Елена Звёздная - Любовь и магия (сборник)

Армандо замешкался:

– А что ты хочешь?

– Жизнь!

Стоящие за спиной доньи Пилар ведьмы захихикали. Армандо рассердился:

– Ты не сможешь отнять ни девушку, ни мою жизнь!

– Зачем же сразу твою, давай начнем с него.

Женщина вытянула вперед руку и ткнула крючковатым пальцем в морду коня. Буланый жалобно заржал, его ноги подкосились, и он рухнул к ногам торжествующей ведьмы. Армандо едва успел выскочить из седла, придерживая безжизненное тело найденной девушки. Ведьмы, стоявшие за спиной Пилар, язвительно захохотали. Армандо упал на колени, притянул голову Буланого к груди. На губах коня выступила пена, зрачки застыли, дыхание пропало – все свидельствовало о том, что верный конь мертв. Глаза Армандо блеснули.

– Надо же. Мальчик раскис, увидав дохлую лошадь. Что же будет, когда мы займемся им самим?

Армандо вскочил, охваченный гневом:

– Я убью тебя, мерзкая тварь!

– Ну вот, другое дело! А то я уж подумала, что инквизитор Фабио берет на службу слизняков.

– Донья! Донья Пилар!

Вдалеке показалось облако пыли. Женщины принялись возбужденно кричать:

– Сюда скачут воины!

– У-у-у! – заревела предводительница Совета Матерей, сжав кулаки. – Люди Фабио, я это чувствую. Мы снова не совершим обряд. Бегите к лесу. Мы еще успеем скрыться.

Визжа и кряхтя, перепуганные женщины бросились к лесу. Но сама Пилар задержалась. Отпихнув Армандо в сторону, она притянула к себе лежавшую без чувств девушку и прижала свои уста к ее губам.

– Просыпайся, негодница, я тебя отпускаю! Если бы ты не сбежала, Hircus naribus[3] принял бы твою душу. А теперь ты пополнишь ряды горящей плоти – Fumantem carnis!

После этого колдунья поковыляла к деревьям вслед за своими товарками. Армандо стоял пораженный и не мог пошевелиться. Он не заметил, как вооруженные до зубов всадники Фабио окружили его, потому что не мог оторвать взгляда от прекрасных глаз девушки.

Инквизитор

В тесном сыром подвале воняло испражнениями и паленым мясом. Дневной свет, проникавший в помещение через маленькое окошко, еле-еле освещал лица людей. Когда Армандо, пригнувшись, вошел в пыточную, его глаза долго привыкали к темноте. В углу, у покрытой грибковой плесенью стены, сидел человек. Определить возраст мужчины было нельзя, так как лицо несчастного больше напоминало кровавую маску. В глаза бросались необычайно крупный крючковатый нос, по-видимому, не так давно потерявший свою первоначальную форму, и густые подпаленные брови. Нога страдальца была обута в пресловутый «испанский сапог»[4], пальцы на руках представляли собой обгорелые культи. Армандо поморщился.

– Я вижу, мой chico[5], тебе не слишком понравился мой рабочий кабинет, – прозвучал высокий, но твердый голос из другой части пыточной. Говоривший – мужчина средних лет, невысокий и седой – сидел за маленьким столом в окружении нескольких подручных. – Прости, что вынужден принимать тебя здесь, но у меня так много забот, что откладывать дела просто нет возможности. Подойди же.

Армандо неуверенно вышел на центр комнаты. Приблизившись, он смог лучше разглядеть отца Фабио. Священник имел узкое лицо, прямой нос и тонкие губы. Длинные ресницы, левая бровь, приподнятая выше правой, и родимое пятно на щеке придавали грозному инквизитору женственный вид. Облачен отец Фабио был в простую суконную рясу, и лишь огромный золотой крест, украшенный мелким жемчугом и рубинами, говорил о том, что перед вами не обычный деревенский священник, а весьма знатная особа.

– Я рад, что епископ внял моей просьбе и подобрал для меня помощника. Я прочел рекомендации. Епископ высокого мнения о тебе. Он пишет, ты воевал.

– Я пять лет сражался с эмиром под знаменами королей-католиков, а затем участвовал в осаде Гранады, – ответил Армандо с достоинством.

– Это похвально, друг мой, но здесь тебе придется воевать не с арабами. Мы занимаемся совсем другими делами.

– Вы имеете в виду вот это, святой отец? – Армандо кивнул в сторону скрючившегося в углу комнаты бедняги.

Фабио удивленно поднял брови:

– А что? Тебе такое не по нраву?

– Я представлял себе новую службу несколько иначе.

– Напрасно, молодой человек. Напрасно. Искоренение ереси – почетная обязанность. Мы вершим Божий Суд по воле Господа и гордимся этим.

– Я понимаю, но разве…

Фабио не дал договорить:

– Вот и хорошо, что ты все понял. Я думаю, ты справишься. Мне бы не хотелось, чтобы человек, рекомендованный епископом, сам оказался в теле «железной девы» или испытал на себе «кошачий коготь».

Фабио неестественно рассмеялся. Армандо опешил, а инквизитор продолжил как ни в чем не бывало:

– К тому же ты уже себя показал. Ведь именно благодаря тебе мы поймали одну из Tabula Matres.

– Но это ошибка! – пылко воскликнул юноша. – Та ведьма, донья Пилар, сказала, что девушка сбежала от них. Думаю, она не повинна в ереси.

Отец Фабио поднялся, приблизился к Армандо и обнял его за плечи:

– Tabula Matres – сборище нечестивых баб, владеющих секретами колдовства. Они дочери Сатаны. Не надо их жалеть.

– А что такое Fumantem carnis?

– Дымящая плоть? Девиз и главное заклинание Матерей. Они знают, что кончат свою жизнь на костре, и готовятся к этому. Раз в год они собираются на шабаш и приносят в жертву девственницу.

– Девственницу?

– Девушке пускают кровь и поят той кровью рогатого бога, которого называют Hircus naribus.

– Вот видите. Значит, девушка не виновата. Она должна была стать этой жертвой, но спаслась.

– Не все так просто, мой chico. Не все так просто. Девственница пьет колдовское зелье, танцует танец Матерей и много раз произносит заклинание: «Fumantem carnis!» При этом она сама становится ведьмой. Только одну из Матерей можно принести в жертву.

– Почему вы думаете, что она пила зелье? Может, она не успела?

Инквизитор зло усмехнулся, посмотрел в сторону. Было видно, что упрямство собеседника стало его раздражать.

– Ты нашел девчонку без сознания. Так? – сухо произнес Фабио.

– Да.

– Заклинание ты тоже услышал из ее уст.

Армандо кивнул.

– Колдовское зелье усыпляет девственницу перед ритуалом, значит, напиток она пила. Напиток действует не сразу. Порой избранная девственница часами танцует перед костром, не чувствуя боли, и лишь когда она падает обессиленная и засыпает, старшая из ведьм перерезает жертве горло и поит кровью козлоголового бога.

– Значит, следы на ее ногах – ожоги от костра.

– Ну конечно. Ведьм кто-то спугнул, и девушка сбежала. В лесу она впала в спячку, и ты нашел ее.

Армандо обреченно опустил голову. Руки юноши дрожали.

– Значит, вина доказана, – усмехнулся священник с женским лицом. – Но ты можешь порадоваться, пытать ее не станут, она просто сгорит.