Алые сполохи - Мидзуна Кувабара
— Я не могу использовать не гошинху, ни силу мысли, — Наоэ нетерпеливо повысил голос. — Я не могу использовать силы!
— Что ты сказал?!
Банг!
Кран взорвался — хлынула вода. Вокруг них нарастал ужасный грохот, а потом звук чего-то бьющегося. Все лампы под потолком разлетелись одновременно. Парты в классах стучали, будто отсчитывая время. Трое людей застыли на местах.
— Что значит, не можешь использовать силу?
— Не знаю. Не знаю, потерял ли я ее или…
— Наоэ!
Они услышали, будто что-то катится к ним сзади; в следующую секунду с немыслимой силой на них понеслись большие весы.
— Ваа!
Весы из медпункта не задели их лишь чуть-чуть — и на скорости километров восемьдесят в час врезались в противоположную стену.
— Яяяяяя, что это было?
— Харуиэ!
— ! — она повернулась и наткнулась взглядом на цветочную вазу.
Хак!
Ваза промелькнула в воздухе и с жутким треском ударила Аяко в голову справа.
— Харуиэ!
Аяко, не издав ни звука, упала, прижимая руку к голове.
— Эй! Леди! Ты как?
— Ст… Стена не сработала, — простонала Аяко. — Наши силы не работают, Наоэээ!
В критическом положении они могли мгновенно выставлять барьеры: разум реагировал быстрее тела. Стена была элементарной основой самозащиты в бою. И вот она не работала.
Даже она.
Они вообще не могли пользоваться силой.
Наоэ ощущал, как из порезов сочится кровь.
Проблеск памяти. Такая же ситуация. Когда они не могли призвать силы. Очень давно они точно так же внезапно лишились сил, не смогли защитить себя и вернуть способности. Тогда они погибли.
Было это тридцать лет тому назад.
Битва, которую не забыть.
«Мог ли это… быть…»
— Наоэ?
Наоэ хрипло прошептал:
— Кюреку-кеккай.
— !
Аяко ошеломленно вздохнула, и лицо ее быстро залилось бледностью. Такая перевел взгляд с потерявшей дар речи Аяко на Наоэ.
— Кюреку-кеккай?
— Да. Вы не помните? Было точно также.
— Да не знаю я ничего! Просто расскажи!
Кеуреку-кеккай.
Этот барьер был уникален тем, что вбирал в себя всю силу того, кому не посчастливилось в нем оказаться. Создатель барьера обычно вкладывал в него значительную негативную энергию (мучение, враждебность… силу, порожденную темной стороной души), но были и такие, кто мог для создания барьера использовать чужие души.
Другими словами, кто-то совершил анджи рейдо над призраками Каске, чтобы выставить этот кюреку-кеккай.
Они не могли использовать способности, попав в барьер, как в ловушку. Если бы они неосторожно применяли силы — эти силы целиком забрал бы себе их противник, тот, кто соорудил барьер. В лице духов Каске создатель барьера имел неистощимую силу.
А потом… смерть от множества порезов.
— Так мы ничего вообще сделать не можем?!
— Ничего. Мы и тебукуреку провести не можем. Пока мы не вырвемся из барьера, будем связаны по рукам и ногам.
— Ну так давайте найдем того, кто барьер сделал, ну или еще как-нибудь…
— Скорее всего, мы погибнем раньше…
Противник затаился.
Они даже не могли защитить себя.
— Так что же нам делать?!
— …
Ни Наоэ, ни Аяко не ответили. Без силы они были просто обычными людьми. Их, таких беззащитных, теперь можно было без всякого труда атаковать энергией. Для них, привыкших что сила — неотъемлемая часть их существования, потерять ее было ужасно. Глядя на вытянувшиеся лица Наоэ и Аяко, Такая сжал кулаки.
