1918: Весна Империи (СИ) - Марков-Бабкин Владимир
— Да, сейчас идем.
И обернувшись к присутствующим в квартире, объявил:
— Дамы и господа, я всех вас благодарю. Все свободны.
Короче говоря, все вон, как говорил один персонаж.
Обслуга быстро ретировалась, а я, в сопровождении Евстафия, отправился за женой. И за детьми.
Улезко-Строганова, теперь уже баронесса, оценив с утра состояние Августейшей пациентки, дала добро на «выписку домой» из «роддома» буквально на следующий день после родов. Почему я беру эти слова в кавычки? Хотя бы потому, что для «выписки» Маше потребуется проехать на кресле-каталке целых пару сотен метров из «роддома Порфира», который расположен просто в другом крыле дворца, в нашу личную квартиру в том же здании.
Да, и сама новоиспеченная баронесса с необходимым дежурным персоналом так же переедет в помещения поближе к нашей квартире. Благо, под строгим наблюдением Маше с детьми придется находится считанные дни.
В общем, само собой разумеется, все было сделано для полного комфорта молодой мамы. Хорошо быть Царицей и прочих земель Императрицей. Ну, по крайней мере, в этом вопросе.
А я, в свою очередь, воспользовался поводом рождения Цесаревича и Царевны для раздачи нескольких титулов своему близкому окружению, которые их давно заслужили своей верной службой. Пусть и не всегда явной для непосвященных. Благо я ни с кем эти вопросы согласовывать не должен, поскольку дарование титулов сугубо моя прерогатива.
Как и титулярное отделение детей царствующего Императора от прочих родственников по Императорской Фамилии, ведь теперь мои и последующих Императоров дети будут носить титулы Царевича и Царевны, а не Великих Князей и Великих Княжон, как прежде. Разумеется, Наследник так и будет именоваться Цесаревичем.
Ну, да, Бог с ними, с титулами.
Вот мы и пришли к дверям в комплекс Порфира, где меня уже ждала камер-фрейлина Иволгина.
Та приветствовала:
— Ваше Императорское Величество. Ее Величество готовы.
— Спасибо, баронесса.
Невзирая на то, что на мне была полностью стерильная одежда, я на всякий случай протер спиртовым раствором руки и лицо. Улезко-Строганова согласилась на «выписку домой» только при условии принятия всех мер, которые должны были оградить молодую маму и младенцев от всякой заразы. Как минимум в первые дни. Так что для всех входящих, включая меня, действовал строгий режим дезинфекции с регулярным кварцеванием всего и вся.
Натали распахнула дверь, и я двинулся вглубь Порфиры.
Сидящая в кресле-каталке жена, была все еще бледна, но, явно полна оптимизма и вполне счастлива. Еще бы! Ведь она выполнила главную задачу любой Императрицы — произвести на свет Наследника Престола, да еще, к тому же, смогла выносить и родить целую двойню!
Что же касается того, что молока молодой маме все ж таки не хватало, так кормилицы решат эту проблему.
— Привет, любимая. Как ты себя чувствуешь?
Маша улыбнулась.
— Привет. Вези нас скорее домой! Раз Клавдия Петровна не разрешает идти своими ногами, тогда поеду в карете!
Она жизнерадостно хлопнула ладошками по подлокотникам кресла-каталки. Затем обернулась к гувернанткам и протянула руки, принимая в объятия сначала Сашку, а затем и Вику.
— Поехали!
И мы поехали, благо ехать было недалеко. Перед нами никого не было, кроме стоявших у дверей преторианцев, а вот за нами шла целая процессия во главе с Улезко-Строгановой, Иволгиной и Елизаровым.
— Вот мы и пришли. Добро пожаловать домой!
… Четверть часа спустя мы семейно сидели на диване в гостиной. Дети спали в своих манежах, а Маша пила травяной чай, расслабленно откинувшись на спинку дивана.
— Просто не верится. Миша, я это сделала!!!
Целую ее руку.
— Да, моя радость. Ты это сделала. Спасибо тебе за детей.
