Алексей Бобл - Падение небес
Разин перезарядил обрезы, один сунул Альбу:
— Стреляй!
Белорус хотел выскочить из укрытия и бежать по лестнице на второй этаж, когда жрецы снова попытались проникнуть в зал. Тим тут же спрятался обратно. Каратели полезли в окна, мешая друг другу, с треском с петель слетела взломанная дверь. Из-за стойки поднялась, вскинув большую двустволку, Картина. С криком она выстрелила один раз, второй… Крик оборвался, хозяйка удивленно уставилась на бурое пятно, расползающееся на груди, выпустила двустволку из рук, запрокинула голову и повалилась навзничь.
Пока гремели выстрелы в зале, Туран с Илаем вернулись на второй этаж. Жрецы, занятые перестрелкой, не обращали внимания на окна над головой. Туран выглянул, услышал рядом сопение Илая. Старик снял и аккуратно упрятал очки в карман, ночью он мог обходиться без них. Из зала на улицу выходило шесть окон, сейчас у каждого находилось двое или трое жрецов. Одни старались проникнуть в зал, другие стреляли у них над головами.
Туран показал вниз, Илай кивнул. Когда очередная атака захлебнулась, и стрельба внизу на миг стихла, оба спрыгнули. Каждый наметил цель — Туран ударил сапогами жрецу по темени, рухнул вместе с ним на землю, выдернул из ослабших рук автомат и дал длинную очередь вдоль улицы. Пули прошили двоих жрецов, стоящих между Тураном и воротами. Илай свалился на выбранную жертву, двинул ему локтем в подбородок и прыгнул к другому, сшиб его с ног.
— Крипта! — прогудел мутант на всю округу. — Лезь в окно, Крипта!
— Скорей! — крикнул Туран и дал еще одну очередь. — Тим, ты живой?!
Разин глянул над краем опрокинутого стола. Выстрелив в дверной проем, схватил Альбиноса за рукав и потянул к окнам.
Зарычал двигатель, на пустынную улицу, мягко покачиваясь, выехал необычный самоход — впереди прозрачный колпак, под которым виднелся силуэт водителя. Вместо задних колес у машины были гусеницы. Сбоку раскрылся двустворчатый люк, оттуда спрыгнули двое в блестящих металлом жилетах поверх желтых тог. Туран дал очередь из автомата. Пули, ударившие жреца в жилет, высекли искры, очередью зацепило и второго, оба зашатались под ударами пуль и упали. Туран отшвырнул разряженный автомат, хотел подбежать к жрецам, чтобы забрать их оружие, но они зашевелились, приподнимаясь. На серебристых жилетах переливались лунные блики. Колпак кабины откинулся, водитель вскинул пистолет, Туран бросился на землю, пули прошли над головой.
Позади водителя показался Илай — мутант успел прокрасться в темноте вокруг самохода. Он ухватил двумя руками водителя за голову, рванул на себя, оба скрылись позади кабины. Жрецы поднялись, вскидывая стволы, но Туран успел отползти к стене, укрыться за мертвыми телами. Автоматные очереди ударили в стену над головой, посыпалась штукатурка. Один жрец взмахнул рукой, бросив гранату, рядом громыхнуло. Взвизгнули осколки. Из-за угла гостиницы донесся топот ног — приближался большой отряд. Низкий голос проревел: «Живей, братья! Живей!» Вскочив, Туран побежал к распахнутым воротам, пока дым от взрыва не развеялся, и нырнул во двор. За спиной снова протрещала автоматная очередь.
Разин и Альбинос подобрались к окнам, держа обрезы наготове. Они чуть не застрелили Белоруса, когда тот покинул свое укрытие под лестницей, но узнали спутника Крипты и опустили стволы. В залу вбежал Туран.
— Валим отсюда, — решил Разин и кинулся к выломанной двери.
— Стой! — Туран прижался к стене сбоку от нее. — Там двое с автоматами и в доспехах!
В дверном проеме из клубов дыма показался Илай. Попав в освещенный зал, он зажмурился, закрывшись от света локтем, пророкотал:
— Двор свободен! Крипта, бежим!
С улицы прогремела очередь, все присели, Илай прижал ладони к груди и повалился на пол. Он так и не успел узнать, что Крипта погиб в самом начале перестрелки.
Белорус подобрался на четвереньках к старику, ухватил за плечи и поволок к выходу во двор. Альбинос, отыскав между столами разряженный пулемет, вскочил, ткнул Разина локтем и бросился за ними.
Егор махнул обрезом Турану, чтобы тот бежал следом.
— Уходите, прикрою!
Дым рассеялся, внутрь, пригнувшись, шагнул жрец в блестящем жилете. Разин вскинул левую руку, скривился от напряжения, закусив губу… Над согнутой книзу кистью выдвинулся короткий ствол — раздался гулкий хлопок, и в воздухе пронесся небольшой черный шарик. Фигура жреца в броне исчезла, будто открылась дыра в пространстве, лазейка с изнанки мира — и затянула жреца.
