Владимир Стрельников - Обрести свой мир
— Дарри, а как тут у вас с пиратами? — Спросил я у гнома. Он же здешний, все может знать. И наверное должен.
— Кровь с морды вытри. — Дарри ткнул меня пальцем в щеку, показал и вытер палец о мою куртку. — Пираты — это кто? Объясни.
— Люди, или нелюди, которые ходят на кораблях и нападают на другие суда и прибрежные города и поселки. Теперь ясно? — Я вытер кровь изнанкой куртки. Платки в джинсах оставил, неудобно. А лица здорово посекло, все в мелких кровяных точках. Хорошо, что прививку от столбняка недавно обновил.
— Это ты про орков и нордлингов, что ли? Есть такие. Особенно осенью шалят, ладьи-хлебовозы грабят. Могут купца на копье взять, запросто. И на поселки, если орду соберут, нападают. У орков замки на островах, они, как налет сделают и домой. Если по дороге не перехватить, все. Даже гномий хирд тут бессилен. Большим кораблям катапультами не дадут подойти, маленькие осадные машины не доставят. А хороший орочий замок без осады не взять, очень серьезные стены. И как вояки они даже эльфов превосходят, с нами наравне. А нордлинги — те как псы бездомные. Как какой ярл или конунг на корабль сел, все. С него только после смерти сойдет. Обычай у них — на земле или еще как не работать. А подчиняться никому не любят. — Гном посмотрел на опускающееся Солнце. Да, еще часик, и стемнеет. Здесь сразу видно, что нас на юг здорово занесло, сумерки короткие. Я посмотрел на экранчик мобильника. Да, уже половина десятого. Включил галерейку со снимками семьи и дома, протянул Дарри.
— Нажимаешь на эту клавишу, листаешь картинки. Это мой дом и мои дети. Это жена на пляже, кота макает. А это Казанский аэропорт, там отца с матерью встречал. Нет, я не знаю, что с ним. Может, и уцелел. Может, и в Старом Мире остался. — Я задумчиво посмотрел на Север, и увидел столб дыма. Не один, много.
— Дарри, глянь! Раз, два, три, черыре… — Я схватил бинокль.
— Пять, шесть, семь, восемь, девять. — Я продолжал считать столбы дыма.
— Десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Не пойму, по-моему, тем несколько дымов. Кто-то деревню жжет. — Гном потер переносицу. Посмотрел на меня. Много дымов. Больше, чем в нашем караване машин. И дым не такой черный, как от горения нефтепродуктов. Нехорошо так говорить, но, я очень рад, что это не наши. Сердце потихоньку перестало скакать как сумашедшее.
— Похоже, Мокрые Кураши. Дай Бог, чтобы жители с нашими в Зареченский уехали. — Я достал рацию. Как плохо без гарнитуры! — Ильшат, боевая тревога. В ружье. Кто-то жжет Мокрые Кураши, похоже. Устанавливайте Браунинги, один попробуйте затащить на крышу и установить так, чтобы тыл прикрыть.
— Комэск, это капитан. На крыше хватит пары ротных. Ты не возражаешь, если я твой ПК возьму? Он мне привычнее. Игорю РП-46 дадим. Четыре М2 собраны и установлены. Перекрываем всю территорию части. Конец связи. — Молодец, капитан. Внизу как муравьи забегали оставшиеся. Капитан вопросительно посмотрел на меня снизу. Я сбросил ему связку ключей. Остальные обкладывали пулеметы какими-то мешками и матом. Ильшата хорошо слыхать было.
Солнце начало заходить за горизонт. Дарри толкнул меня в бок, протягивая телефон. Он все это время держал его в ручище.
— Любка, свяжись с нижними, пусть в мастерскую заходят и запираются. Скоро «Час нечисти» наступит, опасно на улице оставаться. У вас город с большим куском вашей земли занесло, вот вы и не сталкивались с ней. А здесь она хоть редко, но есть. На север ее намного больше. Там города крупные, и даже очень большие. В Виларе, вон, говорят, тысяч сто живет. — Дарри смотрел, как с Запада надвигалась тень. Солнце медленно садилось в Реку, даже отсюда, с трубы, другой берег был едва виден. Внизу тоже потемнело, только труба осталась освещенной. Но и она потихоньку уходила в темноту. Наступала ночь.
На Востоке появились первые звезды. Час после наступления темноты мы с гномом сидели молча. Как там, у Гоголя про украинскую ночь? Его бы к нам на трубу, удавился бы от зависти. Я даже на свой Кодак несколько снимков уходящей кометы сделал и ущербной Луны. Сюда бы супругу, а гнома куда-нибудь убрать. Но нет в жизни совершенства, эх…
— Смотри, медведь. — Дарри нарушил очарование ночи. Ткнул толстым пальцем вниз в сторону КПП. Мне пришлось приглядываться. Забыл у Вадим прибор ночного видения забрать, так всегда в спешке. На асфальте плаца передвигалась здоровая туша. Часть была затенена деревьями, медведь то появлялся в лунном свете, то исчезал в тени.
