Несущий Свет - Антон Булычов
– Ты помнишь, как тебя зовут? Где ты? Что было раньше?
– П… Парин. – Язык едва слушался, голос был как карканье ворона. – Я в лазарете? Помню только ночной бой манипулы…
– Повезло тебе, парень, похоже, голова в порядке. Сейчас мы тобой займемся.
Спустя два часа, ответив еще на несколько вопросов, выдержав череду не самых приятных процедур и выпив несколько кружек горячего бульона, Парин начал по-настоящему приходить в себя. Правая рука теперь заканчивалась чуть ниже плеча. Это его удивило, ведь он помнил, что северянин отрубил ему руку ниже локтя. Один из хирургов объяснил, что когда его доставили в лазарет, по его руке уже начало подниматься заражение. Пришлось ампутировать руку как можно выше и надеяться, что заражение не распространилось настолько широко, чтобы отравить всю кровь.
Ему вообще повезло, что его удалось живым доволочь до Каллимара, ведь из всей манипулы выжили менее сотни солдат, которые смогли вытащить только девять тяжелораненых, большая часть которых умерла уже тут, в лазарете, от заражения. Кроме Парина, в живых остались только два человека. Это подавляло. Что теперь делать, Парин вообще не представлял. Он лишился места оруженосца, своего сэра, своей правой руки. Теперь его будущее вообще становилось неизвестным. Скорее всего, придется вернуться к семье и надеяться, что отец даст ему пенсион. Может, оно и к лучшему. Он убедился, что сражения не для него. Он трус и неудачник. Лучше и дальше просто читать о чужих подвигах. С этой мыслью Парин уснул.
На следующий день, проснувшись, Парин сначала подумал, что сон продолжается. У его постели сидел пьяница, с которым он говорил накануне отправки манипулы на север. Тот, разместившись на раскладном стуле, грыз куриную ножку под неодобрительным взглядом старшего хирурга.
– Претор-легат, вы превышаете свои полномочия! На территории лазарета у вас нет власти, тут распоряжаюсь я!
– Ну, тогда распорядитесь, чтобы мне принесли выпить чего-нибудь!
– В лазарете нельзя пить вино!
– Боги с тобой, я пью вино или что покрепче только по понедельникам, а сегодня суббота. Принесите чаю!
Старший хирург всплеснул руками и пошел к выходу из палаты. За ним последовали его подчиненные.
– Кажется, чай мне не принесут, – расстроенно сказал мужчина, потом широко улыбнулся и повернулся к Парину. – Как ты тут устроился, мой маленький зайчик?
Парин только раскрыл рот. Потом собрался и поприветствовал его, как надлежит старшего по званию.
– Претор-легат Ацелий!
– Ну, допустим, да. – Ацелий потянулся, балансируя на своем стульчике. – Я тут слышал, что ты в лицо третьему кунгенту сказал, что он, Пертин, наглая самовлюбленная скотина, думающая только о своей карьере, за что тебя выгнали из оруженосцев того старого хрыча Бэнига?
Парин неуверенно кивнул, потом окончательно понял смысл сказанного и замотал головой.
– Я не говорил такого кунгенту Пертину!
– Да? Жаль, а то я пожал бы тебе руку. Если было бы, что жать, конечно! – Он засмеялся, а у Парина к горлу подкатил комок тошноты. Он не был готов к такому. – О, не расстраивайся! Потерять руку – не самое страшное. Я больше всего боялся за твою голову, она у тебя на удивление светлая, мой маленький зайчик!
Парин нахмурился, зачем сразу в одной речи и оскорблять человека, тыкая ему в нос его потерю, и хвалить? Смысла он в этом не видел. Претор-легат при этом продолжал вещать:
– Я тут навел о тебе справки после нашей ночной беседы. Оказывается, ты очень интересный зайчик! Сын преуспевающего, но не то чтобы очень, торговца, которому купили место оруженосца. Я видел таких ребят не раз, они не понимают ни черта ни в тактике, ни в стратегии, дерутся как разряженные бабенки, а права качают как имперские фискалы в нелегальном публичном доме! Но ты меня удивил! Неплох с мечом, понимаешь в тактике, быстро реагируешь на ситуации. Ты интересный субъект, мой маленький зайчик! Ах, как жаль, что я не успел тебя увести у Бэнига до этого идиотского похода!
