Андрей Вербицкий - Безжалостный край
— Всем предельное внимание, замыкающей машине остаться на дороге и контролировать подступы к зданию.
— Принял, — ответила рация голосом Подберезина.
Как только машина затормозила, в лобовое стекло тут же прилетел кирпич. Скорость его была такова, что он проломил пуленепробиваемое стекло и застрял в прозрачной преграде, обдав сидящих в салоне людей осколками и каменной крошкой.
— Ептить! — выругался кто-то. Не дожидаясь следующего «привета», Александр открыл дверь, вывалился на землю, перекатился. И вовремя — туда, где он только что находился, бухнул следующий каменный «подарок», подскочил на добрых полметра и исчез из поля зрения, оставив после себя вмятину на асфальте.
— Всем бояться! — громко закричал Бер, вскочил и на пределе физических возможностей рванул под прикрытие бетонной плиты, которая, словно торос, возвышалась над более мелкими обломками здания. Волосы на макушке взметнул ветерок — это пронесся очередной кирпич, пущенный с невероятной силой кем-то из гноллов.
Бер огляделся. Его товарищи прятались за машинами, по которым с завидной регулярностью ударяли, оставляя вмятины, импровизированные снаряды. За вторым УАЗом послышался вскрик и отборные ругательства.
— Живы?
— Руку Махно перебили, твари, — отозвался Леха.
— Не высовываться!
— А мы не высовываемся. Нас обходят.
Бер мысленно чертыхнулся, лихорадочно соображая, что делать. В сложившейся ситуации их закидают камнями, летящими со скоростью снаряда, а потом подойдут вплотную и просто порвут в клочья — в рукопашной у людей нет ни единого шанса одолеть даже самого слабого гнолла. А где-то рядом Ксения и Ник, возможно, нуждаются в экстренной помощи, а как ее окажешь, когда сами в полном дерьме?
— Ну уж нет, — прошипел сквозь зубы Бер.
Он резко выскочил из укрытия и зигзагом побежал к подъезду, от которого осталось всего два этажа. Адреналин ударил в кровь, и время будто замедлилось. Краем глаза заметив движение в окне соседнего дома, Александр вскинул «Грозу» и одновременно с гноллом, запустившим в него камень, выстрелил из подствольника. «Неужели добросит?» — пронеслась в голове мысль. Он инстинктивно пригнулся, пропуская над собой серую тень. «Вот сука, чуть не попал». — В последнем прыжке Бер ворвался внутрь дома, споткнулся обо что-то и загремел на пол, усыпанный бетонной крошкой и мусором. На улице уже вовсю трещали автоматы остальных членов группы.
Не обращая внимания на ноющую боль в ушибленном колене, Александр метеором взвился на площадку между вторым этажом и отсутствующим третьим, перепрыгивая через две ступени. Он присел у огрызка стены и осторожно выглянул в проем, который совсем недавно был окном лестничной площадки. Совсем некстати пришла мысль о том кошмаре, что творился здесь во время катастрофы: какие силы срезали верхнюю часть здания и почему не затронули нижнюю? Отогнав ненужные размышления, Бер сосредоточился на происходящем.
Стекла в машинах были уже выбиты, и бойцы сгрудились по левому борту машин, боясь высунуться, лишь изредка кто-нибудь поднимался, делал короткую очередь в сторону гноллов и сразу прятался. А там, где только что была голова человека, обязательно пролетал камень. Долго так продолжаться не могло, кого-то обязательно зацепит, и хорошо, если не насмерть.
Александр заметил, как Егор кому-то бешено машет рукой. Бер резко выглянул из окна и сразу спрятался. Он увидел третий уазик, пытающийся вырулить из-за угла. Его тут же закидали камнями, и водителю пришлось сдать назад.
В противоположном здании, как ни странно, относительно целом, Бер заметил группу из трех гноллов, облюбовавших лоджию в качестве огневой точки. Они по очереди вставали на задние лапы и швыряли в людей камни.
Перехватив поудобнее «Грозу», Александр сел на «пятую точку», тщательно прицелился, задержал дыхание и плавно нажал спуск. Оружие легонько толкнуло хозяина в плечо и выплюнуло три смертельных сгустка металла. Пули точно поразили цель. Голова крайнего гнолла расцвела кровавыми брызгами, тело завалилось на пол. Остальные с визгом скрылись внутри квартиры. Бер водил стволом вдоль противоположных окон и за мгновение до того, как в проемах показывались силуэты, стрелял. На него будто накатила волна. Он был един с природой и чувствовал всех и каждого: гноллов, бойцов внизу и Ксению с Эдиком где-то рядом. Он стрелял, покуда не опустел магазин.
