Мир некроманта Эла: Дорога мести - Михаил Ежов
— Брось! Ты не хуже меня знаешь, что без денег нас даже на порог не пустят. И, уж тем более, никто не станет тебе ничего рассказывать бесплатно. Не хочешь платить за любовь, приготовься выложить кругленькую сумму за информацию.
— Ладно, ты прав, — нехотя признал Закуро. — Нам понадобятся деньги.
— И ты знаешь, где их взять? — поинтересовался Дару.
Ронин задумался.
— Кажется, есть одна мысль, — сказал он, наконец.
— Рад, — мрачно обронил Дару. — Безумно! И куда мы идём? — добавил он, когда Закуро свернул в один из переулков.
— К Фуситэ Ханако.
Дару застонал.
— Ты шутишь⁈
— Нет. С чего ты взял? — притворно удивился Закуро.
На самом деле он отлично понимал реакцию двойника: когда они с Фуситэ расстались, ронин поклялся, что больше никогда не переступит порог её дома — и вот теперь он направлялся туда, едва появился мало-мальски подходящий предлог.
— Я думал, ты теперь с Миокой, — заметил Дару.
— Так и есть, — сухо ответил Закуро. — Послушай, я не хочу обсуждать эту тему, — добавил он прежде, чем двойник снова заговорил.
— Ладно-ладно! — в голосе Дару сквозила насмешка. — Как угодно. Значит, клянчим у неё деньги, берём, что дают, и сразу уходим?
Ронин промолчал.
— Я так понимаю, мой план одобрен! — хмыкнул Дару.
Остаток пути они проделали в молчании, чему Закуро был очень рад. Постучав в дверь на улице Багё, он раскаялся, что решил отправиться к Фуситэ: почти не сомневался, что она не откажет и даст денег, но встречаться с ней после того, как он сам настоял на том, чтобы они расстались… и прийти за деньгами! Ронин лишь усилием воли подавил порыв уйти.
Дверь открылась через минуту. Старый дворецкий сразу узнал гостя.
— Господин Кедо! — проговорил он, низко поклонившись.
Ему было лет шестьдесят. Лицо, изрезанное глубокими морщинами, напоминало фарфоровый шар — в основном, из-за того что голова старика давно лишилась волос.
— Здравствуй, Эдомэ, — ответил ронин, глядя поверх согнутой спины. — Госпожа Ханако дома?
— Да, господин, но она уже спит, — в голосе старика послышалось сомнение.
— Я по срочному делу, — Закуро постарался придать своему голосу твёрдость.
Слуга снова поклонился.
— Прошу, господин, — он посторонился, давая гостю войти. — Подождите здесь, — он указал на ротанговое кресло, стоявшее возле печки.
Закуро остался стоять.
Дворецкий запер дверь и, шаркая, поспешил наверх. Ронин проследил за тем, как он поднимается по лестнице, и всё-таки сел в кресло.
Сколько он провёл здесь времени, если сложить все минуты ожидания? Фуситэ хотела, чтобы он чувствовал себя в её доме свободно, но Закуро не мог заставить себя разгуливать по нему после того, как… Достаточно и того, что он делил ложе с вдовой человека, построившего этот дом.
Эдомэ вернулся через десять минут.
— Госпожа ждёт, — сказал он, поклонившись.
— Благодарю, — Закуро начал подниматься, оставив дворецкого внизу.
Ронин не торопился. На самом деле он чувствовал себя, как загнанный в ловушку зверь — с той лишь разницей, что сам загнал себя в неё. Он не знал, что скажет Фуситэ, как он посмотрит ей в глаза. Да и реакцию женщины предугадать было сложно. Они расстались друзьями, но означает ли это, что они ими и встретятся? Время способно испортить даже самые чудесные воспоминания.
Перед знакомой дверью, разрисованной парящими на фоне облаков аистами, Закуро остановился. Изящные птицы символизировали в Янакато семейное благополучие и материнство. Ни того, ни другого Фуситэ не знала. Ронин поднял руку, чтобы постучать, но так и замер. Прошла почти минута, прежде чем он робко побарабанил костяшками пальцев по дереву.
Дверь распахнулась, заставив его вздрогнуть.
— Здравствуй, — Фуситэ отступила на шаг, пропуская гостя в комнату.
— Здравствуй, — проговорил Закуро.
Он быстро обежал глазами знакомый изящный силуэт. Фуситэ совсем не изменилась. На ней было тёмное платье с гербами семьи, из-под которого выглядывала красно-белая нательная рубашка. Рукава, чтобы не мешали, были по-домашнему перевязаны витым шнуром.
— Не ожидала тебя увидеть, — сказала женщина.
— Я не вовремя? — ронин сделал неубедительную попытку улыбнуться.
— Ты всегда желанный гость в моём доме, — Фуситэ внимательно осмотрела ронина с ног до головы. — Входи.
Закуро переступил порог. В комнате пахло знакомо: кедровым маслом и цветами. Возле алтаря курились воткнутые в песок ароматические палочки.
— Что стряслось? — Фуситэ нахмурилась. — Я вижу, ты чем-то озабочен.
Ронина всегда поражала её способность чувствовать его настроение. Поэтому он даже не удивился.
— Ты слышала об убийствах?
— Да, — с лёгким недоумением ответила Фуситэ. — Хочешь сказать, это твоя работа?
— Нет, боги, конечно же, нет! — воскликнул ронин. — Как ты могла подумать?
Женщина пожала плечами.
— Учитывая, чем ты сейчас занимаешься… — проговорила она нарочито равнодушно.
Закуро вспыхнул.
— Я не настолько неразборчив.
— Тогда какое ты имеешь отношение к этим смертям?
— Хочу выяснить, кто и зачем убивает женщин.
— Тебя наняли?
— Нет.
— Тогда зачем тебе это?
— Даже не знаю, — признался Закуро. — Я просто чувствую, что обязан вмешаться.
— Ты возмущён? — прищурилась Фуситэ.
— Пожалуй, да, — подумав, кивнул ронин. — Есть в этом… какая-то несправедливость, — он пожал плечами, заметив, как нелепо звучат эти слова из уст наёмника.
Тем не менее, женщина понимающе кивнула.
— Чем я могу помочь?
— Мне нужно кое-что выяснить. Надо поговорить со знакомыми последней жертвы — возможно, им что-нибудь известно. Пока ведь нет ничего, что могло бы навести на след убийцы.
— Разве? — удивилась Фуситэ.
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Закуро.
— Я читала про эти убийства. Писали о четырёх отметинах на шеях жертв. Это необычно, разве нет?
— Безусловно.
— И что ты об этом думаешь?
— Что тут замешан не человек.
Фуситэ удивлённо подняла брови. В её зрачках что-то сверкнуло. Насмешка? Испуг?
— Почему? — спросила она.
— Похоже на укус.
— Животного?
— Не совсем. Вампира.
Казалось, пару секунд Фуситэ раздумывала, не рассмеяться ли, но, в конце концов, спросила лишь:
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
— И что требуется от меня?
— Я знаю, что у тебя много книг.
— Да, неплохое собрание. Одно из лучших в Эдишаме. Помнится, некоторые ты даже читал,
