История "Рассвета" - Александр Чёрный
– Чего, бл9ть? – хриплым спросонья голосом переспросила Анька.
– Девяносто восемь целых и хер десятых процента, – повторил я. – Совпадение по результатам анализа силами мощностей лаборатории «Авроры». Именно с таким значением бортовые компьютеры признали вас двух одним и тем же существом.
Вопрос «а куда делись остальные полтора процента?» никто так и не задал. Что, в принципе, ожидаемо. Анька, так-то, биолог по специализации, и как никто другой знает, что даже абсолютно одинаковые пробирочные организмы не могут развиваться идентично на сто процентов. Это не роботы. Томка, так-то, медик, и биологические фишки знает не хуже Аньки. Что такое возрастное изменение организма, тем более, клонированного, понимает лучше всех присутствующих. А Юлька… А что Юлька? Она – гений, каких ещё не видывала Земля. В свои годы сумела разобраться с проблемой эвакуации застрявшей за полтора миллиарда световых лет экспедиции. Что ей всякие проценты совпадений при анализе ДНК? Такие мелочи она грызёт налету, как семечки. Мозги варят похлеще некоторых. А, может, ей в её состоянии на это банально по хрену.
Но, если честно, на озвучивание этого вопроса надеялся. Потому что он бы позволил мне слегка разрядить атмосферу и отчебучить тупую, но шутку. Вместо этого пришлось самому проникнуться серьёзностью момента и коротко проинформировать собравшихся:
– Остальные полтора процента различий практически поровну поделили некие… назовём их… изменения.
Томка тяжело вздохнула.
– Мутации…
От этого термина вздрогнула Юлька.
Технически говоря, Беляева права. В биологии такие изменения и впрямь называют мутациями. Вот только ухо непривычного к такому обывателя зачастую воспринимает термин как предвестник третьей руки, пятого уха или десятого щупальца из-под шестого ряда зубов. «Мутация – это страшно, негативно и вообще ужас!». А, вместе с тем, этим определением всего лишь на всего именуют отклонение от общепринятой нормы. Как в положительную сторону, так и в отрицательную.
– Пусть так, – согласился я. – Примерно половину процента или чуть больше занимает чрезмерно активный геном Древних. Настолько, что едва ли такое свойственно землянам. Насколько я прав – это надо обсуждать с учёными. Мне это кажется ненормальным. А остальное…
– [Цензура!], – выругалась Беляева. – Ты или уже скажешь нормальным языком, или я тебя дужкой от кровати вдоль хребтины перетяну! Кончай уже драматизировать!
– Дужку от кровати найди сперва, – хмыкнул я. – Остальной процент – стремительно размножающиеся в организме наниты, и то, что повлекло за собой их наличие.
На удивление, информацию об этом слушательницы перенесли сравнительно стойко. Признаться честно, ожидал увидеть изумление пополам с матом. Думал, придётся лицезреть упавшие челюсти и трескающуюся от этого материнскую литосферную плиту планеты. Но вместо этого Анька с тяжёлым вздохом отошла к оконному проёму и едва слышно ругнулась себе под нос.
Приблизительно схожей была реакция и Беляевой. Медик молча отошла до подготовленных для перегрузки ящиков и присела на один из них. Ну, хоть без истерики обошлось.
– Это многое объясняет, – произнесла Рыкова-старшая.
– И ещё больше порождает вопросов, – мрачно констатировала Рыкова-младшая.
«Каламбур какой-то», – подумалось мне.
Если раньше обеих с натяжкой, но ещё можно было считать просто совпадающими по фамилии однофамильцами, то сегодня эти две, с позволения сказать, личности официально перешли в разряд клона и оригинала. Кто от кого – ещё требуется лабораторно доказать, но версия о происхождении Юльки перестала быть таковой, и приняла статус доказанной теории.
Ген Древних отпечатался в земной цивилизации ещё в те далёкие времена, когда по нашей родной планете ходили те самые Древние. Или Альтеране: под этим именем наши учёные знали эту расу. Пусть прошло больше десяти тысяч лет с тех пор, как по поверхности Терры ступал последний их живой представитель, но генетический материал оказался на редкость живуч и устойчив к генным мутациям, включая вырождение. С каждым новым поколением геном если и терял свою силу, то незначительно и буквально на уровне погрешности. Допустим, это объяснило бы, откуда он взялся у меня. У Аньки. У Мигунова, на худой конец. На Земле больше семи миллиардов жителей, и ген Древних, при желании, можно найти у приличного процента людей. Надо ли удивляться тому, что он оказался и у необычайно умного и не по годам развитого юного гения? Едва ли.
Но ген активен просто невероятно. Не знаю, является ли это нормой для жителя Земли. Надо изучать вопрос. Лично мне показалось, что он избыточно силён. Будто бы Юлька… Древняя? Да нет, бред. Прямым потомком ещё быть может, но на чистокровную Древнюю не тянет: слишком «грязная» для этого кровь.
А вот наниты…
Мелкие микроскопические машинки, в своё время знатно испившие кровушки всему земному проекту «Звёздных врат». Не хорошие и не плохие. Просто машинки. Мы же не ругаем автоматы или дробовики на охоте? Хорошо настроил и починил – оружие хорошее. Достался ствол в руки к бандитам и боевикам – оружие плохое. Так и тут. Наниты – программируемые самовоспроизводящиеся роботы. Как их запрограммировал – так они и будут действовать. Но отпечаток от взаимодействия с ними у людей оказался настолько силён, что у многих от слова «нанит» развился натуральный посттравматический синдром расстройства. Самое паршивое в этих миниатюрных подонках – их амбивалентность. Они с равной долей вероятности могут нести как пользу, так и вред. И пока ты не влезешь в их исходный код, этого не узнать.
Томка первая «пришла в себя».
– Наблюдаются признаки взрывного роста численности? – спросила она.
– Взрывного – нет, – уточнил я. – Но число постоянно растёт. Эти самовоспроизводящиеся ушлёпки постоянно воспроизводят себе подобных.
– О каких количествах мы говорим?
– Тебе в десяти с отрицательной степенью?
Анька громко и непечатно ругнулась в голос.
Ну, тут её тоже можно понять. Когда концентрация нанитов в живом организме зашкаливает настолько, что для исчисления приходится прибегнуть к отрицательным степеням, дело пахнет даже не керосином, а куда более взрывоопасными фракциями.
– Пока они относительно пассивны, – проинформировал я. – Свободно перетекают по кровеносной системе вместе со свободным током крови. Сканеры нашли большое количество в мягких тканях внутренних органов, начиная от коры головного мозга и заканчивая репродуктивной системой. Всё, от дыхания и пищеварения, усеяно этими мелкими поганцами. И их численность растёт.
– Больше никак не активны? –
