Удав и гадюка - Д. Дж. Штольц
Зостра, дрожа под одеялом от истощения, вслушался в громкие выкрики пьяных людей.
– Вы, надеюсь, побеспокоились о том, чтобы колдуны из гильдии Белой Змеи не смогли проронить ни слова?
– Да, – кивнул Филипп. – Один из них захвачен в плен. Кляп – в рот, руки – в кандалы.
– Маловато…
– И зубы выбил.
– А это куда надежнее! – по губам Зостры скользнула довольная улыбка. – Если не сможет чисто произносить заклинания, он бесполезен.
Вздохнув, маг посмотрел на Филиппа, очертания которого терялись во мраке комнаты. В городе стали медленно тухнуть фонари, и он уже почти не различал сидящего рядом графа. Ему казалось, что он говорит с самой тьмой, которая была на удивление гостеприимной.
– Так почему вас так интересует персона того… Уильяма, рыбака из Малых Вардцев? – спросил маг, вспоминая давние события.
– Потому что переданный вами мешок шинозы запустил цепочку событий, которая коснулась меня в полной мере, – покачал головой Филипп.
– То, что мои действия должны были породить нечто важное для Харинфа и тех людей, я понимаю. Я изучал базовые основы предсказания в академии, хотя, если быть честным, не верю в их эффективность. Однако что касается Харинфа Повелителя Бурь, то что-то мне подсказывает, что он действительно мог предвидеть будущее, – Зостра вздохнул. – Но что именно произошло, господин Тастемара? Я не имел власти узнать будущее этого северянина.
– Благодаря тому мешку с шинозой Уильям пострадал сам и смог серьезно ранить моего товарища Гиффарда, и тот передал ему свой дар. Уильям стал старейшиной.
Изумившись, Зостра охнул. Его темные кустистые брови, резко контрастирующие с белоснежной бородой, подскочили вверх.
– Высшим вампиром, сыном Гаара, значит… Таким же, как и вы… Теперь я начинаю понимать ваши мотивы, господин Тастемара.
– Сомневаюсь, – мрачно ответил граф. – Итак, давайте вернемся к Харинфу. Вы говорите, что невозможно убить людей силой мысли, верно?
– Естественно! Нужно открыть рот и произнести заклинание вслух, то есть ясно, отчетливо. Можно почти беззвучно, едва различимым шепотом, но это… весьма тяжело при таком фонетически сложном языке, как Хор’Аф. Почти неизбежно проглатывание какого-нибудь шипящего или долгого звука.
– А если я скажу вам, что Уильяма одно время сопровождал маг из Детхая, который силой мысли, не произнеся ни единого слова, поставил на колени весь город и заставил молиться? Возможно ли сделать такое мысленно?
– Нет! Любое влияние на человеческий разум или тело в своей сути едино, но на разум влиять даже сложнее. Что за человек такой?
– Пацель из Детхая.
Имя не произвело на Зостру никакого впечатления, и он лишь пожал плечами.
– Пацель, Пацель… Да, я слышал что-то про верховного мага короля Лод’Арана, но к моменту его назначения я уже забрал сына, поэтому лично не был с ним знаком. Не могу подсказать. Однако то, что вы мне рассказали, весьма и весьма странно. И где сейчас, осмелюсь спросить, этот Уильям?
– В Ноэле.
– В Ноэле… Надо же… Вот так совпадение, – на умном челе мага отразилось смущение.
– О чем это вы?
– Харинф Повелитель Бурь, о котором вы так рьяно расспрашивали. Он же родился в Ноэле, в Лорнейских вратах, если я не ошибаюсь.
– Ничего не понимаю… Теперь вопросов стало лишь больше, но ответов не прибавилось… – Филипп устало коснулся лба кончиками пальцев. – А вы знаете, кто такая Мариэльд де Лилле Адан?
– Одна из детей Гаара, реликт, такая же, как и вы. Долгое время правит Ноэльским графством, весьма почитаемая особа во многих землях.
– И больше ничего? Она никогда не посещала Харинфа или южные города?
– Этого я не знаю, – виновато улыбнулся Зостра, понимая, что не смог удовлетворить интерес графа. – Если быть честным, мы не рискуем связываться с высшими демонами, господин Тастемара… И вы хорошо понимаете почему.
Филипп фон де Тастемара угрюмо посмотрел на собеседника, уже слепого во тьме. Архимаг оказался лишь крохотным звеном, ничего не знавшим и игравшим куда менее важную роль во всей этой запутанной истории, чем он предполагал. Граф даже пожалел о скоропалительном обещании обеспечить его кровом и едой, но что поделать… Он всегда держал свое слово.