Пару раз, машинально нажав спуск и не услышав привычных звуков работающего оружия, Бер сменил магазин и снова изготовился к стрельбе — и тут ощутил позади себя нечто. Взгляд? Он рывком поднял себя на корточки и развернулся, наведя автомат вверх и вправо. Туда, откуда это «нечто» ощущалось.
На стене сидели два аборигена. Один держал в опущенной руке нож, который тут же отправил в сторону Александра. Второй прыгнул навстречу человеку сверху вниз, словно коршун, растопырив когтистые длинные пальцы на руках и ногах.
Не ожидая от себя такой прыти, Бер вскинул левую руку, поймал за рукоять холодное оружие и, точно юла, из положения сидя взвинтился вбок, пропуская мимо прыгнувшего гнолла, и на развороте вогнал чужой клинок прямо тому в затылок. Тело противника по инерции вынесло на улицу, где оно с глухим стуком успокоилось навеки.
Плохо осознавая, что делает, Бер упер тяжелый взгляд в оставшегося врага и тихо сказал:
— На колени, тварь!
Гнолла мелко затрясло, он сложил руки на груди, выдающаяся вперед морда разделилась на четыре части, исторгнув шипение и прищелкивание.
«Не убивай меня, Великий Шхас!»[2] — раздался в глубине сознания еле слышный, но достаточно разборчивый голос. Бер даже не успел удивиться происходящему, как уже махнул гноллу рукой и так же тихо произнес:
— Вы разозлили меня. Убирайтесь, или я начну на вас охоту.
«Я понял, Великий Шхас. Я ухожу. Спасибо, Великий Шхас», — прошипел абориген и спрыгнул со стены наружу.
Бер обессиленно прислонился к стене и опустился на пол. Этот скоротечный бой и странный разговор высосали из него последние соки. Накатила сонливость и апатия. Александр встрепенулся, услышав дробный звук шагов. К нему поднялись Егор и Алексей, оба грязные, но бодрые.
— Я же говорил — живой, че с нашим колдуном сделается! — с довольной улыбкой на лице затараторил Леха. — А как ты его в затылок ножом? Круто! А мы как увидели вылетающую тварюгу, думали — все, тебе кранты и белые тапочки как последний подарок от общества полагаются…
— Балабол, — прервал Егор словоизлияния Гвоздя. — Плохо выглядишь, Саша.
Бер покрутил головой, шейные позвонки приятно хрустнули.
— Помоги встать. Мутит меня что-то.
Егор протянул руку, ухватил товарища за предплечье и потянул на себя.
— Гноллы ушли? — спросил Бер, стараясь удержать равновесие.
Леха подскочил на месте и начал живо расписывать, как аборигены вдруг спохватились — и давай улепетывать во все стороны. Никто даже стрелять не стал вдогонку — настолько всех шокировало странное поведение дикарей. Бер поднял руку, останавливая разговорчивого парнишку.
— Пойдем, Ксению и Ника найти надо. Они рядом.
— Их уже ищут.
Втроем вышли на улицу. Возле машин, с оружием наготове, стояли два бойца. Остальные, разбившись на пары, ушли на поиски пострадавших и зачистку территории.
Александр свернул влево, к соседнему подъезду. Егор и Леха, не отставая, подались следом.
— Они где-то тут, — пробормотал Бер себе под нос.
Он вошел в подъезд и увидел дверь, ведущую в подвал. Ручки не было, и он подергал за ржавые петли для висячего замка. Заперто.
— Ксюша! Открывай! Это я, Сашка, все уже закончилось!
По ту сторону двери послышалась возня, что-то металлическое упало и с лязганьем покатилось по ступенькам. Обитая жестью дверь, выкрашенная работниками уже забытых ЖЭУ в темно-бордовый цвет, открылась наружу. Из темноты выпала Ксения и заревела, повиснув у брата на шее. Александру самому хотелось заплакать, но он только шептал сестре на ухо: «Ну чего ты, родная моя. Все позади… Все закончилось. Они ушли, ушли», — повторял он снова и снова.
Тем временем из подвала вынесли раненого Эдика, потерявшего сознание. У него был открытый перелом правой ноги и рваная рана на груди, оставленная, судя по виду, когтями аборигена. Ксения кое-как перебинтовала раненого и неумело наложила шину. Ника нужно было срочно доставить домой, где ему могли оказать более квалифицированную помощь.
На помятых, с выбитыми стеклами машинах отряд отправился в обратный путь. Оставалось выяснить два момента: кто поджег машину Никифоровых и что произошло между ним и тем гноллом. И если на первый вопрос может ответить Ксения, когда придет в себя, то со вторым, Александр чувствовал, придется повозиться. Обуреваемый тяжелыми думами, он обнял притихшую сестренку, зажатую между ним и Лехой. На переднем сиденье, тихо матерясь, лелеял руку Махно. За руль в этот раз сел Егор.
