Эдгар Берроуз - Пираты Венеры
Все инструменты для измерения расстояний основаны на радиоактивности различных элементов. Гамма-лучи (конечно, они называются по-другому), на которые не влияет магнитное поле, — наиболее удобное средство для подобных целей. Они распространяются прямолинейно с постоянной скоростью, пока не встретят препятствие, от которого частично отразятся, и приборы регистрируют по отраженному сигналу расстояние до этого препятствия. По тому же принципу устроены приборы для измерения глубины; записывают расстояние от корабля до морского дна (то, что авиаторы и моряки называют наклонной дальностью), приборы строят прямоугольный треугольник, в котором это расстояние представляет гипотенузу, а катетами является глубина океана и расстояние от корабля, с которого эта глубина измеряется; в этом треугольнике известны все три угла и гипотенуза.
Однако из-за крайне недостоверных карт польза таких инструментов сильно уменьшается, ибо неизвестно, как указать на карте курс, если они не ориентированы на север. Корабль, двигаясь с неизменный курсом по компасу, приближается к арктическим областям. Амторцы уверены, что суша впереди, но что это за земля, они не знают, разве что плавают по хорошо знакомым местам на близкие расстояния. Поэтому они и стараются крейсировать вдоль побережья, и путешествия, которые могли бы быть короткими, сильно удлиняются. По этой же причине значительно ограничена дальность амторских морских экспедиций. Думаю, что огромные пространства южной умеренной зоны никогда не будут исследованы ни вепайцами, ни их противниками, не говоря уж о северном полушарии, о существовании которого они и не подозревают. На картах, которые показывал Данус, значительные области были обозначены лишь одним словом «джарам» — океан.
Однако вопреки этому (а возможно, благодаря), я был уверен, что мы сможем вести корабль так же хорошо, как вели его сейчас офицеры, а может быть, и лучше. Кирон со мной согласился.
— По крайней мере мы знаем общее направление на столицу, — сказал он, — следовательно, сможем поплыть и в противоположную сторону.
Наши планы зрели, а возможность их осуществления представлялась более и более реальной. Мы завербовали двадцать заключенных, среди которых было пять вепайцев. Эту маленькую команду мы превратили в тайную организацию с паролями, менявшимися ежедневно, условными сигналами и рукопожатиями (последнее было взято из практики моего пребывания в колледже). Мы также приняли имя, назвав себя Солдатами Свободы.
Меня выбрали вукором, или капитаном. Кирон, Ганфар, Заг и Хонан стали моими лейтенантами. Она знали, что если мы успешно захватим корабль, Камлот станет моим первым заместителем.
План действий разработали до последней детали. Каждый точно знал, что ему следует делать. Одним вменялось в обязанность убрать ночную стражу, другие должны были направиться в каюты офицеров и добыть оружие и ключи. Затем необходимо собрать команду и предложить тем, кто захочет, присоединиться к нам. Что делать с остальным?.. Здесь я столкнулся с проблемой. Почти все члены нашей организации предлагали уничтожить тех, кто не пойдет за нами, и, казалось, что действительно не было иного выбора, но я надеялся, что найду более гуманный способ избавиться от них.
Среди заключенных был один, которого мы все подозревали. Его злое лицо не было единственным основанием для недоверия — он слишком громко и страстно обличал торизм. Мы тщательно наблюдали за ним, где могли, и каждый член организации был начеку в разговорах с ним. Камлоту первому показалось, что парень по имени Анус подозрителен. Он домогался дружбы членов нашей группы, вовлекал их в разговоры о торизме, распространялся о своей личной ненависти к этой доктрине, постоянно расспрашивал каждого из нас о других, всегда намекая, что кто-то из них шпион. Но мы ожидали такого поведения и считали, что он приставлен следить на нами. Парень мог подозревать нас сколько хотел, но пока у него не было никаких доказательств, и я, честно говоря, не видел, чем он может нам повредить.
Однажды Кирон подошел ко мне, с трудом скрывая волнение. Это было в конце дня, и нам только что принесли ужин — сухую рыбу и твердый, темного цвета хлеб, испеченный из грубой муки.
— Новости, Карсон, — прошептал он.
— Давай поедим вон в том углу, — предложил я, и мы побрели туда, смеясь и громко болтая о дневных происшествиях. Когда уселись на пол, чтобы проглотить скудный ужин, к нам присоединился Заг.
— Сядь поближе, Заг, — попросил Кирон, — хочу кое-что сказать, о чем должны знать лишь Солдаты Свободы.
