Алексей Бобл - Последняя битва
Башмачники на двух машинах промчались мимо рынка, с рокотом свернули на набережную и понеслись к Храму, распугивая ревом движков толпу, бредущую из нищих кварталов в том же направлении. Миновав мыловарню с ее едкими удушливыми запахами, Архип велел Гриве сбавить скорость. Подавшись вперед, он посмотрел сквозь щель в броне. Ворота обители были закрыты, на стенах маячили жрецы, которые могли, чего доброго, и шмальнуть в непрошеных гостей. Ведь никто их не звал сюда, охрана рассуждает по-своему, когда видит летящие к воротам сендеры с торчащими над броней стволами.
— Стой, Грива! — рявкнул Архип, дернув водилу за плечо. — Тормози!
Завизжали колодки, Архип треснулся лбом о броню, перед глазами заплясали разноцветные круги.
— Ты чё?! — Он замахнулся на водилу, когда сендер остановился. — Не проснулся еще?!
Башмачник отпрянул к дверце, втянув голову в плечи. Но Архип опустил руку — сам виноват, всю дорогу торопил водилу, покрикивая, заставлял топить на полную. Машина Гриве незнакома, вот и перестарался, не приноровившись.
Проехав по городу на «тевтонце», Архип ощутил всю мощь машины. Тяжелый, громко рокочущий бронированный сендер вселил необыкновенную уверенность в главу башмачников. Доселе Архип Дека не испытывал такого чувства превосходства над остальными кланами. Сейчас ему казалось, что с этими машинами он непобедим. Что теперь башмачникам какие-то мутанты? Тьфу и растереть! Всю дорогу Архип размышлял о «летучей бригаде», которую задумал сколотить, как только заключил договор с Гестом. Но гибель Преподобного расстроила все планы. И вот он опять вернулся мыслями к тому, чтобы посадить бойцов на «тевтонцы», вооружить их харьковскими ракетометами и начать громить караваны, везущие наркоту в нищие кварталы. Ферзь пропал, а с Крапивой, новым хозяином кварталов, Архип легко разберется и даже Орден не станет на помощь звать, сам с воровской общиной покончит. Ведь если подумать, то вся эта беднота: попрошайки, дешевые шлюхи, карманники и рыночные кидалы — полная шелупонь. Кварталы — рассадник болезней, а люди, живущие в них, хуже мутантов. Им не место в Большой Московии! Пусть убираются куда хотят, на запад, за Сухое море, подальше в Пустошь, а то и в саму Донную пустыню.
Выбравшись из машины, Архип быстро зашагал к воротам Храма. Возбужденный открывшимися перспективами, он не услышал окрика со стены — шел себе, рассуждая, как башмачники в Москве поднимутся, станут третьим по силе кланом, когда он получит от Ильмара еще один «тевтонец».
Вверху громыхнул штуцер, пуля, взвизгнув о мостовую, высекла перед Архипом искру. Он замер, мгновенно вспомнив, зачем сюда пожаловал, и от былой уверенности не осталось и следа. Икнув, глава клана испуганно оглянулся, сообразив, что слишком далеко отошел от машин. Если жрецы сейчас начнут палить, то он не успеет спрятаться за броней.
«Летучая бригада» улетучилась сама собой. Архип поднял руки, показывая открытые ладони, и хрипло крикнул:
— Доложите Ильмару, Архип Дека приехал!
По сторонам от ворот чернели широкие амбразуры. По слухам, в казематах за ними стоят легкие скорострельные пушки, сделанные на заказ в харьковских цехах. Новое оружие для Храма еще покойный Гест закупал. Пушки эти вроде бы малого калибра, но долбят — будь здоров, сендеры в два счета изрешетят. В сравнении с ними шестиствольный «гатлинг» — как примитивный пружинный самострел перед штуцером.
Архип повернулся к воротам. Он не видел пушки в действии, но проверять их мощь на себе желания не испытывал.
Лязгнули засовы, тяжелая створка с проклепанными стальными полосами по краям приоткрылась вовнутрь.
— Заходь! — донеслось со стены.
Глава клана опустил руки, еще раз оглянулся на застывшие посреди набережной «тевтонцы» и прошел в ворота.
Оказавшись в узком каменном дворе, он услышал команду: «К стене!» Двое жрецов навели на него свои ружья, третий закрыл створку и принялся обыскивать Архипа. В этот раз глава клана не испытывал злобы к монахам, как в Октагоне, когда у него отобрали маузер. Все-таки он приехал без приглашения.
Ему разрешили опустить руки и велели ступать наверх, по лестнице в три пролета, ведущей на балкон под каменным изваянием Зачинщика Прилепы, основателя московского Храма. На балконе Архипа уже дожидался староста — низкорослый худощавый старик, одетый в черную полурясу и шапочку из темного бархата, расшитую золотой нитью. В руке у старика была лампа, на поясе висели ключи.
