Инквизитор - Вячеслав Ипатов
— Виии! Людиии! — пронзительно взвизгнул повернувшийся в нашу сторону гоблин, но тут же замолк. В его глотке расцвело оперение стрелы.
— В атаку, во имя Господа! — проорал в ответ я, выхватывая из сумки эспадон.
Солдаты сорвались с места. Просвистели стрелы, предводитель гоблинов, в этот самый момент замахивающийся копьем, рухнул на землю. Прочие уродцы подскочили со своих мест, неуверенно сжимая в руках оружие. Числом они превосходили нас вдвое, но вот качеством и боевым духом… Здесь не было никакого сравнения. Я вошел в эту толпу словно раскаленный нож в масло. Почти не встречая сопротивления.
Подскочив к первому противнику, занес меч в высокую позицию и тут же ударил, раскроив гоблину череп. Сделал шаг вперед, отведя рукоять меча к поясу, острием в морду следующего врага, выпад! Еще один мертвый уродец. Очередной противник попытался заслониться ржавым мечом — эспадон разрезал и оружие, и его владельца. Адреналин наполнял все тело, хотелось смеяться в голос от переизбытка эмоций. Бешено оскалившись, я огляделся по сторонам и ухватил взглядом худощавую спину. Однако не успел даже сделать шаг, как в нее воткнулась стрела. Другой замеченный противник рухнул, сраженный мечом Роджера. Кто-то из гоблинов попытался сбежать, но и это у них не получилось — стрелы были быстрее. Меньше минуты заняла схватка и враги подошли к концу. Скоротечность столкновения оказалась немного разочаровывающей. С другой стороны, такая битва была словно глоток свежего воздуха по сравнению с уничтожением нежити. Вот бы всегда все проходило столь просто — слабый враг и ощущение безоговорочной победы.
— Сир, прошу, подойдите, — отвлек меня от раздумий голос отца Доминика. — Нужно ваше разрешение, дабы уничтожить богомерзкую тварь.
«Разрешение? На кой черт оно понадобилось священнику? Солдаты рубили гоблинов без всяких раздумий, а ему нужно особое указание?» — пронеслось в голове. Сделав несколько шагов навстречу аколиту, я поймал взглядом его фигуру и руку, указывающую… на связанную пленницу. Мысли о простоте схватки ухнули в пропасть.
— Доминик?
— Это темное создание сир. Я чувствую.
Окинув взглядом девушку, не мог не отметить, что она была весьма привлекательна. Тонкие восточные черты лица, чуть раскосые глаза, черные блестящие волосы… И мягкие кошачьи ушки, выглядывающие из-под них. А еще она имела пару хвостов, сейчас нервно бивших по бедрам. Человеком девушка определенно не являлось и это было проблемой.
— Ты что-нибудь знаешь о ней? — спросил я аколита, стараясь выгадать себе время на раздумья. А между тем вокруг нас начали собираться солдаты, привлеченные разговором.
— Нет, впервые вижу такое создание. Однако, она определенно является магом и потому опасна, — чуть помолчав, Доминик хмуро продолжил. — Сир, душа этого существа запятнана, только смерть позволит ей очиститься.
Вот черт! Только сейчас мне стала понятна суть недавно полученного задания. Я то наивно полагал, что мне нужно всего лишь спасти «даму в беде», а оказывается, ее не то что спасать, ее требуется сжечь в очистительном пламени. Вариант «простить и отпустить» не рассматривается — это будет означать провал задания и весь спектр последствий. И что в такой ситуации делать?
На самом деле один вариант у меня уже был заготовлен, однако я никак не ожидал, что его столь рано потребуется пустить в ход. Тем не менее идти на поводу священника не хотелось. Пусть все окружающее являлось компьютерной симуляцией, но столь живой, реальной… Та же девушка, со страхом смотревшая на нас, помимо экзотических черт ничем не отличалась от обычной. Убить ее? Я просто не мог отдать такой приказ. А потому, присев рядом с пленницей, и вытащив кляп из ее рта, задал вопрос:
— Ты готова принять верю в Единого?
