Эдвин Табб - Майенн
— Разрушено зрение, — бесстрастным голосом констатировал Тормайл, — тяжелейшие повреждения торса и опорно-двигательного аппарата.
Существо вцепилось в Эрла, стараясь победить его в рукопашной. Дюмарест провел бросок, выкрутив руку существа так, как он это проделал бы с живым врагом, надавив на его болевые точки.
Железная хватка мышц ослабела, Дюмарест, высвободившись, вскочил на ноги и ударил со всей силой, целясь кулаком точно в висок. Раздался треск кости.
— Непоправимые повреждения фронтальных областей мозгового центра, — сказал Тормайл, — и если бы существо было бы живым организмом, то это бы означало смерть, невозможность дальнейшего функционирования. Опыт окончен.
Существо исчезло…
* * *Ручей звенел и переливался, скользя по камням среди тенистых берегов. В его прозрачной и прохладной воде отражалось небо, солнечные блики маленькими искорками прыгали с волны на волну. Дюмарест разделся и нырнул в воду, стараясь расслабиться и дать отдых перенапряженным мышцам и телу. Вода была холодной, прозрачной, насыщенной мелкими пузырьками воздуха.
Дюмарест встал по колено в воде, подставив свое тело, покрытое капельками влаги, солнцу. Обсохнув немного, он выстирал свою тунику и брюки, разложил их на прибрежных камнях и лег на спину, подставив грудь ласковым солнечным лучам.
Воздух был теплым. Пахло душистой травой, цветущими растениями, влагой и разогретой землей. Среди веток деревьев Дюмарест видел корпус корабля, возвышавшийся на фоне далеких скал: одинокий и казавшийся совершенно чужим в этой долине райского изобилия. Эрл слышал голоса спутников, расположившихся неподалеку; один из братьев Кволиш о чем-то спрашивал другого, Мари над чем-то весело смеялась… Все голоса доносились издалека, словно сквозь пелену ароматов и запахов сказочных растений и марева солнца. Эрл повернул голову, почувствовав чье-то присутствие, и услышал негромкое пение.
— Майенн?
Песня прервалась, и он услышал тихий смех. Женская фигура, скрытая венком, сплетенным из сорванных листьев, приблизилась к нему.
— Майенн, это ты? — он вздрогнул, не услышав ответа, и поднялся, положив руку на рукоять ножа, воткнутого в глину рядом. Прежде, чем он успел схватить нож, листья раздвинулись, и девушка, улыбаясь, предстала перед ним.
— Лолис? — он был поражен, — но ведь…
— Ты разочарован, Эрл? Ты ждал Майенн? — она засмеялась звонко и подошла ближе. — Чем же она лучше меня? Эрл, дорогой, сколько можно быть таким слепцом?
Лолис осталась такой же, какой он ее запомнил: стройной, изящной, молодой и очень красивой. На ней было надето легкое платье, облегавшее точеную фигурку, мягко ниспадавшее до самой земли. Лолис снова засмеялась и присела на землю, опираясь на руку:
— Иди ко мне, Эрл! Давай поговорим. Почему ты выглядишь таким удивленным?
Он ответил резко:
— Я полагал, что вы мертвы. Мы все так думали.
— Я — мертва? — ее смех напоминал журчание маленького и звонкого горного ручейка. — Неужели я так изменилась, что стала похожа на труп? Вот я рядом с тобой, живая и нежная. Давай поговорим о любви!
Он игнорировал ее предложение и сидя близко, чуть сзади, напряженно всматривался в очертания ее тела, сравнивая его с телом прошлой Лолис, которую он знал. Казалось, что оно стало чуть воздушней, невесомей и, кроме того, в ее манере говорить Эрл заметил твердость, уверенность, не свойственные ей раньше.
Он произнес тихо и медленно:
— Как ваше имя, леди?
— Лолис Игас. И я собиралась замуж за Алора Мотрила из семьи Айетт.
— Собирались?
— Да, раньше. Но теперь я изменила свои намерения. Он не привлекает меня больше, мне нравишься ты, Эрл. Давай займемся любовью с тобой, любимый!
— Когда мы осуществляли перелет, мне показалось, что вы испытывали симпатии к одному молодому человеку, который показал вам дикого зверя из трюма. Как звали того молодого юношу?
— Эрл, неужели это имеет хоть какое-либо значение?
— Так как его звали?
Она не колебалась ни секунды: — Битола.
— А ваша охранница? Ее имя вы еще не успели забыть?
— Естественно, нет. Гера Фолен. Но что происходит, Эрл? Почему ты задаешь мне так много ненужных вопросов? Ты не веришь мне?
Вместо ответа Эрл взял ее руку чуть повыше запястья и сильно сжал. На месте соприкосновения его пальцев с белоснежной кожей остались розоватые пятна.
