Владимир Чистяков - М.С.
Правда, есть ещё одно… Возможно, деньги и не причем, и не подвернись вы, выдумали бы что-то иное — к примеру высадку на планету с сильной солнечной радиацией без соответствующего оборудования.
— Не понимаю.
— Конфликт ветвей. При нынешнем раскладе вещей… Будь доклад подлинным мы, руководство военной ветви, сказали бы ''Не пойдем'', и никто, никакими силами не смог бы нас заставить. Мы воины, исследователи, иногда авантюристы. Но не наёмники!
А кое-кто в гражданской ветви спит и видит, как бы сделать нас своим послушным орудием… В прошлом бывали прецеденты — мы отказывались колонизировать населенные планеты. И они ничего не могли поделать. Строить корабли — одно, служить на них — нечто другое. Живущие в домах с регулируемым климатом не могут спать на голой земле.
Военные горды. Но уже довольно давно идет процесс — нас медленно, очень осторожно и аккуратно привязывают к себе. Превращая в обычную наемную армию из худших времен клановых войн. А теперь процесс неизбежно должен ускорится. За две войны выбито слишком много представителей военной ветви, включая самых высших. А кем их заменить? Даже полный набор на планетах навряд ли позволит восполнить потери. А это значит набор из гражданских. Не говорю, что их готовить очень долго придется, говорю о другом — у воина другая мораль, вне корабля у него ничего нет. Это его дом, это его семья если угодно. И значим для него только приказ командующего да воинская честь. А мнение любого чина из гражданской ветви для него не значит решительно ничего. А интересы гражданских и военных всё чаще и чаще не совпадают. Им нужно сырье, им нужны места для поселений, им много чего нужно. Сырье нам необходимо опосредованно, как материал для постройки кораблей. Наши планеты заселены довольно скупо, так что территории нам не нужны. Но экспансию ведем именно мы, и вовсе не из меркантильных соображений, а из принципа, хорошо известного древним мореходам ''А что там, за горизонтом?''
Ослабить военную ветвь, оставить нам только привилегию носить длинные мечи. Отучить действовать самостоятельно. Рассуждать — не ваше дело. Подчинить военную ветвь. Превратить её в наемных карателей. А для этого — намеренно ослабить военных тяжелой операцией, притом с целью не захвата территории, а нанесения военной ветви руками ничего не подозревающих аборигенов, максимального урона. А пополнение неизбежно будет из другой ветви. По другому воспитанное. Послушное, дисциплинированное. Ни малейшего понятия о чести не имеющее, и относящееся к полетам, как к ремеслу. Платят — хорошо. Нас хотят разложить. Нас хотят подчинить. Нас, военных старой закалки, просто уничтожают. Чужими руками. В совете командующих кто-то из них занял мое место, брата, Кер-Ниарда…
— Это ещё кто такой? Впервые слышу.
— Возможно, именно ты его на гусеницы намотала. Он по твоей милости пропал без вести незадолго до нашего… знакомства.
И они думают только как угодить большому совету. А у него все растут аппетиты. Мы же регулятор, не позволяем кое-кому слишком разевать пасть. Мир принадлежит не только нам, в нем могут жить и другие.
— А тебе не кажется, что обеим ветвям будет весьма небезынтересно узнать о сказанном тобой?
— А кто будет говорить? Мне, изгою-изменнику, не поверят по определению. Тебе… вот тебе могли бы. При наличии доказательств. А их и нет. То что я сказал — только версия. Весьма близкая к вероятности, особенно после встречи с этим господином, но версия. Нет доказательств.
— Их надо найти. Обязательно надо. Часть Весеннего Ветра перебазируется в район нашей системы. Что-то затевается. Пусть ты с точки зрения флота, предатель, но ведь сейчас собираются предавать их.
— Опять же, нет никаких фактов. Очень бы я хотел знать, что Весенний Ветер получил из разведывательного отдела колонии. Без наличия потенциальной угрозы, перебазироваться они бы не стали.
— Силушка молодецкая взыграла, — по-русски сказала М. С., - опять решили к нам в гости заглянуть, свеженабранных солдатиков обкатать в боевой обстановке.
— Исключено. У нас нет термина, подобного вашему ''пушечное мясо''. Колония поставляет им информацию, скорее всего, сфабрикованную, о каких-то наших военных приготовлениях. Командование флота принимает меры. Но в драку не рвутся. Ученые.
Как-то в новом свете начинает высвечиваться причина свертывания операции в самый неподходящий с военной точки зрения момент. Мне представляется, Весенний Ветер, Осенний Ливень и Первая Гроза выполнив формальный долг перед гражданскими сознательно свернули операцию, дабы не допустить излишних потерь, и в перспективе, собственного ослабления.
— Думаешь, тоже стали догадываться?
