Сергей Галихин - Видения
Абрамов обернулся, за его спиной стоял капитан Шипов, командир региональной штурмовой группы ФСБ.
– Здравия желаю. – Капитан и полковник отдали друг другу честь и пожали руки. – Вот и у нас Великий Люфт отметился.
– Отморозки, – сказал полковник. – Я попытался поговорить, бесполезно. Не исключено, что они обдолбанные.
– Хуже, – сказал капитан. – Они идейные.
– Ты что серьезно?
– А что, похоже, что я шучу?
– Ну… – В голосе полковника чувствовалась неуверенность. – Я думал, что это все же несколько преувеличено. Так… пионеры резвятся. Навроде скинхедов. Кто-то, конечно, подкармливает тему, чтобы при случае использовать в своих целях. Как пушечное мясо или как ударные группы. Все равно марионетки.
– Борьба за чистоту мозгов от чипов ВИДЕНИЯ ничуть не слабее, чем борьба за чистоту земли русской от инородцев, – сказал капитан. – По стране девятый случай захвата заложников за последние два года.
– Я знаю, – грустно согласился полковник. – Но как-то не верится, что это все спланировано в одном центре.
– Конечно, об этом стараются не распространяться. Иначе будет такой шухер, что министры с замами уйдут на пенсию в расцвете сил. Если откинуть в сторону некоторые непонятки, то налицо набирающее силу революционное движение с хорошо организованными боевыми группами.
– Значит, не договоримся, – снова вздохнул полковник и поджал губы. – Штурм?
– Штурм, – подтвердил капитан. – Сейчас мои ребята закончат разведку, доложатся, выработаем тактику и отработаем объект.
– А как же заложники?
– Двадцать пять – тридцать процентов потерь… Этого не избежать, – с сожалением ответил полковник. – И это если они не успеют подорвать здание.
– Но общественное мнение? – спросил полковник. – Через пару месяцев будут перевыборы губернатора, и он надеялся сохранить свой пост в администрации.
– А если они успеют взорвать здание вместе с собой и заложниками? – парировал капитан. – Слышали когда-нибудь про мины, установленные на неизвлекаемость?
– Их можно только подорвать.
– Так вот эти твари точно такая же мина. Они смертники. Беззаветные борцы или идиоты – мне все равно. Я знаю, что они готовы умереть, и моя задача – минимизировать потери среди заложников и личного состава.
Сообщение о захвате Рязанского областного центра ВИДЕНИЙ застало Артемьева в офисе. Была суббота, и он не собирался засиживаться на работе. Традиционный семейный обед по обыкновению собирал за столом в загородном доме Артемьева всю семью. Иногда приходили близкие друзья или кто-нибудь из руководящего звена корпорации. Все дела были улажены, распоряжения отданы. Егор уже собрался выйти из кабинета, и тут такой «подарочек». Новый захват одного из областных центров.
Артемьев вошел в Видения и связался с дежурным оперативного штаба ФСБ. На дежурстве был генерал Торопов. Прямо скажем, не самая удачная кандидатура для предстоящего разговора. Торопов недолюбливал корпорацию, но тем не менее на вызов ответил сразу же и лично, не спрятавшись за адъютанта.
Комната для переговоров, выбранная Артемьевым из стандартной библиотеки, была пуста. То есть абсолютно. Артемьев и Торопов сидели друг напротив друга, в широких кожаных креслах с высокими спинками. Стены, пол и потолок светились мягким белым светом.
Генерал был одет в полевой камуфляж, Артемьев – в скромный, но прекрасно подогнанный по фигуре серый костюм-«тройку».
– Генерал Торопов.
– Господин Артемьев.
– Мне сообщили о захвате нашего центра в Рязанской области.
– Вы так и не прислушались к нашим рекомендациям и не усилили охрану своих зданий.
– Если бы ваше ведомство более серьезно относилось к своей работе, этого вообще не произошло бы. Но сейчас не время для препирательств. Чем я могу вам помочь?
– Пожалуй, ничем, – сказал генерал и положил ногу на ногу. – Ваша компания уже передала в наши руки детальный трехмерный план здания и всех коммуникаций. Группа захвата готовится к штурму.
– Я хочу и могу предложить вам помощь, – настаивал Артемьев. – Недавно мы продемонстрировали руководству вашего ведомства новую версию Видений.
– Я видел информационный видеофильм, – сказал генерал. – Впечатляет. Если на практике все обстоит так, как вы разрекламировали, думаю, наши возможности сильно увеличатся.
