Дмитрий Самохин - Опережая бурю
Свежие газеты лежали на крыльце, там где их оставил разносчик. Немного отсыревшие с ароматом типографской краски и улицы. По пути к креслу Дремли Дрём просмотрел одну из газет, зажав остальные под мышкой. В ней он не нашел ничего интересного. В гостиной, сидя в уютном кресле, и покуривая трубку, он изучил и остальные газеты.
Везде писали об одном и том же. Обострение политических отношений между Альбионом и Оттоманской империей, грозящее вылиться в локальную войну, На весь цивилизованный мир надвигался экономический кризис, паника на товарных, валютных и сырьевых биржах, обвал основных индексов и котировок. В Совете Кардиналов Альбиона очередная карьерная перестановка, палату церковного имущества возглавит кардинал Месмер. Большая статья в «Фогштиль Хроникал» была посвящена очередной сумасбродной выходке герцога Бофора, фаворита принцессы Анжу. Он, будучи в изрядном подпитии, забрался на конный памятник императору Карлу Великому, да там и заснул за широкой императорской спиной. Когда же проснулся, то не смог слезть, просидел весь день, служа объектом для насмешек горожан. «Городские вести» в разделе криминальные новости напечатали большую статью о ростовщике Равухе, которого несостоятельные кредиторы зарезали ночью в постели. Автор статьи сетовал на разгул преступности, и неуклюже пытался подвести общий национальный знаменатель под преступления подобного рода. В газете «Времена», бульварном желтом листке, Дремли Дрём вычитал о необъяснимом природном явлении. На юге страны близь деревушки Ревельские холмы пролился дождь из золотых монет. И не из каких-нибудь завалящинских империалов, а из настоящих корсарских дублонов. Корсарские дублоны явление и без того редкое, а тут целый дождь. Откуда они взялись, эти монеты, следы давно ушедшей эпохи. Впрочем, Дремли Дрём тогда уже жил на Земле и бороздил просторы морей под началом флибустьера Реджинальда Хоука. Эх, веселое было времечко.
Лишь в «Королевской трибуне» на последней странице Дремли Дрём отыскал короткую заметку о магическом столкновении на улице Медников призрачного дракона неизвестного происхождения и сотрудников охраны правопорядка. Автор заметки задавался вопросом, откуда в Фогштиле мог взяться дракон, и строил предположения одно глупее другого. Дремли Дрёму эта заметка сказала о многом. В каком-нибудь другом мире Тропы дракон – явление такое же обыденное, как майская гроза или Северное Сияние, но в мире Близнецов драконы вымерли очень давно, в эпоху, когда люди ещё не были вписаны в ежедневник создателя. Дракон мог появиться только в одном случае, если погиб кто-то из адептов ложи Дракона. Можно было тешить себя глупой надеждой, что на улице Медников погиб кто-то другой, но Дремли Дрём не верил в подобные совпадения.
Разумнее предположить худшее. Новый Хранитель мертв. В таком случае, куда подевался артефакт, и где его искать. Если бы он погиб вместе с Хранителем, Дремли Дрем тут же почувствовал бы это. Значит, артефакт жив. Либо он затерялся, что маловероятно, либо поменял владельца. Нужно лишь найти нового хозяина пока еще не поздно и процесс преобразования не зашел слишком далеко. Только вот где его искать. До Совета Поколений осталось несколько дней. Можно был попробовать найти Сердце самостоятельно, пока не собрались Старейшины Поколений. Если у него получится, он сможет подняться в глазах Совета, и, быть может, ему позволят перейти в другой мир. Хотя так ли это было для него важно сейчас. Земля стала для него домом привычным и понятным. Но стоило попытаться найти Сердце самостоятельно, только вот с какой стороны подойти к этому вопросу.
Побывать на улице Медников и увидеть место гибели Хранителя. Это раз.
Заглянуть на огонек в полицейский участок, навести справки. Это два.
Потолковать с глазу на глаз с констеблем, который первым прибыл на место происшествия. Это три. О нём коротко упоминалось в газете.
Для начала этого было вполне достаточно.
Улица Медников находилась на другом конце города. Добраться до нее можно было либо на паромобиле, либо на омнибусе. Так поступил бы Дремли Дрём, если бы он был обычным человеком и если бы не столь торопился. Но ему был доступен и другой способ передвижения, издавна известный мимикрейторам.
Переодевшись в дорогу, Дремли Дрём спустился в холл. В темно-зеленом костюме простого покроя, в удобных болотного цвета замшевых туфлях с острыми носами и егерской шапочкой на голове с тремя сазаньими перьями по последней моде. Теперь он вполне мог сойти за зеваку горожанина, заглянувшего на прославленную в газетах улицу.