Как только глава башмачников поднялся на балкон, староста повернулся спиной и поспешил мимо статуи Прилепы через плац, ворча на ходу:
— И ходють, и ездють, когда спать-то?
Архип молча шел за ним. На плацу вокруг машин суетились монахи — грузили ящики, оружие. Юные послушники из Канториума разматывали с жердин колючую проволоку, те, что постарше, крепили ее на столбах вокруг Храма.
«Надо бы у себя в башне так же сделать», — подумал Архип, пригнулся, когда староста распахнул дверку в южной стене обители, и проследовал в темный коридор.
Старик зажег лампу, тихо бурча, зашагал быстрее. Свет лампы скользил по низким сводам, староста иногда звякал ключами, отпирая решетки, перекрывавшие проходы, при этом на ключи он совсем не смотрел, безошибочно выбирая нужный. Они повернули раз, другой, третий… Архип раньше бывал в Храме, но в покои Преподобного его всегда водили разной дорогой, и всякий раз глава клана терзался вопросом: почему внутри обители все так хитро устроено и запутано? Все эти темные узкие коридоры с множеством ответвлений, где легко потеряться, лесенки, ведущие то вниз, то вверх, и окон нет. Низкие своды давят так, что невольно хочется выть от ощущения, что попал в гробницу.
Вскоре староста погасил лампу. Архип занервничал, оказавшись в полной темноте. Впереди скрипнуло, потом глухо стукнуло — часть стены отъехала в сторону, открыв проход в небольшую нишу. Под стрельчатым окном справа, откуда лился дневной свет, стояла короткая скамейка, напротив — голая стена.
Шумно выдохнув, Архип прошел за старостой в светлый коридор. Это место было ему уже знакомо, отсюда надо пройти налево, до поворота, там лестница и пост охраны, дальше вход в покои Преподобного.
— Ступай, — староста махнул в сторону лестницы и посторонился. — Ждут тебя.
И осклабился, пошкрябав морщинистыми пальцами щеку.
Когда Архип свернул к лестнице, за спиной звякнули ключи, раздался щелчок, потом стук.
— Стоять. Оружие, ремни — на пол, — приказал высокий жрец в желтом одеянии, стоявший на верхней ступеньке. На поясе в кожаной петельке у него висела дубинка, револьвер в кобуре, на груди сверкала начищенная бляха — особый знак элитных бойцов из окружения Преподобного.
— Погоди, Тура, — окликнул другой жрец.
Архип видел лишь его макушку над плечом у первого, но узнал по голосу. Это был Лавр, коренастый рыжеволосый монах, сменивший на посту Босха, бывшего начальника стражи, сгинувшего вместе с Гестом где-то в Пустоши.
— Это Дека. — Лавр сместился к стене, кивнул Архипу и отступил в тень. — Крест велел так пропустить.
Тура обернулся, потом встал как прежде, запустив крепкие пальцы под ремень.
— Крест… — сказал он, ни к кому не обращаясь, и скривился, будто гнилую сливу только что раскусил. — Ну, нехай идет.
Сверля Архипа недобрым взглядом, он не посторонился, когда тот поднялся по лесенке, развел локти в стороны, не отпуская ремень. Лицо у жреца было вытянутое, нос крючком, словно клюв у грифа-падальщика.
Глава клана остановился на предпоследней ступеньке, встретился взглядом с Лавром.
— Отойди, Тура! — грозно крикнул тот. Перехватил штуцер, который держал, зажав приклад под мышкой, пихнул стволом напарника в бок. — Пусти. — И сверкнул глазами, когда жрец оглянулся.
Тура неохотно отступил. Архип молча прошел к двустворчатой двери, покрытой матово-черным деревом. Покосился на охранников, потерявших к нему всякий интерес. Лавр тихо шипел на Туру, нетрудно было догадаться за что. Ну и порядочки у Ильмара в Храме — глава клана недовольно качнул головой, глядя, как бесшумно открываются створки. Видно, не все рады, что Ильмар Крест занял место Преподобного. Интересно, он сам-то об этом знает? Так и до сговора недалеко. Если в охране остались верные Гесту люди…
— Чего мнешься? Заходи, — долетело из покоев.
Архип переступил порог.
Створки, сработанные внутри из стальных листов толщиной с ладонь, поползли обратно — дверь управлялась особым механизмом. Глава клана знал, что в Храме есть подземные мастерские, где трудятся умельцы, которые способны и не такое сотворить. В Ордене есть тепловоз, таскающий вагоны по рельсовым веткам, сохранившимся после Погибели, — чтобы обслуживать такую сложную технику, нужны древние знания. Поэтому монахи привечают у себя в обители мастеровых людей и своих стараются воспитать, на смену старикам. Послушники в Канториуме проходят отбор — не из всех лепят жрецов-карателей, истребителей мутантов, кого-то в те самые мастерские, в механики определяют.
