Владимир Михайлов - Живи, пока можешь
– Однако, если здесь наш человек будет пойман за руку…
– Значит, этот человек не должен быть нашим.
– Кем же еще он может оказаться?
– Оптимально – местным.
– У вас недурной аппетит. Может быть, вы знаете и то, каким способом мы найдем этого человека – при нашей ограниченности в действиях на все остающиеся до заключения сделки часы?
– А мы и не станем искать его за пределами корабля. Наоборот. Терпеливо дождемся, пока не начнется погрузка купленного товара. Неужели мы не найдем нужного нам, одного из пяти тысяч?
– Как вы рассчитываете его обнаружить? Личной беседой? Чушь.
– Ни в коем случае. Но нам ведь обещаны полные КИКи каждого, кто войдет в состав закупленного товара. С раскладкой по всем параметрам. В том числе с учетом и психической устойчивости – как средней, так и на данный день. Мы ведь все равно будем пропускать все это через компьютеры. Введем программу: пусть нам выделят, допустим, десяток таких…
– Прекрасно, капитан. Но можно еще проще: при погрузке пропустим всех через индикаторы психополя. И станем глядеть в оба. Так мы его и выудим.
– Великолепно.
– А еще лучше – объединим оба способа.
– Решено.
– Ну, что же: пора готовиться к заключению сделки. Сейчас…
– Вызов, командующий!
– Вижу. Юкан Маро. Да? Ага. Прекрасно. Загружайте. И выведите на мой дисплей. Выполняйте.
Адмирал повернулся к капитану Симоду:
– Нам переслали те самые КИКи. Что же, капитан, забросим сети – и постараемся вытащить золотую рыбку.
– Я готов, адмирал.
Глава 21
И ветераны тоже
Построение затянулось сверх ожидавшегося. Это не значит, что там куда-то опаздывали; просто ЦОС-18 был одним из ближних к Району сосредоточения, так что выступать можно было позже других. А пока шло формирование групп и пакетов, выставляемых на продажу. Вооруженные микрокомпами с распечатками КИКов строевики, дорвавшись, наконец, до дела, бродили между шеренгами, глазами упершись в экраны, где через каждые несколько секунд возникали очередной номер и текст и определялся путь солдата: из команды номер… в другую, номер… – и так формировались блоки. Похоже это было на броуновское движение, только замедленное.
Пока процесс этот не закончится, покидать строй было невозможно. Разрешалось стоять «вольно», разговаривать, даже читать – если кто-то догадался захватить с собой какое-нибудь чтиво. Таких, правда, было очень мало: все с детства знали, что строй и библиотека – вещи несовместимые. А вот тему для разговора можно найти, где бы ты ни находился, пусть даже и на своем законном квадрате, шестьдесят сантиметров на шестьдесят. Впрочем, с него можно было даже сойти – но ни в коем случае не покидать своего звена размерами пять квадратов на пять. Чтобы, когда тебя назовут, не пришлось искать по всему плацу.
Этой привилегией, впрочем, пользовались главным образом полноправные углы. Вин Сит, несомненный угол, воспользовался этой своей привилегией, чтобы подойти к собрату и сопернику в учебе Реку Телану – ради удовлетворения недавно возникшего острого любопытства.
– Рек, давай докладывай: откуда вдруг взялась эта… ну, что была у тебя ночью. Вроде бы не из наших? Как это ты до сих пор ни словечка не проронил о таком знакомстве? Как тебе удалось? Кто она?
Реку и не хотелось распространяться о происшедшем, потому что это, по его ощущению, получалось, как если бы он вдруг стал делиться этой женщиной с другим – а она лишь ему принадлежала, и никому кроме. Но в то же время и не терпелось говорить и говорить о ней, чувство искало выхода, как перегретый пар в котле ищет клапан – иначе разнесет в клочья все окружающее.
Но куда важнее было – снова увидеть ее, вот сейчас, убедиться, что она никуда не делась, что все в порядке. Подбежать, обнять, сказать: «Нарь, не волнуйся, я уже совсем скоро вернусь, ничего не случилось, обычная проверка готовности, и снова мы окажемся вдвоем, самое малое – на целые сутки, да и потом все вечера и ночи будут нашими, только нашими!» Успокоить ее, успокоиться самому, чтобы не казалось, что все ему лишь приснилось, а на самом деле дома в его комнате пусто, никого нет и не было.
– Вин, все расскажу, хотя мало что могу объяснить, это сказка, в которую трудно поверить. Но еще будет время для рассказа, а сейчас – прикрой меня, если до времени хватятся: я отлучусь на полчаса, сбегаю домой. Налегке обернусь быстро, одна нога здесь, другая там. Нам тут еще с полдня загорать, не впервой же. Выручи!