– Хорошо, спасибо за ответы и помощь. А теперь спокойно отдыхайте, вас будут охранять. Как только мы закончим с Глеофом, отправимся в Брасо-Дэнто. Там вы получите прислугу и содержание.
– Хорошо, – прошептал Зостра, порядком устав от длительных расспросов. – Спасибо вам, господин Тастемара! Спасибо! А что вы будете делать с колдуном из Белой Змеи?
– Пока сохраню магу жизнь.
– Колдуну… колдуну, – поправил с легкой обидой в голосе Зостра.
– В чем разница?
– Колдуном может стать любой, изучив Хор’Аф и получив базовые знания. Среди Белой Змеи много выскочек, основная магия которых заключается в умении считать золото и продавать свои услуги.
– А маги?
– Это ученые, живущие ради достижения верхов магического искусства. Чистый, незапятнанный алчностью и златожором интерес, помноженный на желание познавать этот мир… Мы, дети Прафиала и Моэма, – ученые! – с самым важным видом объяснил Зостра.
– Понятно, – кивнул граф, которого это гордое объяснение лишь убедило, что маги и колдуны все на одно лицо.
Пребывая в размышлениях, он оставил утомленного мага и направился к тюрьмам. Купцов и путников, волей случая оказавшихся в Корвунте, освободили, и теперь за решеткой сидели, прикованные кандалами к стене, колдун в одном тесном помещении, а мерифии и сам военачальник – в другом. Десяток солрагцев сторожили их как особо важных пленников, не подпуская к ним даже местных.
Жестом Филипп приказал всем выйти прочь, а потом отдал распоряжение своему доверенному вампиру приготовить три мешка. По губам вампира скользнула ехидная, понимающая улыбка, и он побежал исполнять приказ. Дождавшись, пока тюрьма опустеет, граф Тастемара вошел в первое помещение, где сидели Кидот и два мерифия, намереваясь разузнать все, что знали они, пусть и без дара мнемоника… В горле сильно першило. Уже с пару месяцев он не пил человека и потому решил, так сказать, совместить приятное с полезным.
Пленники сидели на соломе в одном исподнем, слепые из-за мешков и опустившейся на город ночи. Услышав, кто к ним идет, они задрожали, как овцы, и часто задышали. Будучи народом темным, северяне верили, что Белый Ворон живет так непозволительно долго благодаря обмену его души на бессмертие. А вот южане, люди куда более просвещенные и тесно соседствующие с магией и демонами, прекрасно понимали, кто он на самом деле… И понимали, зачем к ним зашли.
Филипп не стал зажигать свечу, решив отдать людей во власть тьмы, его верной спутницы. Поснимав мешки с трех вспотевших человек, он подвинул стул поближе и сделал это нарочито шумно. Граф знал, что в темноте все звуки и страхи обостряются… И подтверждением правоты его мыслей стали резко побледневшие лица.
Изголодавшийся вампир вглядывался в них, размышляя о том, что Глеоф если уж перешел черту, то будет использовать магию в войне и дальше. Даже несмотря на заверения старого архимага… А потому нужно выведать у узников все. Совершенно все. А колдуна так и вовсе доставить Горрону де Донталю, чтобы узнать, как противодействовать последующим появлениям магов.
– Ну здравствуйте, господа, – нечеловеческим, наполненный хрипом голосом произнес Филипп, отчего военачальник Кидот тут же обделался.
Глава 4. Афенское жало
Спустя пять дней, Ноэль
Юлиан встретил их на юго-западе от городка Иво’Элъя. Около двух десятков нагов отдыхали на разогретых солнцем камнях и наслаждались теплом, как порой это делают обыкновенные змеи. Длинные хвосты, продолжение человеческого туловища, едва подрагивали от удовольствия. Женщины, укрытые местами черной чешуей, лежали голой грудью на теплых валунах, обнимая их руками с перепончатыми ладонями.
Желтые глаза женщин, молодых и старых, настороженно взглянули на показавшегося из-за скалы Юлиана. Их трепетные тела дернулись, а расслабленные хвосты напряглись. Как ящерки, скользнули к матерям маленькие наги, прижимаясь к их чешуйчатым животам, а ласковые материнские руки обняли детей, готовые защитить от любой опасности.
Наги-мужчины приподнялись с земли, и их лица исказились в смеси настороженности и агрессии. Но Нюй Кха, вождь нагов, успокоил своих братьев и сестер.
– Здраш-штвуй, благошловленный водой! Мы ждали тебя… – прошипел Нюй Кха.
– И вам доброго дня, – отвесил поклон Юлиан.
Он ловко спрыгнул с коня и, взяв его под узду,