– Увести меня? Зачем?
– О, все просто. Без еще одного посредственного рыцаря Империя обойдется, а вот новый претор-легат Империи нужен очень сильно. Я уже пять лет ищу себе замену. Хочу, знаешь ли, отдохнуть! Море, солнце, стайка молоденьких наложниц… Мм! Но все, кого я брал в адъютанты, пока что доверия не оправдали. Кто-то спился, кто-то женился, кто-то все сразу. Ну а большинство на поверку оказались просто-напросто идиотами! Теперь твоя очередь!
– Какая очередь?
Ацелий, почесав щеку, посмотрел на Парина с подозрением.
– Хм, может быть, я и твою сообразительность переоценил… Ладно, спишем это на травму! Вставай! С сегодняшнего дня ты – мой адъютант! Следуешь за мной по пятам, задаешь вопросы, достаешь меня, получаешь от меня массу ценных замечаний, по понедельникам со мной пьешь! Подъем, подъем!
С этими словами он встал со стула и начал поднимать Парина с постели. Приподнявшись, тот почувствовал сильное головокружение. Если бы этот пьяница его не поддержал, он бы рухнул на пол. В палату заглянул старший хирург и, всплеснув руками, начал кричать, что с пациентами так нельзя обращаться. Последовал жаркий спор о том, кем теперь является Парин – пациентом лазарета или адъютантом претор-легата. Пока двое мужчин спорили, Парин, обливаясь потом, стоял, держась левой рукой за спинку кровати. Ноги то и дело подкашивались, но он с трудом устоял.
Спор закончился эмоционально и бурно. Старший лекарь снова всплеснул руками и закричал, что он умывает руки, и если несчастный юноша умрет от ранения в ближайшие дни, он, старший хирург, ни в чем не виноват! На это претор-легат абсолютно серьезным голосом заверил старшего хирурга в том, что в случае смерти Парин будет освобожден от звания адъютанта и немедленно доставлен обратно в лазарет. Этим он вызвал еще один крик несчастного хирурга и очередное всплескивание рук. Парин уже перестал чему бы то ни было удивляться. Похоже, вблизи Ацелия жизнь вообще никогда не следовала так, как нужно.
Из лазарета Парину помог выбраться сам претор-легат. Там их ждали два солдата тактического корпуса. Парин остался в длинной рубахе пациента лазарета. Оглядев его, претор-легат отправил одного из солдат за формой, второму сказал, что он персональная сиделка Парина и отвечает за то, чтобы тот следовал за претор-легатом повсюду. После чего отправился к городской стене. Опираясь на солдата, Парин последовал за ним. Спустя сотню шагов он сдался и привалился к стене дома. Ацелий обернулся и заявил, что пришлет за ними солдата позже, а пока Парину необходимо переодеться! С этими словами мерзкий старикашка ушел. Спустя пятнадцать минут подошел еще один солдат в форме тактического корпуса. Солдаты завели Парина в ближайший переулок, где помогли переодеться. А еще спустя какое-то время подошел третий солдат, сообщивший, что претор-легат направляется к продуктовым складам и ждет там своего адъютанта через полчаса. Сказав это, солдат ушел, а оставшиеся двое подчиненных претор-легата помогли Парину доковылять до продуктовых складов.
Ацелий уже был там и проводил впечатляющую инвентаризацию. Его не очень интересовали хищение и растрата, только существующие запасы. После двух десятков вопросов и пяти осмотренных складов Ацелий отдал несколько распоряжений и пошел в сторону города. С большим трудом и только благодаря поддержке двух солдат Парин догнал его.
– Вас смущает, что осталось много скоропортящихся продуктов и слишком мало долголежащих, в том числе сухих галет и консервов. Опасаетесь осады?
– Нет. Вряд ли до этого дойдет. Но, видишь ли, наш легат, мой старый песик, совсем о ней не думает. Роль претор-легата делится на две части: разработать стратегию и тактику для войск и думать о том, о чем ни один здравомыслящий человек даже и думать не станет. Из-за последнего меня всегда и считали
