-то суперзаправка у них появилась! В таких условиях стоять истуканами на уязвимом блокпосту смерти подобно. Тем не менее пояснения надеюсь услышать.
Не успел я тронуться от блока дальше, как навстречу с гулким рокотом выкатились два синих внедорожных мотоцикла с юной братвой в седлах, прямо Всадники Тьмы. Ага, вот и встречающие пожаловали, почетный караул. Мотоциклы я не очень одобряю. По дорогам Апокалипсиса лучше перемещаться в закрытой кабине, к черту такую романтику. Тяжелый джип себя оправдывает даже в городе, им и завал можно растащить в случае чего, и поклажи много увезешь. Разбаловались тут без меня, джигитовать стали.
На головном блестящем красавце с рельефной резиной восседал временно списанный на берег по ремонту боевого корабля военный морячок Данила Манченко – дерзкий растет пацанчик, далеко и прямо пойдет в хороших руках с вожжами. Орел! Этот волчонок к черту под мышку залезет и волосики выдернет. Хотя какой уже, к чертям, волчонок… Молодой волк. Вот время летит!
Второго пацана такого же возраста, то есть лет шестнадцати, я не узнал, кто-то из новеньких. А новенькие – это всегда хорошо.
– Дядь Игорь, приветствую! – старательно пробасил Данька, разворачивая мотоцикл боком и легко соскакивая с железного коня.
Красавец. «АК‑74» с оптическим прицелом и модным тактическим фонарем, на боку висит открытая кобура «ПМ», к мотоциклу приторочена труба одноразового гранатомета. Камуфляж Манченко-младший не носит принципиально, да и шкипер не одобряет, говорит, не к лицу флотским пятна на одежде иметь. Парень одет в темно-серый спортивный костюм, весьма практичная вещь, между прочим. В распахнутом вороте виднелась непременная тельняшка. На голове – черная кепка с каким-то неярким гербом. Морской спецназер, ни дать ни взять.
– Привет, котик морской.
– Это Санек Ребрий, его семья недавно в общину пришла. Мотоциклы чинить может, у нас уже четыре штуки на ходу, занимался страйкболом. Оперативного опыта, конечно, у него еще маловато, так стажирую вот! – с легкой небрежностью, по-дембельски представил напарника Данька.
Я, не посчитав нужным спрашивать о чем-либо немного побледневшего мальчишку с карабином «СКС» на плече, которому наверняка уже понарассказывали обо мне всяких тупых страшилок, осторожно пожал ему руку и опять повернулся к молодому групперу.
– Твой котярка в салоне скучает? Зда-аровый! – поинтересовался он, доказывая, что привычка к постоянному наблюдению, особенно когда находишься вне безопасного периметра базы, въелась в подкорку накрепко.
– Можешь познакомиться, он ручной. Сервелатом зовут.
Высунув одну лапу в окно, сервал с интересом смотрел на опасливо приближающегося к нему рейнджера, легко тронул лапой осторожно протянутую человеческую руку, коснулся кожи усами и, громко чихнув, презрительно отвернулся.
– Чего он! – заорал Данька, отскакивая на метр.
– Руки мыть надо. Не научили родители? Блок кто снял?
– Чистые у меня руки, просто чипсы недавно ел с чесночком. Блок отец решил убрать, по согласованию со Степановым. Опасно стало. Тут ведь, Игорь Викторович, тарелки с такой частотой летать начали, что…
– Знаю. Везде начали летать, не удивил. Дед сказал, все целы?
– Гумиров немного пострадал.
– Что, опять?
Уж кто-кто, а Алик Гумиров отхватил у судьбы сполна. Руку потерял после воздействия проклятой генки. Опытный оперативник, настоящий мент, честный.
– Да ничего страшного не случилось, командир, простыл он просто, когда мы пожар тушили, вымок весь, а тут стемнело, и ветер с гор налетел. Отлеживается он пока. Иммунная система прослабла после генки, – со знанием дела пояснил юный балбес. – А Егор Санин где застрял, нормально с ним?