– Вчера принято решение, что тренировка бойцов ударных групп ФСБ со следующей недели начнется по новой программе. Корпорация же уже сейчас располагает бойцами нашей службы безопасности, прошедшими полный тренировочный курс с новой версией программы. Это офицеры запаса, имеющие за плечами опыт проведения контртеррористических операций и операций по освобождению заложников. Я уже отдал приказ, группа вылетела к месту ЧП. Если вы не возражаете, через сорок минут они будут возле центра.
– Я возражаю.
– Поверьте, это крепкие ребята, прекрасно знающие свое дело. Все ветераны спецслужб.
– Я против, – повторил генерал.
– Я не собираюсь заменять ваших бойцов своими, – настаивал Артемьев. – Они пойдут за вашими орлами и будут подчиняться вашему командиру.
– Нам предстоит боевая операция по освобождению заложников, а не экскурсия.
– Видимо, вы не до конца понимаете важность моего предложения. Вы и ваши люди смогут вживую увидеть действие новой программы не на экране, а в реальных, боевых условиях. Участие наших бойцов в десятки раз упростит задачу и позволит спасти жизни всем заложникам.
– Офицеры группы захвата годами тренируются вместе. Они не то что с полуслова, они с полумысли понимают друг друга. Присутствие новичков внесет нервозность и сумятицу, что при освобождении заложников недопустимо.
– Речь идет о моих служащих, – с металлической ноткой в голосе сказал Артемьев. – Я в ответе за их жизни перед семьями. Впрочем, я, очевидно, переоценил ваши возможности. Мне следовало обратиться гораздо выше.
– Желаю удачи, – холодно улыбнулся генерал Торопов и отключился.
Артемьев был взбешен. Выйдя из Видений, тут же позвонил на мобильный телефон директора ФСБ. Ответ директора, гораздо более мягкий по форме, по сути был тем же. Все, что оставалось Артемьеву, – это развернуть свою группу и ждать.
В воздухе появился образ секретарши.
– Шеф, – сказала Лена. – Пришли главный инженер, ведущий юрист и руководитель службы безопасности.
– Пусть заходят.
Образ секретарши исчез, дверь открылась, и в комнату вошли трое.
– Вы уже знаете? – с порога спросил Григорьев, руководитель службы безопасности.
Невысокий кряжистый мужик, закончивший службу подполковником спецназа. Артемьев хорошо знал его и не видел другой кандидатуры на этом посту.
– Знаю, – сказал Артемьев. – Но узнал почему-то не от вас.
– Сообщение для прессы уже готово, шеф, – сказал юрист.
Он был молод, всего тридцать два, высок, худощав и амбициозен. Его заносчивость иногда раздражала Артемьева, но парень до сих пор не проиграл ни одного дела в суде. С этим сложно было не считаться.
– Поговорите с ними сами. И проследите, чтобы пострадавшие или их семьи, если что-то пройдет не так, как задумали спецы, получили компенсации без проволочек. Если все обойдется, всем – премию за моральный ущерб в размере оклада. И мать вашу, безопасность нужно усилить! Сколько говорить будем? Делать пора!
– Сделаем, шеф, – ответил Григорьев.
– Иваныч, каковы последствия выхода из строя Рязанского центра?
– Смотря что эти паршивцы сломают, – пожал плечами главный инженер. – На данный момент центр полностью неактивен. Скорее всего, они, как и в прошлые разы, взорвут спутниковые тарелки, полностью уничтожат сервера.
– Я тоже думаю, что, как и в прошлый раз, они сломают все, что можно сломать, – сказал Артемьев.
– Дизельные генераторы, передвижной центр спутниковой связи и запасные сервера на подходе. Я думаю, минут через пятнадцать мы сможем полностью восстановить трансляцию. Если твои предположения окажутся верными, а я с ними согласен, то… Все, что мы предлагаем по программным пакетам, останется без изменений. Все, что сделано на заказ, останется недоступным до тех пор, пока мы не восстановим резервные копии и не перепишем базу данных. Пять-шесть часов нарушения работы, полагаю, мы все же получим.
– Ну… это неприятно, но не смертельно, – сказал Артемьев.
– Шеф, вы связывались с дежурным оперативного штаба? – спросил руководитель службы безопасности?
– Он отказался от участия наших ребят в операции.
– А директор ФСБ…
– Михаил Яковлевич, я, к сожалению, еще не президент России. Я не мог давить на директора дальше, это было бы уже неприлично. Но мы сможем посмотреть, что происходит у стен нашего филиала. Не так ли, Иваныч?