Молодая мама лукаво улыбнулась:
— «Спасибом» ты не отделаешься! — И тут же, посерьезнев, добавила: — Но об этом поговорим потом и отдельно. А пока я хочу узнать новости. Как принял народ рождение Наследника и Царевны?
— Если судить по докладам Суворина и сводкам спецслужб, то полнейшим ликованием. Второй день обе Империи гуляют на всю катушку.
— Что ж, я рада. Будем надеяться, что подданные будут любить наших детей.
— Конечно будут. А всенародная любовь к тебе достигла просто небесных высот.
— Ну, дай Бог, конечно, но всегда нужно помнить: Sic transit gloria mundi. Кстати, об этом. Как там Аликс?
— Пока без особых изменений. Ждем.
— Понятно. Как дела на фронтах Империи?
Я усмехнулся, услышав от нее свою фирменную фразу, могущую означать что угодно — любые сведения о происходящем вокруг, а отнюдь не только фронтовые сводки в буквальном смысле этого понятия.
— Твой отец прислал нам с тобой теплое поздравление с рождением детей. В честь рождения внуков преподнес нам подарок — виллу Les Cèdres на побережье Сен-Жан-Кап-Ферра.
Маша удивленно вскинула брови:
— Ничего себе! Воистину императорский подарок!
Коллаж: вилла Les Cèdres на побережье Сен-Жан-Кап-Ферра, Ницца, Франция.
Киваю:
— Да, уж. Твой отец специально купил эту виллу у бельгийского короля, а сам Альберт I, узнав для кого приобретается его собственность, дал в связи с этим очень хорошую скидку и передавал наилучшие пожелания. Прислал, кстати, большую поздравительную телеграмму. Впрочем, поздравления продолжают поступать до сих пор, а вчера сыпались прямо как из рога изобилия.
— Хорошо. Греки тоже прислали?
— Да, король Константин прислал в числе первых. Кстати, у Свербеева появилась идея, как Грецию привязать к нам потуже.
Я рассказал Маше план Свербеева касаемо провозглашения Эллинской империи и передачи грекам Фанара.
Императрица задумчиво пила чай, слушая мой рассказ, время от времени задавала вопросы, наконец кивнула:
— Да, план хороший. Дополнит мой план на сей счет.
Поднимаю брови.
— Это ты, когда успела придумать план?
Царица взглянула на сына.
— Сегодня утром, когда кормила Сашу. Когда смотришь на детей, всякие мысли лезут в голову.
Усмехаюсь.
— Так-так, интересно. И в чем же план?
— Я подумала, что если мы пригласим короля Эллинов стать крестным отцом Наследника Единства, то это будет правильно. И, вообще, вопрос крестных для наших детей нужно продумать как следует. С тем, чтобы 14 июня собрать их в Москве и совершить обряд крещения разом.
— А почему в Москве?
— Потому, что рождались они в Константинополе, поэтому креститься они должны в Москве. На сороковой день после рождения, как это и положено.
— А тебе не трудно будет ехать в Москву, да еще и с детьми? Путь-то неблизкий!
Маша упрямо покачала головой:
— Они — наследники двух Империй. Мы соблюли ромейскую историческую традицию, согласно которой трон наследуют Багрянородные, рожденные в Порфире. Настала пора соблюсти и российскую традицию. Александр — будущий русский Царь и креститься он должен в Святой Руси.
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА. 6 мая 1918 года.
— Государь! Прибыл с докладном командующий Силами специальных операций генерал граф Слащев!
Киваю.
— Проси.
Когда Слащев возник на пороге, я бросил, поднимаясь:
— Граф, не желаете ли прогуляться? Честно говоря, как-то устал от кабинетов.
Разумеется, граф Слащев с готовностью согласился:
— С превеликим удовольствием, Ваше Императорское Величество!
Когда же мы оказались в дворцовом саду, я спокойно поинтересовался:
— Что скажете, граф?
Тот не стал задавать глупые вопросы и сходу проинформировал:
— Государь! В целом операция в Анкаре проходит относительно успешно, если не считать мелких шероховатостей.