«Достали…»
Он не мог умереть здесь. Оставались еще вещи, которые надо было сделать. Было так много вещей, которые он хотел сделать. Он прожил всего семнадцать лет. И из-за этого чужака Кагеторы…
«Я что, здесь сдохну?!»
Дверь в кладовку, что находилась дальше по коридору, распахнулась, и все веники посыпались на пол. Один из них взлетел, и его ручка нацелилась на Такаю и остальных.
— !
Он ринулся к ним, словно стрела.
— Пошел на ***, ублюдок!
Деревянным мечом он отбил веник, когда тот приблизился. Оставшиеся веники атаковали все сразу. Жажда крови плескалась в глазах Такаи, когда он пытался отбить их.
— А ну прочь, погань!
— Берегись, Кагетора!
Из двери позади в коридор с визгом выехал шкафчик. Во всех аудиториях хлопали двери, и один за другим серые шкафчики перегораживали холл, словно сооружая баррикаду. А потом шкафчики оторвались от земли.
— !
Их же сейчас размажет! И ожить они уже не смогут. На них с воем неслась груда железных шкафчиков.
— Внутрь!
Наоэ втолкнул их в одну из аудиторий. Из коридора донесся ужасающий рев. Парты и стулья тут же поднялись в воздух и оттуда атаковали их.
— Ух!
Они снова вывалились в коридор и захлопнули двери. Парты, ударившись о дверь, попадали на пол.
Они помчались по коридору. Окна на их пути взрывались одно за другим. Что-то подтолкнуло Такаю в спину.
— Аааа!
Он присел и завертел головой:
— Наоэ!
Наоэ опустился на пол рядом, прижимая ладонь к плечу. Большой осколок пронзил его плечо, и по руке струилась свежая кровь.
— Наоэ!
— Уходите! — выкрикнул Наоэ. — Здесь опасно! Быстрее уходите!
— Чт… но… ты!
Стекло попало прямо в него. Из брови тоже потекла кровь, раны были довольно серьезные.
— Со мной все нормально… просто идите! Харуиэ, прихвати Кагетору-сама!
— Поняла!
— Постой, идиот! Я никуда не пойду! — прокричал Такая, сидя на корточках рядом с Наоэ. — Ты пытаешься защитить меня? Пытаешься!
— Что вы себе думаете?! Быстрее!
Осколки позади Такаи поднялись в воздух и сорвались с места. Наоэ молча обнял Такаю.
— …
Наоэ принял все стекло собственным телом, будто щитом.
— А… — выдохнул он и навалился на Такаю. Такая поддержал Наоэ и вгляделся в его искаженное болью лицо. Руки его были липкими от крови. Наоэ пробормотал между судорожными вдохами:
— Быстрее… беги… пожа…
Глаза Такаи расширились. Это было выше его терпения.
— Не прикрывай меня, Наоэ.
— Каге… тора… са…
— Не заслоняй меня, Наоэ! Ты убьешь себя!
— Что…
— Почему ты прикрываешь меня?! Зачем пытаешься защитить?! Почему?!
Наоэ сделал несколько шумных вдохов. На мгновение на его вымученном лице появилась легкая улыбка:
— Если что-то случится… с вами… есть люди, которые будут горевать… Такая-сан.
Такая вытаращил глаза:
— Наоэ…
…
Почувствовав холодное дуновение, Такая оглянулся.
Позади одно за другим появлялись привидения людей, умерших давным-давно. Призраки Каске стояли прямо перед ними, укутанные в белые погребальные одежды. На лицах этих легендарных людей глубоко отпечатались гнев и злоба.
Нитооо… гошоооо…
Обиженные голоса раздавались словно из-под земли.
Не нарушай обещание… не нарушай свое обещание…
Нитоо… гошооо…
Благородные люди, в битве отдавшие жизни ради блага бедняков.
— … Почему? — сипло пробормотал Такая. — Зачем вы это делаете? Оттого вы остались в этом мире?
Призраки Каске не отвечали, лишь повторяли одни
