Владимир Стрельников - Ссыльнопоселенец. Горячая зимняя пора

Ну да. Идею с купальней для переселенок мне предложила Грессия, исходя из своего опыта. Она-то по дороге, на барже, битком набитой переселенцами, не то что помыться, в туалет толком сходить не могла, благо встретила потом знакомых ребят. Что для нее иначе как удачей не назовешь. Я не расспрашивал Грессию об этом путешествии, о подробностях, но от нее при этом таким раздражением и яростью полыхнуло… Явно не самые лучшие воспоминания.

– Так, все это я покупаю. – Я отложил драгоценные побрякушки и расплатился.

М-да, хоть вроде как недорого, но за кучу вышло нехило. Ладно хоть ювелир скидку сделал за опт, на целых пятнадцать процентов.

Разговор с толкиенутым хозяином занял мало времени и был сугубо деловым.

Он совершенно не возражал против отъезда киношников, так как они успели прокрутить почти все фильмы, и на что им оставалось жить – непонятно. А так снимается проблема, ибо нет человека – нет проблемы.

Распрощавшись с Гендальфом, я нашел киношников, после коротких переговоров заключил договор, передал под роспись пару лошадок, объяснил, где взять сани, нарисовал почеркушки и растолковал, как добраться до Звонкого Ручья. Неплохие ребята оказались, два молодых парни и дама лет так за сорок. Ну, по крайней мере, внешне. Насколько я выяснил случайным вопросом у ювелира, эта троица снимает одну комнату и вроде как спит в одной кровати. Ну, это только их дело.

Интересно мне было другое: киношников скинули с коптера неподалеку от Медвежьего без оружия, но с аппаратурой и коробками с пленками. Еще какая-то забава с тотализатором? По крайней мере, согласились получить по договору в счет будущих расчетов пару трофейных стволов винтовок и по револьверу на человека, согласились с большой охотой.

Расставшись с киношниками, я, зевая, порулил до своей койки. Она за той казармой, где живут и спят девицы-переселенки, так что придется мимо них топать, а они сейчас спать собираются, опять будут титьками трясти, меня соблазнять. Нет, можно снять отдельный номер в гостевых комнатах, но так мне спокойнее, когда переселенки рядышком. Я не забываю о том, что это все смертницы или получившие пожизненное, то есть очень опасные особы. Кстати, на службе тоже сталкивался с представительницами прекрасного пола, имеющими свое личное кладбище. Ольга Козлова, снайпер из нашей роты, уничтожила лично сорок семь террористов. За один бой. Потом ее на год отправили на Землю, на одну из баз флота. Там она и замуж вышла, и сразу забеременела. И ее торжественно отправили в запас.

Я как раз перед крайней командировкой на Лунную Базу у нее в гостях был. Милая, красивая мамочка трех малолетних очаровашек. И слава богу, а то как вспомню ее после того боя – жутко становится. Как будто она аватарой богини смерти стала, такая мгла и жуть в глазах.

Хм, а девицы-то не спят, сидят за столом опять, о чем-то весело треплются, разбившись на несколько кучек. Нет, все-таки хорошую идею мне Грессия подала, настроение у моих подопечных здорово переменилось.

– Так, барышни. Ну-ка, построились в шеренгу. – Я постучал рукоятью пистолета по столу. – Ненадолго. Пожалуйста.

И я очаровательно улыбнулся. Ну, по крайней мере попытался.

– Командир, не делай так больше, – шепнула мне сзади Грессия, поглядев на притихших молодых женщин, шустро выстроившихся вдоль длинного стола. – Даже мне жутко стало.

– Не понял? – также шепотом ответил я, удивленно оглядывая переселенок.

– Это вас так в армии учат? Ну, инфразвук подпускать? – Грессия зябко передернула плечами. – До сих пор мурашки по коже.

– М-да… – Я прошелся мимо молодых женщин и вытащил из кармана бархатный мешочек. Остановился напротив Кетлин. – Руку давай, мелкая шалопайка.

И вложил в теплую ладошку удивленной девушке пару сережек. И пошел дальше, раздавая девчонкам побрякушки.

– Не поняла. За что такие подарки, командир? – удивленно рассматривая на свет камень, поинтересовалась Полина Морозова. – Это же настоящий янтарь, он же дорогущий!

– Это для того, чтобы вы поняли, что вы не заключенные, не рабыни, а молодые красивые девушки. А то непорядок – столько девушек, и ни у одной сережек нет. Только сами уши не прокалывайте, тут вам не там, тут если подцепите инфекцию, уши отрезать придется. Попросите Грессию, она вам поможет. Или, еще лучше, подождите до Звонкого Ручья, там вообще в клинике проколете. Носите на здоровье. – Я усмехнулся, глядя на ошарашенных подарком девчонок, и продолжил: – Девушки, вы составили списки, кто с кем едет? Учтите, если завтра утром я не увижу его у вас, сам рассажу по саням. Потом не жалуйтесь. И еще – мне очень не хочется вас связывать. Но это – одно из условий моей работы. Так что отнеситесь к этому с пониманием, тем более что это ненадолго. Спокойной ночи, девушки. – И подошел к надувшейся, как мышь на крупу, Грессии.

Поглядев на хмурую девчонку, я усмехнулся и вытащил из кармана еще один бархатный мешочек.

– Это тебе, сестренка. Носи на здоровье. – И по очереди вытащил бусы, перстенек и сережки, вручив их всплеснувшей руками девушке.

Получив короткий чмок в щеку от заревевшей Грессии, хмыкнул и оглядел переселенок. К моему удивлению, у большинства были глаза на мокром месте.

– Вы чего, барышни? – почесав затылок, спросил я. – Обиделись, что ль?

– Матвей, ты чурбан, но очень хороший! – всхлипнув, ответила Грессия. Вытерла глаза кулачком, из которого свисала нитка янтарных бус, и продолжила: – Я, например, о драгоценностях еще и не мечтала.

– А зря. – Я улыбнулся, оглядывая девушек. – Тут есть золото, серебро, говорят, моют самородную платину. Есть янтарные копи, вроде как изумруды добывают. А женщины – вы везде женщины. И раз вы есть, украшения тоже будут.

– Ну да. То-то в нашей ювелирной лавке самое простенькое колечко стоит две моих месячных зарплаты, – вновь хмыкнула hermanita, разглядывая бусы и сережки. – Правда, там золото.

– И нет ювелира у нас в городе, все завозное. К сожалению. – Я тоже столкнулся с этим. Хозяин нашей ювелирки просто перекупщик, ему привозят товар из пары городков ниже по течению. Мы с Верой ходили, обручальные кольца заказывали. – Ладно, барышни, спокойной ночи. Я тоже спать. Пойдешь со мной, подруга? – Я присел перед Гердой, окунаясь в волну обожания. Потом голована мотнула головой, отказавшись и передав извинения. Мол, тут присмотреть надо, самки людей в расстроенных чувствах, и она их успокаивает. А вообще она скучает по Вере.

– Ладно, спи тут. Только не переедай, ты должна быть стройной девушкой. – Подняв головану и потрепав ее по загривку, я встал и прошел в свой закуток. И вскоре уже спал.

Зимнее утро. Чистый морозный воздух, чириканье синиц и посвистывание сидящих на усыпанной черными ягодами рябине свиристелей. Фырканье застоявшихся лошадей. Скрип снега под ногами моих спутников, веселые взвизги усаживаемых девушек.