Эрл промолвил твердо:
— Лолис мертва. Два наших человека были уничтожены ради целей исследовательского эксперимента. Почему ты выбрал это обличье на сей раз, Тормайл?
— Ты догадался, — произнесла Лолис. — Но как?
— Лолис была молодой и очень красивой, но у нее никогда не хватило бы ума поступить так мудро и осторожно, как это сделал ты. Ты, конечно, мог узнать каждый факт, который сохранялся в ее памяти, но воспроизвести ее эмоциональный образ, полутона ее характера ты просто не в силах, Тормайл. Что ты собираешься делать? Зачем тебе все это?
— В данный момент — ничего.
— А позже?
— Это я еще должен решить, — голова Лолис повернулась к Дюмаресту, глаза сверкали, нежные губы ласково и призывно улыбались. — Это тело мне нравится больше первого и, я полагаю, что тебе тоже, Эрл. Оно позволяет вести себя более непринужденно, не так ли? Я решил, что мне следует принимать обличья, хорошо знакомые всем вам. Остальное вызывает лишние противодействующие и враждебные эмоции и мысли. Правда, я все-таки не очень хорошо понимаю, что означает это понятие: «эмоции». Как ты говорил, Эрл? Ненависть, любовь, страх… Что такое страх?
— Ожидание неизбежного причинения ранений или уничтожения.
— Но ведь ты не испытывал подобного, когда мы дрались, не так ли? Почему? Эмоции можно контролировать и игнорировать?
— Да, — ответил Эрл твердо, — мне прекрасно известно, что такое чувство страха и какие последствия оно несет человеку, который охвачен им. В бою страх не должен иметь места. Человек, находящийся во власти страха, не способен бороться и побеждать. Он становится неуверенным, слабым, теряет свой шанс и удачу выиграть в смертельной схватке. Когда ты сражаешься, ты должен быть одержим лишь одной единственной идеей и чувством: необходимостью выжить. Остальное не имеет значения.
— Даже любовь?
— Я понимаю твой вопрос. Лолис, безусловно, поставила бы подобный аргумент на первое место, — согласился Эрл, — но она была слишком молодой и романтичной. Ей просто никогда не доводилось сталкиваться с темными сторонами нашей жизни.
— Ты презирал ее?
— Нет.
— Ты мог бы полюбить ее?
— Как я могу ответить на подобный вопрос? — Дюмарест терял терпение. — Ты не понимаешь сути того, о чем спрашиваешь! Что такое любовь? Кто может абсолютно точно ответить на этот вопрос? Любовь имеет слишком много форм выражения, это чувство слишком многогранно и глубоко! Некоторые считают его слабостью, другие — источником неиссякаемых сил и энергии. Человек может любить очень многое: жизнь, благополучие, семью, детей, свою жену, мать, сестер и братьев. Но каждая такая любовь не похожа на другую, — он задумался ненадолго и прибавил тихо, — а некоторые люди вообще не умеют любить. Совсем. Им это не дано.
— Ты принадлежишь к таким людям, Эрл?
— Нет.
— Значит, ты испытал это сильное чувство. И, наверняка, не один раз. А такой человек, как ты, способен любить верно, сильно и глубоко. Ты обязательно должен сказать мне, как этого достичь, должен научить меня любить. Девушка считала, что она прекрасно знает, что такое любовь, но теперь я четко вижу, что она любила лишь саму себя. Себя в этом чувстве, себя среди других, других — для себя. Для тебя любовь означает совершенно иное. И я должен понять, что именно.
Эрл сказал горько:
— Твои намерения можно назвать жестокостью.
— Жестокостью? Что это?
— Ты жесток в своих поступках по отношению к нам всем. Ты держишь нас здесь против нашего желания. Почему ты не отремонтируешь наш корабль и не дашь нам возможность покинуть эту планету?
— Возможно, я сделаю это позже.
— А ты реально можешь сделать это? Я имею в виду ремонт корабля?
— Ах, это! — Эрл услышал тихий смех. — Это я сделал уже давно. Немного энергии — и синтез недостающих частей осуществлен. Ваш корабль очень прост по своей конструкции, Эрл. Я мог бы построить гораздо более совершенный.
— Это не требуется. Теперь мы сможем улететь сразу, как только ты откроешь входной люк.
Эрл понимал, что это был пустой оптимизм, но полагал, что еще одна попытка не будет лишней. И он был не слишком разочарован, когда в ответ девушка покачала головой:
— Нет, Эрл. Не все сразу. У меня есть еще много вопросов и невыясненных деталей. Например, понятие удачи. Набор благоприятных обстоятельств… — она задумалась, словно прислушиваясь к чему-то, — в данный момент Харг выбирает для себя фрукт на дереве, растущем неподалеку. Я сделал так, что половина из плодов отравлена. Если он съест такой плод, то умрет. Но если он окажется удачливым, то выберет безвредный. Так?