Второй, сунувшийся в залу следом, отшатнулся и дал короткую очередь. Разина швырнуло на пол. Он поднял руку — ладонь дрожала, по лицу струился пот. Стрелявший жрец не стал испытывать судьбу и выскочил наружу — он уже понял, что имеет дело с необычным оружием, от которого не спасает даже его жилет. Вместо него в дверном проеме, возник монах в черной полурясе. Возник и тут же пропал, затянутый воронкой, ведущей во тьму на другой стороне вечности. В окнах замелькали бородатые лица, но лезть внутрь больше никто не решался.
Управление доминантским оружием далось Разину непросто, он с трудом перевернулся на живот, уперся в пол дрожащими руками… тяжело поднялся…
— Скорей, Разин! — услышал он далекий голос Альбиноса.
Егор сумел выпрямиться, поднял руку с сингулятором… монахи отпрянули от окон в темноту.
Разин попятился, не опуская руку. Добрел до выхода во двор, повернулся, раздался выстрел, в спину ударила пуля. Он пошатнулся, когда под курткой вспыхнула зеленым силовая броня, но устоял.
Взревел мотор сендера, на котором Альбинос с Разиным приехали в Киев, — Альб уже сидел за рулем. Туран привстал на заднем сиденье, заряжая пулемет, Белорус помогал забраться раненому Илаю. В ворота сунулся жрец, Туран наконец справился с патронной лентой и выстрелил. Очередью расщепило столб, на котором висела створка. Альбинос начал медленно сдавать сендер назад. Разин брел через двор — ему казалось, что бежит, но на самом деле он едва шевелился, все силы уходили на поддержание контакта с оружием доминантов. В воротах опять показалась фигура в желтой тоге и серебристом жилете, Туран дал короткую очередь, потом бросил через плечо:
— Патронов в сендере много?
— Еще лента, — отозвался Альбинос.
Белорус, усадив Илая, полез в багажник со словами:
— Гранату бы… Гранаты есть, а? Хорошо бы сейчас их гранатой…
— В котомке, под сиденьем гляди! — ответил Альб.
Жрецы уже завалились в зал, но во двор не лезли, они побежали наверх, проверять второй этаж и крышу.
Разин добрел до сендера, вцепился в борт, перебросил непослушное тело на сиденье.
— Валим.
— Наверху! — прохрипел Илай.
Щелкнул выстрел, пуля ударила рядом с бортом сендера, Туран задрал ствол пулемета и длинной очередью сбил жреца с крыши. Тот полетел вниз, свалился на конуру, и она развалилась, похоронив под досками человека-собаку. Крик оборвался.
— Тим, гранату! — крикнул Туран.
Белорус молча швырнул ее — граната описала дугу и упала снаружи, на улице. Альбинос утопил педаль газа в пол. Сендер рванул, как пришпоренная лошадь, и вылетел со двора, резко свернув, удаляясь от места, где упала граната. Громыхнувший позади взрыв разметал монахов, столпившихся у ворот. Туран приник к пулемету, но тут сендер столкнулся с полугусеничным самоходом, который как раз подъезжал, чтобы заблокировать выезд из двора. Самоход был массивнее и тяжелее, он только вздрогнул, а сендер швырнуло к забору, машина покачнулась, встала на два колеса. Туран упал на Белоруса, тот подмял собой Илая, Разина бросило на дуги ограждения, он выставил вперед руки. Машина, прочертив бортом по ограде, встала на все колеса.
Сплевывая кровь из прокушенной губы, Альбинос опять надавил педаль газа. Туран съехал на пол, Белорус ныл, что ему отдавили ногу, под ним хрипло стонал раненый Илай.
Сендер набрал приличную скорость, когда Турану все-таки удалось вернуться к пулемету и выстрелить по гусеничному самоходу. Он попал — на прикрывающем водителя гладком колпаке вспыхнули искры, водитель машинально закрылся рукой и отпрянул в сторону, но пули не пробили колпак. Сендер трясся на ухабах, Белорус что-то кричал, громко стонал Илай… Самоход катился позади, но скоростью он уступал сендеру, и расстояние между ними начало увеличиваться. Впереди, на перекрестке, мелькнул свет фар, Альбинос вывернул руль — ревя двигателем, сендер влетел в переулок. Здесь было тесно, высокие заборы жались друг к другу, через них свешивались ветки, усыпанные карликовыми яблоками. Кровли и деревья скрыли луну, в свете фар мелькали покосившиеся заборы.
— Эй, зачем повернул? — крикнул Белорус. — Мы по прямой от него уходили!
Альбинос не ответил, а сзади по улице, которую они только что покинули, прогрохотал «тевтонец». Монахи спешили на помощь братьям, осаждающим «Крещатик». Белорус, хотя был вынужден признать правоту Альба, и тут не смолчал.
