Закон Арены - Дмитрий Олегович Силлов
По сути, это собаки-зомби. Сдохшие, наверно, еще во время Чернобыльской катастрофы и благополучно успевшие за это время разложиться. Кто наполовину, а кто и поболее.
Бежит себе такая тварь, издалека кажется, вроде обычная облезлая псина. А поближе увидишь – офигеть не встать. Ладно б просто местами шкура слезла и мясо видно, такое и с обычными бездомными собаками случается. А тут тушка прогнила, местами насквозь. Ребра обнажившиеся торчат, и меж ребер тех, с повисшими на них лохмотьями плоти, видно, как внутри псины что-то осклизло-черное шевелится. То ли сердце протухшее бьется, то ли полусгнивший желудок сокращается.
Короче, дохлая пакость – но при этом живая, злобная и прожорливая. Сам видел, как такая пакость тушу мертвого квазимяса жрет, а из ее дырявого брюха все сожранное на землю вываливается. Такая вот причуда Зоны, м-да…
Если такая пакость укусит и под рукой нет дорогой расширенной аптечки или раскаленного гвоздя, то лучше сразу застрелиться. В слюне безглазых псов содержится мутировавший вирус бешенства, который во много раз сильнее и изобретательнее своего предка с Большой земли. Если вовремя не сделать инъекцию сыворотки из армейской аптечки, специально разработанной для условий Зоны, или не прижечь рану, то невидимый мутант, с кровотоком достигнув мозга жертвы, банально превращает ее в зомби.
Убить гнилую собаку можно, если ей точно в башку попасть и мозг прострелить, в этом безглазые псы от зомби не отличаются. Однако очередной выброс все равно эти трупы восстановит, как и все остальное, что было в Зоне на момент Чернобыльской аварии. Такие дела…
И теперь с десяток этих полуразложившихся монстров стояли у меня на пути, уставившись в мою сторону пустыми глазницами. То, что они меня учуяли, – факт, и теперь наводили свои рыла на цель, корректируя вектор нападения.
Плохо дело.
Даже если удастся спастись и по счастливой случайности не заразиться бешенством, то все равно хорошо не будет: раны от укуса гнилых собак не заживают. От слова «совсем». Наоборот, постепенно расширяются, углубляются, выгнивают – и вот уже через месяц у тебя не след от укуса на ноге, а дыра с гниющим содержимым. Запустишь такую рану, сразу не вырежешь из себя пораженный участок, прихватив при этом солидный кусок здоровой плоти вокруг укуса – и сам со временем превратишься в ходячий труп, покрытый сквозными язвами.
В общем, ситуация была так себе.
И, как назло, вокруг ни одного приличного дерева. Случалось, что ловкие сталкеры в подобной ситуации залезали на деревья и сверху вдумчиво расстреливали тварей по одной…
Но на этот раз мне не повезло. Вокруг тухлого озерца росла лишь хилая, полудохлая флора, которая и ворону-мутанта вряд ли на себе выдержит.
Потому мне осталось лишь одно – сигануть в это самое экстремально вонючее озеро.
Успел за мгновение до того, как стая бросилась. Если б стоял на том месте, просто снесли бы общей массой и разорвали – собаченции были крупные, с сенбернара размерами, только лысые все и в язвах. Они мелкими редко бывают, Зона им стимул к росту дает, что ли. И то, что в дырках они, как швейцарский сыр, менее опасными их не делает.
Озеро воняло так, что у меня дыхание перехватило и в глазах потемнело. Тот случай, когда я остро пожалел, что не ношу маску, а лучше изолирующий противогаз.
Но что не сделано – то не сделано. Потому я сильно куснул себя за нижнюю губу, чтоб организм скорее адаптировался к прелестям сидения по пояс в природной ароматической ванне. В результате получил заряд боли в мозг и бодрящий вкус крови во рту, от которых в глазах прояснилось почти мгновенно.
И начал стрелять.
Ближайшей псине в череп попал четко – она просто не смогла дернуться, так как была зажата боками двух соседок, направивших морды в мою сторону. Но на веер мозговых брызг, разлетевшихся из пробитого черепа, остальная стая отреагировала мгновенно.
Есть у этих тварей особенность: когда в них целишься, они чувствуют линию выстрела и в последний момент резко смещаются в сторону. Потому даже с пулеметом в руках отбиться от стаи гнилых собак крайне сложно.
И в моем случае две следующие пули ушли «в молоко»…
Кишащая на берегу живая падаль двигалась с поразительной скоростью и по непредсказуемым траекториям, хрипло скуля и издавая звуки, очень отдаленно похожие на злобный лай. Но при этом стая с берега не уходила…
Хорошо, что эти твари воды боятся – она заливается в открытые раны, а гнилые собаки этого не любят. Случается, что даже банально тонут, как корабли, получившие пробоину, если дырки в тушке значительные. Но, загнав жертву в воду, с берега никогда не уходят. Если переплыть озеро попытаешься или болото перейти, на другом берегу встретят. Будто помечают жертву невидимым маяком, мол, никуда ты, мясо, от нас не денешься…
– Ладно, мать вашу дохлую за хвост да об забор, – прошипел я на выдохе, с тоской думая, что после того выдоха придется вдыхать вонючие миазмы озерца… Вдохнул через рукав, что мало помогло, сдержался, чтоб не блевануть дальше, чем вижу, – и закрыл глаза. Если вы чувствуете, что в вас целятся, то как вам такое, паскуды дырявые?
Стрельба на звук – дело, требующее наличия хорошего слуха, пространственного мышления и возможностей для серьезных тренировок, ибо патронов на них будет сожжено множество. В свое время мне повезло пройти такой курс, и порой я даже поддерживал этот навык, когда боеприпасов было завались – то есть нечасто.
Сейчас с патронами было не очень. Но когда деваться некуда, то выбор остается небольшой. И я принялся водить стволом, словно радаром, пытаясь соотнести хриплый лай на берегу с пулей в стволе, мысленно представляя их единым целым.
И когда в моей голове этот пазл сложился, нажал на спусковой крючок.
Потом еще раз.
И еще, пока одиночными не высадил весь магазин.
После чего открыл глаза.
Результатом моей стрельбы по невидимым целям стало еще три собачьих трупа. Не особо впечатляющий результат на двадцать потраченных патронов, но гораздо лучше, чем если б я расстрелял магазин впустую – а это могло быть запросто. Бывалые сталкеры говорят, что гнилые собаки не столько двигаются молниеносно, сколько в случае опасности телепатически глаза стрелку отводят. Вполне возможно, кстати.
Тем не менее, несмотря на потери, стая с берега уходить не собиралась. Видимо, решили сожрать меня даже ценой жизни. Одна от злобы хрипела так, что у нее из пасти язык вывалился