Он сказал не «Солдаты Свободы», а только— «канг, канг, канг». «Канг»— название амторского знака, который соответствует нашей букве «к». Когда я впервые произнес эти звуки, то невольно рассмеялся, они полностью соответствовали названию хорошо известной тайной организации в южных штатах США.
— Пока я буду говорить, — предостерег нас Кирон, — смейтесь время от времени будто мы обмениваемся анекдотами, тогда никто не подумает, что у нас тайное совещание, к тому же и очень важное.
— Сегодня я работал в судовом арсенале, чистил пистолеты, — начал он. — Солдат, который меня охранял, мой старый друг, вместе служили в армии джонга. Он мне как брат. Мы умрем друг за друга! Вспоминали о старых временах под знаменем джонга и сравнивали те дни с нынешними, а особенно старых и новых офицеров. Он, как и я, как любой старый солдат, ненавидит нынешних офицеров. А потом он вдруг сказал: «А как насчет заговора среди пленных?» Я чуть было не упал, но не выдал волнения, потому что сейчас даже брату нельзя верить до конца. «А ты что-то слышал?» — «Я слышал разговор двух офицеров. Один сказал, что пленный Анус рапортовал капитану, и капитан приказал ему узнать имена всех заговорщиков и их планы, если, конечно, сможет».
— А что ответил Анус? — спросил я друга.
— Он сказал, что если капитан даст ему бутыль вина, то он попытается подпоить одного из заговорщиков и выпытать у него все подробности. Капитан дал ему вино. Это было сегодня.
Мой друг посмотрел на меня и сказал: «Кирон! Мы больше, чем братья. Если я могу помочь, тебе достаточно попросить».
Я знаю это, и видя, как близки мы к провалу, решил довериться ему и заручиться его помощью. Пришлось все ему рассказать. Надеюсь, я не ошибся, Карсон?
— Ни в коем случае, — уверил я. — Мы ведь вынуждены рассказывать о наших планах тем, кому верим, правда, в меньшей степени, чем лучшим друзьям. Но что же он ответил?
— Он сказал, что поможет нам и, когда мы выступим, присоединится. Он также обещал, что и другие солдаты наверняка сделают то же, а самое важное — передал мне ключ от арсенала!
— Великолепно! — воскликнул я. — Теперь мы можем начать сразу, сегодня ночью! Передай об этом Ганфару и Хонану, они пусть передадут остальным Солдатам Свободы.
Мы все усердно рассмеялись, как будто один из нас рассказал забавную историю, затем Заг и Кирон ушли, чтобы передать наш план Ганфару и Хонану.
На Венере, как и на Земле, заговоры зарождаются легко, а вот выполнение их не всегда проходит гладко.
Каждую ночь со времени отплытия корабля из бухты Вепайи люк нашей дурно пахнущей тюрьмы открывался для вентиляции, а рядом сторожил лишь один солдат. Сегодня люк был закрыт.
— Это, — прорычал Кирон, — результат доноса Ануса.
— Мы выступим днем, — прошептал я, — но сообщить всем сегодня ночью не сможем. Здесь, внизу, так темно, что нас могут подслушать шпионы.
— Тогда завтра, — согласился Кирон.
Я тщетно пытался заснуть — меня мучила тревога за судьбу нашего плана. Очевидно, у капитана после доноса возникли подозрения, и, хотя он не знал деталей нашего замысла, а лишь чувствовал недоброе, он решил принять меры предосторожности.
Ночью я лежал, бодрствуя, пытаясь спланировать завтрашнее выступление, как вдруг услышал крадущиеся шаги. Я стал гадать, кто это и что ему нужно, как сразу же вспомнил о бутылке с вином, которую дали Анусу. Наверняка он принялся за дело, но голоса были слишком тихие, и я так и не понял, кто это был. В конце концов я услышал сдавленный крик, шум стычки, и затем в комнате снова наступила тишина.
— «Кто-то, очевидно, увидел дурной сон», — уже в дремоте подумал я и скоро заснул.
Наконец пришло утро, и, когда открыли люк и свет немного рассеял мрак нашей тюрьмы, моряк спустил корзину со скудным завтраком. Мы собрались вокруг нее. Каждый взял свое и отошел, чтобы приступить к еде. И вдруг из дальнего угла комнаты раздался крик:
— Смотрите, что здесь! Анус убит!
Глава
10 МЯТЕЖ
Да, Анус убит, и мне показалось, что шума и крика поднялось куда больше, чем было бы при смерти простого пленника. Анус лежал на спине рядом с бутылкой вина. В местах, где чьи-то пальцы сжали его шею, проступили белые пятна, ясно говорившие, что смерть была насильственной.