— Эх, завалить бы его, это же серый медведь, из него в наших пещерах такую солонину делают. Сможешь, Люб? Мне ваш капитан сказал, что из этого оружия можно толстый стальной лист пробить. — Гном указал на ПТРС. А ведь медведя придется убирать. Если он припрется завтра, во время погрузки, то такого шороха может наделать. Я положил матрас на поручень, сверху пристроил заряженную простыми бронебойными громадину противотанкового ружья. Установил прицел на двести метров. Ладно, попробуем.
— Бах! — Рядом с медведем вырвало кусок асфальта. Тот с грацией кота подпрыгнул и встал боком ко мне. Это же какой он огромный. Метрах в десяти от него стоял Ильшатовский ГАЗон, так они приблизительно в высоту одинаковы были. Я еще раз нажал на спуск. И еще. Ох, и брыкается это ружжо! Как будто с десятого калибра с обоих стволов сразу, если не сильнее.
Обе последние пули угодили в туловище медведю, свалив его на плац. Какое-то время он крутился, потом затих.
— Вы кого это? — Спросил по рации капитан.
— Твоего близкого знакомца. Он, видать, соскучился и в гости пришел. Так мы его немного угостили. Ничего, ты не обиделся, что тебе гостеприимность выражать не заставили? — Вот и я на медведя поохотился. Надо утром фотки на память сделать.
— Да, могучая штука. А я-то думал, почему вы доспехов не носите? Такой доспех, чтобы этот снаряд выдержать, даже гном с орком не поднимут! — Дарри прочистил ухо и пошел спать. — Твоя смена, отдежуришь, буди.
Он завалился на матрасы и захрапел буквально через десять секунд. Хорошее умение, мне бы так. Я обошел трубу и стал смотреть на Запад, за Реку. Через какое-то время мне показалось, что в одном месте небо светлее. И здорово. Я нечто подобное во время службы видел, когда корабль подходил к большому городу. Тоже небо светлело за горизонтом. В бинокль это было очень хорошо видно. Точно, похоже, электричество. Только не очень много. Я еще пошарил биноклем и нашел еще один источник света. Засек приблизительные ориентиры и начал наблюдать дальше. До четырех утра ничего больше не произошло, разве что тигр где-то невдалеке орал.
Я растолкал гнома. Пока он протирал глаза, я спросил у него:
— Дарри, а здесь тигры есть? Такие большие кошки, полосатые?
— Да есть, что я, тигру, по-твоему, не видел? Джейхунские тигры из дельты Джейхуна приходят, она в верстах шестидесяти в Итиль впадает. И даже подвид драконов там водится, но мелкий, далеко не летает. — Дарри с хрустом потянулся.
— Драконы? Это такие здоровые летающие ящерицы, которые огнем плюются? И мы здесь дрыхнем, как танки? — Устал я уже удивляться за эти сутки. Еще и драконы. Веселенькое местечко. Впрочем, с крупнокалиберными пулеметами и противотанковыми ружьями еще посмотрим, кто кого!
— Ну да, здоровые такие. Мы их не любим, они нас. Драконы, кроме эльфов, никого не терпят. А эльфы — это вообще, никого не к себе близко не подпускают. И в пущу к ним не зайдешь нормально, а как война, так вообще. — Гном сплюнул вниз от досады.
— А как здесь вообще жизнь устроена? Вот ярлы, бароны, они как себя ведут с подданными? Какие государства здесь есть? У вас, гномов, как жизнь устроена? — Надо знать побольше, об этом мире, нам же здесь жить. И карту надо как-то Дарри попросить нарисовать, который вдруг поднялся и обошел трубу, укрывшись от меня. Довольный, вернулся.
— Сбылись мечты поссать с высоты! Так и устроена эта жизнь. Мечтаешь о чем-нибудь, а когда мечта сбывается, она становится обыденностью. А серьезно, большие сволочи, эти дворяне. Дворню еще терпят, сильно не обижают. А крестьян за людей не считают. Горожан, правда, трогать боятся, за них город вступиться может, тех же орков нанять или нордлингов, чтобы отомстить. А на дорогах шабашат частенько. Особенно на границах баронств. В самих баронствах с этим порядок, чтут бароны торговлю больше, чем войны. На своих землях, где нечисть балует, убежища возводят в глухих местах. Но и поборы у них на границах соответствующие, немаленькие. А что сейчас, даже не знаю. Наш мир тоже изменился, мы и то заблудились, только дядя в этом признаться никак не хотел. И Итиль стал намного шире, после того половодья. Не знаешь, чем оно было вызвано? — Гном смотрел на давно посветлевший восток. У меня слипались глаза. Надо поспать хоть часик. Внезапно я рассмеялся.
— Ты что? — Недоуменно посмотрел на меня гном.
— Знаешь, неделю назад, я думал о пасеке и телеге под нее, о работе, о чем угодно и представить себе не мог, что буду сидеть на высоченной трубе с гномом и разговаривать о мироустройстве. Цунами, так у нас на одном языке называют, такие волны. Волна-убийца. А вызвано, наверное, прорывом водохранилищ. Ты же наверняка знаешь, что вода при перепаде высот вполне может совершать работу. Вот у нас и создавали огромные резервуары, а спускаемую воду заставляли крутить турбины и вырабатывать запас энергии. А с этой заварухой вода рванула вниз, снося все. Кстати, у вас эпидемии бывают? Ну, болезни массовые, поветрия, моры? — Внезапно мне расхотелось шутить, вспомнилось о средневековых эпидемиях, опустошавших Европу.
