Павел Шабарин - Последний инженер
Питер воспользовался моментом и вырвался из объятий смерти. Оттолкнувшись лапами от змеи, он рухнул на пол. Рухнул и выродок — все его тело содрогалось в конвульсиях, хвост дергался из стороны в сторону.
Понимая, что он опять совершает ошибку, Питер все же схватил врага за хвост, чтобы не дать тому разбить яйца.
Змеевыродок выл, скорее даже верещал. Подобные звуки может издавать лишь существо, охваченное неописуемой агонией, болью за пределами воображения. Это продолжалось еще с минуту, затем агония прекратилась, и уродец наконец умер.
Его золотистая кожа обвисла, будто отделилась от тела. Кости были переломаны его собственными взбесившимися мышцами. Судя по виду брюшины, внутренние органы превратились в кровавый фарш. Отец предупреждал Питера, что его болезнь может быть опасна для окружающих, но никогда Питер не представлял себе, что она настолько опасна.
Он поспешно покинул инкубаторную, и пока пробирался к выходу, вирус в его крови уничтожал последние крупицы яда и восстанавливал все повреждения. Рана на шее уже почти затянулась.
Кто знал, что материалы, которые они нашли в комнате, окажутся такими эластичными? Гайка успела подготовить четыре однозарядных арбалета. В качестве снарядов они использовали все, что попадало под руку — обрезки труб, ножки стульев, даже скальпель. С холодным оружием тоже все обстояло вполне неплохо. Берг получил кастет из проволоки, а сама Гайка сделала что-то наподобие импровизированного двуручного молота. Мышка, хоть и выразила желание драться на их стороне, от оружия отказалась, сказав: «Когти. Хорошо. Больно. Делают!» Странное создание…
Для самых настырных выродков Берг приготовил особый сюрприз — вывел с потолка длинный кабель под высоким напряжением и оголил контакты. Удар тока должен был получиться достаточным для того, чтобы превратить любого мутанта в шашлык. Однако вытащить из комнаты провод не получалось, и он мог пригодиться лишь при обороне.
Все оружие было уже наготове, когда за дверью раздался шум. Послышались скрип железа, рык выродков, а затем… выстрелы. Гайка поняла, что медлить нельзя, и дала Бергу знак открыть дверь. Тупые твари думали, что заперли их тут. На деле же оказалось, что инженеру Бергу достаточно нескольких секунд, чтобы перехватить управление дверью.
Первые два выстрела из арбалетов получились безукоризненными — поражены были голова и брюхо. Прекрасные, четкие попадания. Затем какой-то выродок сунулся внутрь. Что ж, это его проблемы. Гайка спокойно прошла вперед, раскрутила в руках молот, и его удар пришелся выродку прямо в морду. Продолжая идти вперед, Анна отвесила твари прямой удар в корпус с ноги, и урод вылетел обратно в коридор. Гайка спокойно развернулась и направилась к арбалетам. У нее было еще четыре заряда.
Следующего выродка обработал Берг. В старике еще имелась сила. Видно, в юности он уделял много времени тренировкам: захват, бросок, удар кастета — его движения были идеально отточены, и бездыханное тело выродка на полу являлось тому лучшим подтверждением.
Вернувшись к арбалетам, Гайка вдруг застыла — сквозь толпу выродков несся Артур. Она толком даже не успела рассмотреть его, просто заметила, что на нем нет брони. В следующую секунду за Артуром проскочил один из патриархов, а на пол комнаты упал револьвер.
— Сейчас! — завопил Берг, и Гайка спустила все оставшиеся четыре тетивы. Но патриарх уже проскочил, и снаряды врезались в толпу выродков. Не теряя времени, Берг схватил с пола револьвер. — Проклятье, сейчас он порвет Артура на части!
Выродки, испугавшиеся града «стрел», летящих из двери, отступили назад. Это позволило Бергу выскочить в коридор и сделать один-единственный выстрел. В следующую секунду твари набросились на него. Гайка только бежала к двери, когда наружу выскочила Мышка.
Разгоняясь для удара, Гайка подумала, что им повезло, что Мышка на их стороне. Девчонка была… просто бешеной. Она скакала поверх толпы выродков и с дикими воплями буквально вырывала из них куски плоти. Похоже, она была безумно рада тому, что наконец-то может поквитаться со своими мучителями. Когда удар Гайкиного молота откинул толпу назад, в этой толпе не было никого, не затронутого ударами Мышки. Гайка выпустила молот и обеими руками вцепилась в Берга.
Пока Мышка, дико шипя, разгоняла выродков в стороны (было видно, что те ее боятся), Гайка затащила в комнату Берга. За ней последовала Мышка, а за ней… раскидывая в стороны своих подопечных, в комнату влетел раненый патриарх.