Дремли Дрём взялся за латунную ручку входной двери, зачем-то зажмурился и потянул дверь на себя. Открыв глаза, он обнаружил себя на Моховой улице, примыкавшей к улице Медников. За одно короткое мгновение он переместился в другой конец города. Этой способностью обладали далеко не все мимикрейторы. Посвященные в основном и уходили на Тропу. Их отправляли Наблюдателями или Душеприказчиками в иные миры. Подвинуть пласты реальности, чтобы за один шаг преодолеть многие тысячи километров, искусство, требующее не только таланта, но и мастерства, получаемого только благодаря долгим годам кропотливого труда.
Улица Медников ничего ему не дала. Мостовая прочно хранила свои тайны и не желала с ними расставаться. Попытка разговорить улицу не увенчалась успехом. Складывалось впечатление, что на этом отрезке улицы прошлое было безжалостно стерто, а история этого уголка города началась с того момента, когда инфернальный дракон был повержен. Первые несколько часов после этого события были практически нечитаемые и как Дремли Дрём не бился, добиться четкости у него не получалось. Дремли Дрём увидел человека в синем мундире, появившегося первым на месте битвы, но так и не смог рассмотреть его лицо.
Не беда. Личность бобби можно установить в полицейском участке. У них в журнале регистрации должно было отразиться, кто дежурил в тот вечер в районе улицы Медников.
Полицейский участок находился в двух кварталах от места происшествия. И этот путь Дремли Дрём проделал пешком. Идти в участок в облике Наблюдателя, под которым он жил последние годы, нельзя. Нечего лишний раз портрет светить. К тому же, кто будет человеку с улицы показывать служебные документы. Олуха клерка ещё можно «очаровать», но это явный след, а злоупотреблять такими вещами не следовало. Каждый раз менять постоянный облик занятие неприятное. Только к этому лицу привыкнуть успел, а тут избавляйся. Значит, нужно переклеить облик того, кому по рангу был положен доступ к служебным документам.
Дремли Дрем накинул покров невидимости и затаился в приемной. За два с половиной часа он скопировал несколько новых шкурок. Одну из них он собирался использовать сейчас, другие приберечь на потом.
Для работы в участке Дремли Дрём избрал интересную оболочку. Человек-бочонок в форме капитана полиции с густыми бакенбардами, большим картофелеобразным носом и маленькими, заплывшими жиром глазками. Лучшего и придумать было нельзя. В туалете на первом этаже Дремли Дрём скинул с себя покров невидимости и на скорую руку поверх предыдущей оболочки слепил новый облик пузатенького капитана. Одно неудобство, раньше Дремли Дрему не доводилось управлять таким неповоротливым телом. Костюмчик оказался великоват, но зато при его помощи удалось тут же выудить всю необходимую информацию.
Капитана в участке видно любили сильно, если судить по широким подобострастным улыбкам. Необходимое имя он узнал быстро. Запомнил. После чего вновь посетил уже знакомый туалет, где скинул личину капитана, и облачился в костюм виденного лишь раз на улице прохожего. Дремли Дрём не знал, кем был тот случайный прохожий из Неаполя, но человеку с такой властной и высокомерной внешностью невозможно было отказать. Этим и собирался воспользоваться Дремли Дрём.
И в этот раз осечки не было. Дремли Дрём раздобыл домашний адрес Джека Мортона, так звали нужного ему констебля, и без промедления отправился к нему домой. И было от чего торопиться. По словам начальника Мортона, Джек в городе задерживаться не собирался. У него были уже приобретены билеты в Хэмпшир на чемпионат по аэроскидингу. Что такое аэроскидинг, Дремли Дрём не знал. Да и в Хэмпшире ему не доводилось бывать раньше.
Квартирка Джека Мортона представляла собой весьма жалкое зрелище. Человек столько лет отдал служению в полиции, а в результате получил лишь жалкий угол, стол, стул, кровать и скромную утварь. Почему Мортон не бросил работу, почему не попытался лучше устроить свою жизнь, неужели он настолько любил свое дело. Что-то в этом Дремли Дрём изрядно сомневался. Где развешанные по стенам дипломы и награды за отличную службу, где первая форма с дыркой от бандитского ножа или пули. Где хоть малейший намек на преданность службе. В этой квартире ничего близкого и видно не было. Убогая берлога одинокого и несчастного человека. Только принадлежности для аэроскидинга, заботливо приготовленные к дороге, говорили, что здесь живет человек, а не серая тень существа из крови, костей и плоти.