— Запомни. Со времен клановых войн мы больше не воюем друг с другом. Какими бы хитрецами не были чины из большого совета никто из них не планирует гражданской войны даже в самой долгосрочной перспективе. К тому же… в большом совете почти все помнят те жуткие времена, когда каждый носил длинный меч. Помню и я… Страшнее времен в истории нашего мира не было.
— Зато некоторые явно не откажутся против маленькой победоносной войны против зубастеньких аборигенов.
— Типун тебе на язык, — ответил по-русски Кэрт, — тебя-то в плен теоретически взять могут, а меня и без теории удавят, причем моими же кишками.
Дома, как того и следовало ожидать, полный бедлам. Виновница, разумеется, Дина. Тринадцать лет, высоченная, уже видно, что красавица под стать матери будет. А по жилам вместо крови огонь перемешенный со ртутью бежит. Энергии переизбыток. Несмотря на отсутствие родительской любви, она весьма и весьма балованный ребёнок. Бывающие у М. С. всегда восторгаются, какая она миленькая да умненькая. (Что вполне справедливо, миленькой она казаться умеет. Когда захочет). Кэрдин частенько дарит дорогие подарки. Да и от тётки кое-что достаётся. И Кэрт о ней не забывает. Вниманием деда тоже не обделена. Если от кого и попадает по шее — то от Марины. Да и то очень редко. Но всегда за что-либо сверхвыдающееся. Вся обслуга дома (не считая охраны — пять человек) сквозь пальцы смотрит на её шалости. Есть, есть в ней какое-то своеобразное обаяние.
Ум при ней, но как-то странно устроенный. Учиться — учится отлично. Ниже среднего — только рисование. Ну да про неё ещё мать говорила, перебирая детские каракули ''Это будет художница от слова худо''. Но сколь отлично она учится, столь же отлично и хулиганит. А за время отсутствия М. С. распоясалась окончательно.
На всех входах в дом давно стоят металлоискатели. И звонят они чаще всего в честь Дины. Чего она только не притаскивала домой! Охрана продемонстрировала очередную ''коллекцию''. Наиболее ''выдающийся'' экземпляр — кремнёвый пистолет позапрошлого века. И где она его только откопала? Остальное — стандартное оружие. Кое-что даже исправное. Доложили так же о найденном ''схроне''. В нём ни много ни мало — ящик тола. Просроченного. Дина в своём репертуаре.
В завершении концерта начальник охраны продемонстрировал ''Инструкцию по борьбе с Диной'', завизированную им лично, а так же Мариной и Рэтерн. Марина не поленилась даже Печать Еггта поставить. Гриф гласит: ''Приравнено к полевому уставу. Обязательно для изучения всем личным составом''.
Чем-то она Рэтерн насолила. По крайней мере, та с ней не разговаривает. Марина тоже говорит о Дине с плохо скрываемым злорадством. Предвкушает, как той скоро на орехи достанется. Воплощение невозмутимости Марину из себя вывести! Это надо постараться!
М. С. забыла, в каком классе начинают проходить химию… А Дину химия заинтересовала. И даже очень… Взрыв слышали за несколько кварталов. Пожар к счастью, удалось погасить быстро. В тот раз Дина отделалась фингалом под глазом, который перед отъездом М. С. ещё не до конца прошёл.
Или это ей в драке поставили? Она по-прежнему дерётся как не всякий мальчишка. И фингал далеко не первый. А взрыв первый. Пока.
У М. С. появились нехорошие предчувствия, и в комнате Дины решено учинить форменный обыск.
А отыскать что-либо у подобного ''дитятка'' весьма непросто даже квалифицированному специалисту по проведению обысков.
На дверях красуется свистнутая с трансформаторной будки табличка ''Не влезай — убьет!'' с черепом и костями. Над ней — другая, самодельная: ''Здесь живу Я — Дина V Еггт Неповторимая. Кто желает войти сюда, пусть внимательнее читает написанное выше. Я предупредила.''.
Беспорядок в комнате феноменальный. Стены вкривь и вкось завешаны схемами оружия. В аквариуме сидят мохнатые тропические пауки, их до смерти боится Рэтерн. А Дина бывает по дому разгуливает с восьминогой тварью в руках. Гладит и чуть ли не целует. Зрелище не для слабонервных. В другом аквариуме — белые мыши. Корм для пауков. Мышей терпеть не может Марина. На полу — свалка всевозможного барахла от толстенных романов до пустых пулемётных лент. На подоконнике цветочки. Кактусы. В очень интересных ''горшках'' сделанных из касок. К иным ножки из патронных гильз припаяны. Надраенной медью блестит заряд от 150-мм пехотного орудия. Из него произрастает какой-то вьюн. Вместо веревочки использован солидный кусок колючей проволоки. Также на подоконнике пребывает гипсовый череп с торчащей из него свечкой. Столов два. Один вроде бы письменный, так как весь завален бумагами, исписанными ручками и огрызками карандашей. За вторым Дина либо мастерит какую-нибудь пакость, либо химичит. В прямом смысле слова. Даже вытяжную вентиляцию пришлось проводить.