— Вы поплатитес-с-с-с-с-сь, — зашипел он и тут же замер на месте.
Патриарх стал дергаться в конвульсиях, когда провод под огромным напряжением врезался ему прямо в брюхо. Свет начал мигать как раз в тот момент, когда тварь изволила сдохнуть. Гайка убрала провод.
— Ну что, гаденыши, кто хочет еще?! — завопила она в ярости, отвешивая пинок уже мертвому патриарху.
Выродки, одна половина которых была мертва, а вторая половина — прилично побита, держались в стороне.
— Я так и думала, — улыбнулась Гайка и обернулась к Бергу: — Как вы?
— Бывало и хуже, — ответил он ей улыбкой.
Инженер лежал на полу, а Мышка держала его голову на коленях.
Гайка вышла в коридор, совершенно спокойно подняла свой молот и вернулась обратно. Никто из выродков даже не осмелился шагнуть в ее сторону.
— Что с Артуром? — спросила девушка.
Берг был сильно ранен. Настолько, что даже не мог встать. Гайке было тяжело оценить повреждения. Она лишь видела, что кровь уже пропитала его рубашку и образовала большое пятно на брюках. Все, что могла сейчас сделать Анна, это сдержать выродков.
— Тварь его не укусила, — констатировал Берг сквозь кашель, — просто откинула в сторону. Если он не сломал шею, то наш друг, скорее всего, жив.
— Это радует, — кивнула Гайка и покрепче перехватила молот. — Если бросок Питера его не прикончил, то и это не возьмет.
Выродки приободрились. По шипению, доносившемуся издалека, Анна поняла, что на подходе еще несколько патриархов.
Внезапно до ее ушей донеслось еще кое-что. Откуда-то из глубин станции летел дикий, просто нечеловеческий вопль, наполненный предсмертной болью. Гайка не успела понять, что происходит, но вдруг патриархи резко сменили направление своего движения — один из них попросту прополз на большой скорости мимо их двери, не обратив на пленников никакого внимания. Вслед за своими лидерами с места сорвались и выродки. Все, что успела услышать Гайка из того, что говорили патриархи, это единственное слово — «инкубатор». Меньше чем через минуту возле двери не было ни одного живого выродка. Что бы там ни происходило, это было явно важнее их троицы.
— Так, я помогу вам идти, — обратилась к Бергу Гайка, — а ты, Мышка, веди нас к выходу, хорошо?
Артур так и не понял, удалось ли ему открыть глаза. Тьма поглотила его полностью, и теперь уже не было разницы, открыты его веки или нет. Он все равно уже ничего не увидит. Может быть, у него сотрясение мозга и он ослеп — кто знает?
Ему было тесно. Всем телом Артур ощущал давление: что-то сжимало его ноги, что-то упиралось в спину. Было сложно даже понять, где верх, где низ. В дополнение ко всему, как будто этого было мало, сильная боль жгла тело изнутри. Не оставалось никаких сомнений: у него было сломано ребро. Имелись и другие травмы, порезы, гематомы, но они волновали его в меньшей степени. Если это только трещина в ребре и он сумеет наложить бандаж, все обойдется. Если же повреждения серьезней, то все может закончиться внутренним кровотечением и мучительной смертью.
Первые движения были робкими и принесли ему много боли. Аккуратно освободив зажатые конечности, он попытался оценить обстановку «на ощупь». Все получилось плохо — после падения он оказался в перекрытиях станции. Поскольку никакого света не брезжило, а он должен был просачиваться через пролом наверху, Артур предположил, что либо успел пролететь довольно большое расстояние, либо его завалило. В любом случае выбраться назад уже невозможно.
Инженер тщательно ощупал все более-менее крупные кабели и трубы вокруг себя и вскоре обнаружил подходящий. Это явно был коммуникационный кабель из стекловолокна. Таких кабелей на станции имелись миллионы, они соединяли между собой все системы.
Когда Артур наконец-то сумел понять, где верх, а где низ, он перевернулся и попытался ползти вдоль кабеля. К своему величайшему удивлению, обнаружил, что это у него получается. Двигаясь вперед, он тщательно ощупывал каждый сантиметр кабеля и вскоре нашел то, что искал. Сетевую метку — едва заметную выпуклость на оплетке. Эти метки ставили по двум причинам. Во-первых, для того, чтобы можно было понять, к какой системе относится тот или иной кабель, а во-вторых, для того, чтобы помочь инженеру, заблудившемуся в коммуникациях. На лице Артура появилась улыбка. Он понял, что до сих пор прекрасно помнит, как его готовили к такой ситуации, как учили ориентироваться и со светом, и без него. А он тогда удивлялся: «Зачем это мне, я ведь буду спускать станции с орбиты, а не ползать по их кишкам!» Как оказалось, не все, чему его учили, настолько бесполезно, как он думал в те годы.