Вин Сит поджал губы, подумал с полминуты. Конечно, неписаные законы солдатских взаимоотношений требуют помочь. Тем более что служить, возможно, придется вместе. Кроме того, какое-то пусть крохотное, но все же ощутимое чувство вины теплится в душе: по-честному, прежде чем брать к себе прикрывающим родного брата Река, надо было спросить согласия старшего. Тем более что у того было преимущество выбора: он ведь мог и сам захотеть взять брата к себе. Однако хочешь не хочешь, но покрывать отлучку из строя будет нарушением правил. А человеку, который собирается быстро и хорошо подниматься по военной лестнице, вовсе незачем пятнать свою репутацию.
– Рек, ты что – не выспался? Как тебе в голову пришло – покинуть общее построение хоть на минуту? Выбрось из головы! Ну, поскучает она еще час-другой – ничего, сильнее любить станет. Так что – рассказывай, не теряй времени.
Рек невесело усмехнулся:
– Спасибо, родственник… Только ты – старше, тебе и начинать. Подай личный пример. Как же у тебя время прошло – с моей сестрой?
Вин Сит надулся. Молвил сердито:
– А ты, братик, у нее спроси. Это, в общем, дело не служебное, о таком не рассказывают. Ладно, не хочешь – давай закроем пока эту тему. Вот сыграют отбой построению – соберемся все вчетвером, все само собой и прояснится. Согласен?
Рек, однако, ответил не сразу. Не потому, что идея ему не понравилась: наоборот, предложение было и разумным, и приятным. Просто обстановка заставила отвлечься.
– Вин, смотри: что-то новое… Кто это там?
Вин Сит повернул голову в ту сторону, куда показывал Рек. То есть, на дорогу номер три, соединявшую ЦОС-18 с Норгом, недалеким жилым городком. На этой трассе, в седловине между двумя пологими высотками, только что появилась – стала вытягиваться из-за обратного ската – какая-то колонна. Пешая. Двигалась профессионально: бегом в среднем темпе. В Норге, как известно, обитают главным образом ветераны с семьями. Колонна ветеранов? Такого никогда не бывало. Зачем они здесь? Непонятно.
– Ты что-нибудь понимаешь?
Вин хотел было покачать головой, потому что, как и все, ничего подобного не ожидал. Но, признав это, не уронит ли он своего достоинства? И неопределенно промычал:
– М-м… Ну, пожалуй…
А продолжать не стал, потому что над всем построением раскатилась команда:
«Все по местам! Смирно! От центра к флангам на два шага – разом-кнись!»
Команды выполняются без размышлений. Автоматически. Недаром в учебной программе строевая подготовка – пусть не главная, но все же одна из основных дисциплин.
Разомкнулись, так что фланги убежали почти к границам плаца. И возле каждого освободились места еще для двух человек. А люди эти – целая колонна – уже подбегали. И – видно, им нужная команда была подана заранее – не останавливаясь, шеренга за шеренгой, ветераны, пронизывая неподвижные ряды, стали занимать освобожденные для них места. Справа от каждого стоящего. Только что существовали две раздельные массы, два строя – и вот уже возник монолит. И справа от Река квадрат занял незнакомый ветеран. Чувствуется по дыханию: давно не тренировался, жил спокойной ветеранской жизнью, сладко спал, вкусно ел. Заслуженно. Постой, постой… Незнакомый? Точно ли?
– Сомон Пул? Не обознался?
– Ну. Он самый. А ты?.. А! Вспомнил. Крапчатый попугай. Уже вышел?
– Так точно, выпущен в углы. Только что. Слушай, вас-то зачем сюда пригнали?
Этот вопрос Рек задал новому соседу – старому знакомцу – потому, что было это не очень понятно. Ветераны. Вооружены, как и все, – но не тем, что имелось у обитателей Чуса, а тем, чем пользовались лет десять тому назад. Значит, если прикинуть по товарной шкале – резерв второй категории, и то используемый только в оборонительных операциях на Редане, то есть практически – никогда.
Сомон Пул, посопев носом, ответил:
– Сказали, как бы – большие учения. Для усиления, значит. Наверное, станем изображать противника. Зачем же еще?
– Вызывали добровольцев?
– Да нет. Всех, списочно.
Рек все законы успел выучить так, что от зубов отскакивало.
– Было право отказаться.
Отставной (до этого дня) инструктор снова поработал носом, как насосом. Ответил:
– Такой процент дали, что не откажешься – или всю жизнь жалеть будешь. Ничего, разомнемся, тряхнем стариной. За месяц намолотим, как за год не получается. Не разучились ведь. Наша наука – на всю жизнь.
– И куда вас? В службу Обеспечения?
