Локи. Дилогия - Василий Горъ
Одними рассказами Панаева, естественно, не ограничилась – сразу после упоминания кары господней на экране возникла картинка со спутника, висящего на геоцентрической орбите, и показала нам чудовищную воронку «во всем ее великолепии».
Каюсь, я тоже восхитилась. Но вместо того, чтобы пуститься в пляс, влезла в Сеть, вбила в справочник по астронавигации текущее время и названия нужных планет, получила точные расстояния между ними, затем нашла ТТХ «Шершней» и путем несложных расчетов определила приблизительное время возвращения Ярика и Ульяны.
Как оказалось, Забава занималась тем же самым. И, вычислив момент воссоединения команды секунд на тридцать раньше меня, порадовала Шереметевых. Потом задумчиво потерла подбородок и добавила:
- Правда, не исключено, что ребята убьют еще несколько часов на поиски подходящей «дырки» в сети из масс-детекторов.
- А еще могут рвануть домой не напрямик… - буркнула я, затем скачала с сайта «Порубежника» запись последнего экстренного выпуска и отправила его Анне Николаевне. Ответ получила минут через сорок пять, вывела картинку на один из боковых экранов и невольно подобралась – вместо ожидаемого веселья во взгляде Императрицы ощущалось нешуточное напряжение! Более того, стоило включить воспроизведение, как с ее губ сорвался тяжелый вздох:
«Да уж, вы не мелочитесь – если за что-то воздаете, то сторицей. Причем в изначальном смысле этого слова. Результат, откровенно говоря, не радует. Ведь шейх Рашид был одной из самых значимых фигур во внутренней политике Халифата, а вице-адмирал Генри Доэрти-старший – активнейшим представителем лобби военно-промышленного комплекса ССНА. В общем, мы на пороге серьезнейшего кризиса, предсказать итоги которого не возьмется ни один здравомыслящий политик…»
Тут Императрица сделала небольшую паузу, устало потерла лицо ладонями, собралась с мыслями и вздохнула еще раз:
«О том, что шейх Рашид панически боялся покушений, поэтому не посвящал в свои планы никого, кроме пары особо доверенных лиц, и передвигался по системе только на амеровском «Призраке», оборудованном сверхсовременным генератором маскировочного поля, в Халифате знают даже дети. Соответственно, винить Ярослава в том, что он намеренно взорвал сверхсекретный научно-исследовательский центр, специализировавшийся на «перепрошивке» мозгов и создании «многослойных» закладок в сознаниях, в тот момент, когда его посетил этот ублюдок, никто не собирается. В смысле, из членов Императорского Совета. А арабы поднимут хай на весь ГС. На пару с амерами, которые будут требовать крови убийц «невинного» вице-адмирала. В общем, придется пободаться, вытащить из загашников пару-тройку серьезных козырей и пригрозить обнародовать ряд документов, выставляющих этих «красавцев» с не самой красивой стороны. Впрочем, это наша забота. А вы работайте по своему плану. В смысле, давите людоловов, торговцев живым товаром и покупателей рабынь, потрошите их счета, сливайте в Сеть обнаруженный компромат и так далее. И не обращайте внимания на истерики наших правозащитников. Ведь мы вас не сольем. Даже если этот кризис закончится войной…»
Пока я ворочала в голове слово «война» и представляла связанные с нею «перспективы», Анна Николаевна невидящим взглядом смотрела сквозь камеру. Потом поставила локти на столешницу, переплела пальцы, пристроила сверху подбородок и криво усмехнулась:
«Правда, в предпоследнем утверждении, как водится, есть нюансы. Мы с Татьяной считаем вас своими, разделяем ваши цели и уверены, что скорейшее прекращение необъявленной войны в Пограничье пойдет на благо Империи, поэтому не сольем ни в одной гипотетически возможной ситуации. Для Петра вы, прежде всего, ресурс. Ценный, удачно подвернувшийся, с хорошим потенциалом, но, если можно так выразиться, возобновляемый. А чувство благодарности к вам далеко не абсолютно. Соответственно, представить ситуацию, в котором некие военные, политические или экономические выгоды пересилят это самое чувство долга, не так уж и сложно. Ну, а для руководства ИСБ, флота и других властных структур вас вообще нет – есть воля Императора, должностные инструкции, такое понятие, как целесообразность, и так далее. Впрочем, в данный момент все эти выкладки неактуальны просто потому, что государству по ряду причин выгодна небольшая победоносная война с Халифатом, а в ситуации, которая сложилась вокруг Рубежа в том числе и с вашей помощью, Империя будет выглядеть белой и пушистой. Естественно, после розыгрыша ряда козырей, имеющихся в нашем распоряжении…
- Когда я слышу слово «Игра», рука сама собой тянется к игольнику… - без тени улыбки заявила Забава, разжала пальцы и убрала руку с рукояти «Мангуста». Моя рука к оружию не тянулась, но от этого слова, используемого применительно к нашей компании, начало воротить. Впрочем, это чувство ощущалось где-то на периферии сознания. А на первом плане крутилась фраза «Пойдет на благо Империи», идеально сочетающаяся с утверждением все той же Романовой, прозвучавшим во время ее недавней «исповеди»: «В моей личной табели о рангах на первом месте стоит долг перед Империей». Да, прямота этой женщины подкупала. Но в то же время заставляла задуматься о месте, которое наша компания занимает в ее личной табели о рангах.
Тем временем Анна Николаевна перешла к «мелочам», которые, видимо, считала куда менее важными, чем озвученный «нюанс». И, словно издеваясь, еще раз использовала слово «Игра». Причем в комплекте с нашим самым нелюбимым определением:
«Короче говоря, Большая Игра уже началась. Первый и Второй Ударные вот-вот начнут разгоняться в направлении зоны перехода и часов через десять-двенадцать окажутся в вашей системе. Еще шесть аналогичных флотов подняты по боевой тревоге и готовятся выдвинуться в вашу сторону. СВР, ИСБ, служба тыла ВКС и еще ряд ведомств перешли на круглосуточный режим работы, логисты в мыле, про дипломатов вообще не говорю. Ну, а самые первые видимые ходы начавшейся партии будут сделаны в Сети. С выкладками специалистов, готовящих информационные вбросы, я еще не знакомилась, поэтому просто советую ничему не удивляться. Или пропускать особо идиотские заявления мимо ушей…»
Заключительную часть ее монолога, по традиции, посвященную просьбам беречь себя-любимых, не рисковать и быть умничками, я толком не слушала. Сначала аж задохнулась от осознания второго слоя, скрывающегося за объяснениями Императрицы, и поняла, что война будет. Просто потому, что нужна. Потом представила себя одним из тех дипломатов, которым предстояло обеспечивать ее информационное прикрытие, то есть, врать в глаза политикам, журналистам и населению, подтасовывать факты, превращать ложь в истину и наоборот. Ну, а когда оклемалась от отвращения к этому роду деятельности, краем сознания зацепилась за последнюю фразу Анны Николаевны. И невесть в который раз за последние пару месяцев поймала себя на мысли, что добрая воля этой женщины – самая надежная «подушка безопасности» нашей семьи:
«Ну, и последнее. Даш, я тут подумала и пришла к выводу, что ваша семья слишком уязвима от ударов в спину в
