Алексей Махров - Бредун. Изгой тьмы.
Не прошло и минуты, как Скорострел понял — он здесь очень популярен. К нему постоянно подходили незнакомые бредуны, чокались кружками, жали руку, говорили про уважение и благодарность. Трое или четверо даже сунули по паре патронов. Видя это, Нахамсон весело улыбался и подшучивал над своим молодым напарником, называя его «народным артистом».
Внезапно один из подошедших, невысокий худенький паренек лет двадцати пяти, но уже изрядно облысевший, вместо слов ударил Пашку ножом в живот. Скорострел, что-то почуявший за секунду до удара (нападавшего выдали глаза), увернулся в последний момент. Лезвие, вспоров куртку и рубашку, скользнуло по ребрам. Дядя Толя, не меняя веселого выражения лица, ударил лысого пивной кружкой по голове. Снаряд весил изрядно, чуть ли не полкило, да и рука не подвела старого мастера — нападавший рухнул на заплеванный пол с проломленным черепом.
И тут же Пашка, выхватив АПС, двумя выстрелами завалил стоящего рядом невзрачного мужичонку с жиденькой козлиной бороденкой, одетого в потрепанный до полных лохмотьев камуфляжный бушлат. Как раз из-под полы своей рванины козлобородый уже почти вытащил пистолет-пулемет «Клин».
Шум голосов в кабаке на несколько секунд смолк. Но почти сразу разговоры возобновились, только несколько отдельных личностей подошли из любопытства, чтобы повнимательнее взглянуть на место происшествия.
— Намусорили — убирайте, — спокойно сказал Алексей.
— Да мы бы и рады, но куда? — спросил Пашка.
— Как из двери вытащишь — налево и за угол. Там под навесом и положишь, — объяснил бармен. — И не крути головой — никто за них не впряжется, они здесь одни были.
— Нищета какая-то поганая, — доложил Пашка Анатолию Абрамовичу, оттащив и обыскав трупы. — Тот, что на меня кинулся, — вообще пустой. В карманах тринадцать «семерок» россыпью. И ножик поганый, тупой — одежду не прорезал, а скорее прорвал и на боку только царапина. А у второго «Клин» ржавый заклинивший, и всего пять патронов в магазине. И чего они на меня кинулись?
— Дык, чего… Они вчера ставку на Бузу сделали. Большую. И круто пролетели, когда ты его завалил, — объяснил бармен. — За долги все движимое имущество отдать пришлось: снарягу, патроны и оружие. Вот и ходили с самого утра злые, как два черта, все, блин, страшную месть тебе придумывали. Тьфу, дурачье!
— Им бы в темноте и со спины зайти! — произнес только что зашедший в кабак Вратарь. — Вот тогда, может быть… Хотя и тогда вряд ли — уж очень у тебя, Паша, реакция хорошая! Стоило только тебя на пару часиков оставить, как ты уже опять отличился. А кто это с тобой?
— Нахамсон, — протянул руку Вратарю дядя Толя. — Анатолий Абрамович.
— Пирогов, — обмениваясь рукопожатием, в свою очередь представился «по-старорежимному» Вратарь. — Юрий Петрович. И сдается мне, Анатолий Абрамович, что мы с тобой уже где-то встречались!
— И ведь верно! — разглядывая лицо собеседника, ответил Нахамсон. — Лет десять назад? В Подольске или Чехове?
— Да, именно в Подольске! — усмехнулся Вратарь. — Мы тогда из очередного московского рейда возвращались. Радиации хапнули, трех тяжелых везли. А тут еще и движок на «Урале» сдох. И вы нам тогда здорово помогли. Как тесен мир!
— Ага, а Москва — большая деревня! — рассмеялся дядя Толя. — Рад видеть тебя в добром здравии! Что по нынешним временам уже неплохо.
— Точно! — тоже расхохотался Вратарь. — А я смотрю, наш пострел опять поспел? В смысле — успел первым? Ты, Паша, в городе второй день, а уже троих ухлопал! На рекорд идешь?
— Двоих! — поскромничал Пашка. — Одного сейчас дядя Толя кружкой уложил!
— Да, Абрамыч, а руки-то у тебя золотые! — улыбнулся Вратарь. — И чего починить могут и башку кому проломить… Ладно, вы ведь в кабак не убивать пришли, а пивка попить? Так давайте в уголок заберемся, да и попьем? Лешка, налей-ка нам по парочке своего фирменного и на мой стол отнеси!
Они прошли в дальний конец барака и сели на том же месте, где вчера Вратарь начал Пашкино просвещение относительно ситуации в столице Рязанского княжества.
— Ну, как я догадался по некоторым оговоркам нашего молодого друга, Бритва сделал вам предложение, от которого невозможно отказаться? — начал Вратарь.
— Ты помнишь этот фильм? — невпопад, как показалось Пашке, спросил Нахамсон Вратаря.
