Локи. Дилогия - Василий Горъ
Глава 17
Глава 17. Ярослав Логачев.
21 июля 2352 года по ЕГК.
…Иконка запросчика системы радиолокационного опознавания ближнего радиуса действия позеленела в три двенадцать ночи по времени Зеленограда. К этому времени я настолько одурел от анализа всего того информационного мусора, который скачал во время разгона в зоне действия планетарной Сети Фуджейры-один, что пришел в себя только после того, как на основном экране пилотского интерфейса возникло окошко АСС . Боевой коктейль принялся сам собой, поэтому следующие несколько мгновений я выкладывался до предела – невесть в который раз за последние сутки посмотрел на таймер СКНС, огляделся в пространстве, оценил взаимное расположение, векторы движения и относительные ускорения «Шершней», подтвердил необходимость стыковки, свернул все рабочие окна, разблокировал замки скафа, заглянул в каюту к Зубу и т.д. В результате входящий звонок от Ведьмы принял уже в кабинке лифта, падающего к «солнышку» и, вглядевшись в ее лицо, подобрался – судя по мути во взгляде, темным кругам под глазами и искусанным губам, девушка балансировала на грани нервного срыва!
Изобразить мягкую улыбку удалось не без труда:
- Ульян, шесть с половиной минут на все необходимые эволюции – и я прыгну к твоему кораблю. Без всякого переходного рукава. А там влечу в шлюз, подойду к его внутреннему люку и реактивирую таймер еще до того, как…
Первое предложение этого монолога Телепнева выслушала более-менее спокойно. А к середине второго вдруг шлепнула ладонями по подлокотникам, уронила спинку пилотского кресла практически в горизонталь и… расхохоталась! Нет, ее лица фронтальная камера рубки не показывала. Зато демонстрировала ботинки скафа, пытающиеся отломать модуль для фиксации ног. А микрофоны ДАС позволяли слышать переливы истерического хохота во всем их многообразии.
Я здорово удивился такой реакции, но решил потерпеть. А секунд через сорок, когда девушка перестала ржать и вернула спинку в исходное положение, мысленно хмыкнул – муть из взгляда Ульяны куда-то исчезла, лицо порозовело, на висках и верхней части щек появились дорожки от слез, а на губах заиграла веселая улыбка:
- Ты решил, что я дергалась из-за таймера СКНС?!
- Угу… - осторожно поддакнул я. И заставил ее посерьезнеть:
- Если честно, то о нем я вообще забыла. Первые восемь с лишним часов, то есть, все время, пока выбиралась за пределы чертовски плотного «зонтика» из масс-детекторов, ни на миг не отвлекалась от пилотирования и контроля за передвижениями охотников за нашими головами. Когда вырвалась в открытый космос, получила возможность расслабиться и полезла знакомиться с местными новостями – дурела от результатов твоей части рейда. Последние минут сорок разгона в арабском секторе Сети не находила себе места из-за переживаний. А после того, как пришла к выводу, что вы, вероятнее всего, ушли, вдруг поняла, что с твоей помощью открыла свой личный счет уничтоженных арабов, и потеряла голову от желания. В общем, с момента ухода в нейтральный космос я, можно сказать, лезла на стены…
Легкая хрипотца, появившаяся в ее голосе одновременно со словом «желание», напомнила о том, что рядом с Ульяной весь перелет находился Федор Логачев, и заставила задохнуться от ревности. Тем не менее, мне хватило ума задавить это чувство, отвести взгляд от припухших губок и вместо вопроса «…пока не заметила Фильку?» задать другой, куда менее болезненный:
- А чем результаты моей части рейда отличались от результатов вашей?
Телепнева на миг помрачнела, но тут же взяла себя в руки и ехидно усмехнулась:
- Наш «подарок» отправил к Аллаху чуть более трех сотен пешек. Твой – порядка четырех сотен рядовых сотрудников Департамента Государственной Безопасности Халифата, восемь членов руководства этого ведомства, шейха Рашида ибн Джаббара аль-Хазраджи со свитой, командующего Двенадцатым Ударным флотом ССНА вице-адмирала Генри Доэрти-старшего и два с лишним десятка высокопоставленных офицеров ВКС и ЦРУ Новой Америки!
- О, черт!!! – в сердцах выдохнул я, представив пару-тройку наиболее вероятных последствий уничтожения персон такого калибра. А Ведьма и не думала замолкать:
- Кстати, первые несколько часов абсолютное большинство ведущих местных новостных каналов возлагало вину за гибель всей этой толпы на экипажи «пары-тройки» «Шелестов», которые Петр Николаевич вроде как собирался перебазировать на Рубеж. Однако стоило экспертам-криминалистам с «моей» Фуджейры обнаружить фрагменты блока управления изделием АТР-49С и портативного генератора маскировочного поля, как в чью-то светлую голову пришла мысль покопаться в архивах ближайшей орбитальной станции контроля за пространством.
- Потом они нашли запись инициирующего сигнала у себя, догадались связаться с экспертами, работавшими на первой Фуджейре… - подхватил я. – …и пришли к выводу, что взрывное устройство на базе боеголовки росского производства было доставлено на спецобъект «Алиф-7» заблаговременно. На корабле под мощной «шапкой». А значит, могло быть подорвано с помощью блока МС-связи.
- И пусть фрагментов этого самого блока обнаружить не удалось, весь личный состав подразделения «Сполох» объявлен личными врагами шейха Джаббара ибн Саида аль-Хазраджи… - добавила Ульяна и расплылась в хищной улыбке: – В общем, теперь наши головы оцениваются в сто миллионов дирхамов каждая, а твоя – аж в полмиллиарда…
…Все оставшееся время сближения и стыковки Ульяна грузила меня рассказами о том, что нарыла в арабском сегменте Сети. Расстроила известием о трагической гибели экипажей двух «Буянов», «Кречета» и древнего «Сапсана»; аргументированно доказала, что ловушки, в которые попали эти корабли, насторожили и захлопнули не арабы, а амеры; дала ознакомиться с расчетными характеристиками тех масс-детекторов, которыми засеивали пути ее отхода корабли Четырнадцатого Ударного флота ССНА, и т.д. Поэтому в прыжок к ее «Шершню» я отправился загруженным до предела. Впрочем, необходимость нескольких коррекций курса импульсами реактивного ранца все-таки вернула меня в реальность, так что в шлюз я влетел более-менее вменяемым, сходу влип во внутренний люк и реактивировал таймер СКНС. А через миг услышал тихий смешок:
- Ну что, теперь полегчало?
- Ульян, наша жизнь настолько непредсказуема, что я предпочитаю перестраховываться! – твердо сказал я.
- Великолепный принцип! – как-то уж очень довольно отметила она, «подогрела» мой скаф до двадцати пяти градусов по Цельсию и разблокировала внутренний люк. А когда я переступил через комингс… вцепилась в рукав и потащила к себе в каюту: - Мало ли, что нас ждет на Рубеже. А давить в себе желание я уже не в состоянии!
-
