Владимир Стрельников - Ссыльнопоселенец. Горячая зимняя пора

Спал как младенец и проснулся точно по будильнику. После чего минут десять лежал и осматривал окрестности со спутника. Опаньки, а это что? Два костра километрах в восьми от фактории, по нашему берегу. Кони, люди. Раз, два, три… семнадцать человек. Я малехо не понял, это случаем не по нашу ли душу?

Приблизив по максимуму, я внимательно рассмотрел сидящих вокруг костров и дрыхнущих под пледами мужиков. Небогатая амуниция, простенькое оружие. У одного голова перевязана какой-то тряпицей. Еще один баюкает руку на перевязи. А ведь, похоже, точно наши встречающие. А почему их так много? Пришло подкрепление?

Так, надо к Майклу и Сохатому, посоветоваться. Сохатый завалился спать сразу, как только распряг и обиходил лошадей. Наверное, до сих пор спит, надо сходить на конюшню, он там, наверху, на сеновале дрыхнет. Говорит, свежий воздух и запах сена. И лошадиного навоза – полный букет, так сказать.

До конюшни дошел по галерее, вымощенной известняковой плиткой, и уже заходя, углядел стоящего и задумавшегося Сохатого.

– Друже! – Я постучал рукоятью револьвера по двери денника, сверху основательно погрызенной лошадьми. – Пошли, поговорить надо.

– А? – вскинулся великан и, увидев меня, кивнул: – Сейчас, кобылам свежей воды налью, задумался, пока грелась.

После чего снял с большой каменной печи тяжелый бидон, когда-то эмалированный, а теперь жутко побитый.

Я залил в поилку пару ведер холодной воды, великан добавил подогретой, и мы на пару пододвинули поилку к денникам с кобылами Сохатого.

Сохатый открыл верхнюю створку, дал лошадкам напиться, после чего мы все привели в исходное.

– Кстати, а где остальные? – поинтересовался я, двигая угол тяжеленной и без воды поилки. На самом деле тишина – и никого.

– В кинотеатр пошли. – Увидев мой недоуменный взгляд, Сохатый уточнил: – Здешний аналог трехмерного кино, плоское и черно-белое. Да еще немое в придачу. Копии древних земных фильмов начала двадцатого века, ну и переделки некоторых современных. В Звонкий пока не добралась новая мода. А вот тут, в фактории, застряла команда кинопередвижников. Не слыхал?

– Да нет, ты первый мне такую интересную новость сообщил, – почесав в затылке и обдумав информацию, ответил я. – Слушай, у нас трофейные лошади есть, может, предложим киношникам с нами поехать? Помнишь, за той горелой конюшней пара саней стоит, подгорелых? Горело летом, сани стояли за зданием, почти целые вроде. С ними ремонта на пару часов, и можно ехать. Тут народу всего ничего, в фактории-то, что тут долго делать-то?

– Это тебе надо с хозяином здешним обсуждать, мимо него такие дела не делаются. Сначала с ним, а только потом к прокатчикам. Иначе обидишь, а он человек злопамятный. Ты с чем пришел-то? – Сохатый напомнил мне цель визита. Тем более что мы уже вышли из конюшни на крытый двор фактории.

– Так, пошли пока пожрем, и я тебе все расскажу. – Я свернул к кантине. На самом деле, чего время терять?

– Вот так, друже, нас ждут. – Я примерился и отрезал кусок от отличного стейка, обмакнул его в острый соус, после чего с удовольствием сожрал. Нет, тут культурно есть не выйдет, настолько вкусное мясо. Отпил глоток пива и вопросительно поглядел на задумчиво жующего великана.

– Так вот чего мне выезжать не хотелось, дурные предчувствия мучили, – тоже запив жареное мясо глотком пива, пробасил Сохатый. Ну, скорее прошептал, но басом. – Чего предлагаешь?

– Не знаю. Принимать бой – хреново. Я не уверен, что Герда сумеет точно найти место засады. Она не Господь Бог. – Обнаружение банды я свалил на свою головану. Удобно иметь такую подругу, если что хочешь скрыть о себе, но необходимо срочно делиться информацией – голована обнаружила!

– Можно ехать под тем берегом. Сейчас зима, отморозки отступили дальше от реки, вглубь, на границу степи. Там бизоньи стада, проблем с мясом нет. Кроме того, именно там построены крупные города, те же Гуляйполе и Кроутаун. Чуть подальше Ростов и Одесса и фермы вокруг этих городов, тоже с продовольствием проблем никаких. Правда, там потише, местные жители не любят много шума и терпеть не могут налетчиков. Но очень любят скупать добычу. Потому там хватает гостиниц, отелей, салунов, борделей и прочих радостей зимней поры.

– Выбора у нас особо нет. Семнадцать человек – это много. Одним залпом нас всех гарантированно положат.

Я доел стейк и принялся за вареную кукурузу. Обгрыз пару початков и задумчиво поглядел на разносчика, после чего заказал ему местного виски по двести грамм на человека. И вяленого толстолобика на закусь. Здоровенные рыбины пластались, летом разделывались поперек туши, лето и осень солились в рассоле, в тоже весьма немалых бочках в прохладных погребах, а сейчас, по морозцу, вялились. Получалось янтарное, просвечивающее на солнце мясо, при этом потрясающе вкусное.

– Ну, будем. – Мутные стаканчики чуть тюкнулись, после чего вискарь теплом растекся по желудку.

– Не, вы поглядите. Я там переселенок одеваю, а они тут пьянствуют. Эй, мисс, мне пожрать и тоже виски, – к нам подсел Майкл. Пока ему несли стейк, он успел сделать себе пару сэндвичей с вяленой рыбой и сожрать их. Ну и выпить с нами по паре стаканчиков.

Разносчица принесла чашку с солеными бочковыми помидорами, еще бутылочку виски, пару ломтей толстолобика и заменила опустевшую тарелку с крупно нарезанным хлебом.

Тем временем я пересказал негрилле историю с засадой, заставив того задуматься.

– Я за то, чтобы ехать вдоль того берега. Твоя голована, партнер, – огромная редкость. Бандиты наверняка не знают о ней. Так что мы спокойно проедем мимо них под тем берегом. Главное, чтобы торосов не было посреди реки, а то иногда бывают. Опасная вещь, можем лошадей всех на них оставить, да и самим ноги переломать ни разу не проблема.

– Да, кстати. Чего это ты девок на молодняк оставил? – озаботившись о наших волонтерах, вдруг спохватился я, разливая остатки вискаря по стаканчикам. – Они же его сожрут и не поморщатся.

– Не сожрут, им сейчас лениво, – отмахнулся Майкл, нарезая стейк. – Девицы распаренные и довольные, им сейчас не то что парней жрать, а двигаться и трахаться лень. Тем более что я им туда заказал пиццу, сладкие пироги, чай и кофе. И много, пусть досыта наедятся. А дочиста вымытая и хорошо накормленная девушка малотранспортабельна.

– Да? Хм, вообще-то ты прав. – Я почесал затылок и поднял стаканчик. – Давайте за прекрасных дам!

– Давайте. Интересно, а Вера, если узнает про этот тост, что скажет? – засмеялся негрилла, поднимая свой стакан, а Сохатый улыбнулся.

– Она знает, что она самая прекрасная дама. – Я усмехнулся, вспоминая свою прекрасную половинку и мысленно сопоставляя ее с виденными мною девушками. – Она – моя, и этим все сказано.