Но, к удивлению Скорострела, Юрий внезапно ответил:
— Ну конечно помню! Как можно забыть «Крестного отца»? Это же классика! Эге, да я гляжу, наш супербоец нас не понимает совсем. Это я, Паша, процитировал расхожую фразочку из старого культового фильма.
— Был такой замечательный боевик про мафиози, — добавил Нахамсон. — А мафиози — это… как тебе объяснить… американские бандиты.
Пашка осторожно кивнул, показывая, что понял. Хотя на самом деле так и остался в полном убеждении, что старики чудят.
— В общем, да, сделал, — обращаясь к Вратарю, признался дядя Толя. — И мне, и Моряку. Дал три дня на раздумье.
— Ага, — только и сказал Вратарь и надолго задумался, изредка прикладываясь к кружке с пивом. Только через пять минут Юрий поднял глаза на собеседников и тихо, но отчетливо проговорил: — Будете рвать когти — я с вами!
— А что так? — ухмыльнулся Нахамсон. — Вас вроде бы здесь всех очень неплохо кормят?
— И поят! — кивнул Вратарь. — И развлекают! Вот только достало меня все. Я не животное, чтобы жить одними инстинктами: пожрать, посрать, потрахаться. А здесь именно на животных ставка делается. Просто кто-то жвачное, а кто-то хищник… И еще кое-что…
Юрий снова надолго замолчал, прихлебывая пиво. Нахамсон терпеливо ждал.
— Есть тут девчушка одна, совсем ребенок. Она из крестьян, у нее людоловы всю семью убили. У меня своих детей не было никогда, а к ней я душой прикипел, она мне как дочь. И я не хочу, чтобы она здесь оставалась…
— Сложно, но можно, — тоже немного подумав, ответил дядя Толя. — Идти с ребенком на прорыв… Впрочем, дело твое. Меня, однако, немного другое волнует. Небольшой вопрос, ты уж просвети меня… Ты не боишься, что мы тебя сдадим?
— Я про тебя, Абрамыч, слышал — ты человек честный. Да и Сема-Моряк из идейных, если так можно сказать. Вы под Бритву не ляжете, — Вратарь прямо посмотрел в глаза Нахамсона. — Ну, так как? По рукам?
— По рукам! — ответил Нахамсон, и старики обменялись рукопожатием.
— Теперь по делу, — сразу взял быка за рога Вратарь. — Я здесь командую полусотней. Ну, это что-то вроде взвода. Всего у меня под рукой двадцать восемь человек. Из них нормальных парней — не больше десятка. Остальные — мразь, отщепенцы и беспредельщики. А еще я могу поговорить с кем-нибудь из командиров. Есть среди сотников и полусотников несколько надежных мужиков, которых я давно знаю. Правда, их человек пять всего. Для открытого бунта маловато — дружина нас быстро ломтями настругает, а гвардия эти ломти по земле размажет. Но для небольшой бучи, под шум которой можно отсюда сдернуть, сил вполне достаточно.
— Ага, — принял информацию к сведению Нахамсон. — А точное количество бойцов, которые нас поддержат…
— Я скажу завтра вечером, — закончил фразу Вратарь. — Тогда и будем план составлять. Сегодня в ночь моей полусотне приказано на патрулирование выйти. Вернемся завтра после полудня. Со своими я к тому времени уже определюсь. А с командирами прямо сейчас пойду разговаривать, и к завтрашнему вечеру они тоже ответ должны дать — впрягутся с нами или нет.
— Годится, — одобрил Нахамсон. — Завтра и мы определимся с силами. Где встречаемся?
— Да можно здесь, — Вратарь обвел взглядом барак. — Здесь вполне безопасно. У Бритвы, конечно же, есть осведомители, и они наверняка сидят и здесь, но… В таком шуме они хрен чего услышат, а уж тем более вечером, когда тут народу в три раза больше.
— Да и не успеть им, — заявил Нахамсон. — Мы сыграем на опережение!
Глава 12
Выйдя из кабака, бредуны разошлись в разные стороны. Вратарь, пожав на прощание руки, пошел в сторону окраины, где находились казармы для несемейных и где квартировала его полусотня. А Пашка с Нахамсоном первоначально двинулись в сторону гостиницы, но едва Вратарь скрылся за домами, свернули в ближайший переулок.
— Только не считай меня параноиком, Павел, но что-то мне этот Вратарь подозрителен, — шепотом сказал Анатолий Абрамович. — Чересчур быстро он на тебя вышел, да и болтается все время рядом.
— Это да, есть такое… — призадумался Скорострел. — Шагу не ступить по городу, как натыкаешься на Вратаря. Утром вышел стволы продать — Вратарь идет. Зашли в кабак пивка выпить — Вратарь тут как тут.
— Вот! — назидательно поднял указательный палец Нахамсон. — А мы с тобой сейчас на важную встречу пойдем, с человечком одним потолковать. Про которого я точно знаю, что он не подстава.