От такого вопроса смолкли все. Доминик стал походить на рыбу, выброшенную на берег — так же хватал ртом воздух, не в силах вымолвить ни слова. Солдаты растеряно замерли, не веря собственным ушам. Однако среди нас был человек, который умел думать быстро, и им оказалась пленница:
— Да господин, я согласна! — мягким, бархатным голосом ответила она.
Именно тот ответ, который и требовался. Собственно, я изначально планировал использовать авторитет инквизитора для того, чтобы воздействовать на самых ярых расистов в лице священников. Тем более рамки дозволенного в среде духовенства были весьма широки. Случаи принятия веры ксеносами существовали. Хотя и были редки.
— Сир, это… это никак невозможно! Единому не могут поклоняться столь темные существа. Она просто обманывает нас, хочет спасти свою жизнь, а затем сбежать! Вы не должны ей верить!
— Доминик, разве Единому могут служить лишь люди?
— Единый покровительствует людям.
— Я задал иной вопрос.
— Да, сир, нелюди могут служить Единому, однако это не приветствуется, — недовольно проворчал Доминик.
— Душа этой женщины должна быть очищена, и я желаю испробовать этот способ, — и уже обращаясь к пленной продолжил. — Ты имеешь шанс спастись на определенных условиях. Первое — принять веру в Единого. Принять не на словах, а на деле. Выучить молитвы, соблюдать обряды, сражаться с врагами Единого. Второе — ты должна присягнуть мне. Итак, каков твоей ответ?
В этот момент на губах женщины промелькнула усмешка. Не радостная или довольная… Скорее хищная. Отчего я на мгновение пожалел о собственном решении. Однако было уже поздно.
— Я согласна, — ответила пленница, — если господин позаботится обо мне, будет оберегать и кормить.
Скрепили наш договор разрезанные веревки. В тот же момент поступило сообщение Системы, которое известило, что теперь под моим началом была нэкомата Марра. Существо расы «екай» — нейтральный юнит, четвертого ранга. Учитывая, что играл я лишь второй день, такой боец был изрядным подспорьем, вот только все еще оставался вопрос, каких именно проблем принесет эта кошечка? А то что проблемы будут, я даже не сомневался. Да и прежнее задание о «спасении души» никуда не исчезло. Уже хорошо, что оно не считалось проваленным, однако Система явно намекала на то, что мне следует подтвердить свои слова. То есть привести нэкомату к «истинной вере». Ну да ладно, проблемы будем решать по мере их поступления, хотя и чувствую, что данное правило уже вскоре перейдет в разряд девиза.
— Доминик, отойдем на минуту.
Аколит подчинился, все еще недовольно хмурясь. Он явно был не согласен с принятым решением, пусть и не пытался спорить. Последнее было исключительно из-за моего статуса инквизитора. Уверен, если бы я играл за паладина, священник уже разливался бы соловьем, доказывая свою точку зрения. Тем не менее и в нынешней ситуации недовольство аколита являлось нежелательным, а потому требовалось разрешить наш конфликт.
— Ты понимаешь, почему я дал этой женщине шанс? — спросил я священника.
— Вы пожалели ее.
— Пожалел? Ты действительно так думаешь? — сыграть удивление получилось довольно легко, все же не только жалость числилась среди моих мотивов. Немалый вес имело желание заполучить ценного бойца, и я полагал, что Доминик это понимал. Хотя он ведь был НПС, набором программ, ограниченных определенными рамками. Как-то я забыл об этом факте слишком погрузившись в мир.
— Разве это не так?
— Конечно. Вспомни, в каком мы находимся положении. Нас десяток на огромные земли, кишащие врагами. Мы не способны спокойно въехать ни в одну деревню — она может оказаться населена еретиками. По лесам шастает нежить и орки, бродят демоны и это лишь та малость, что нам известна. Ты уверен, что мы справимся?
— Единый поможет нам!
— Он уже помог — прислал меня. И теперь мы должны будем справляться собственными силами. Иначе просто будем недостойны Его милости. А раз так, я не собираюсь отворачиваться от шанса увеличить наши силы. Ты понял?
— Да, сир, — все еще с недовольством, но меньшим, ответил Доминик.
— Раз понял, слушай задачу. С этой минуты в твою обязанность входит обучение нэкоматы основам веры.
— Сир Энквуд…
— Я верю в тебя Доминик, ты справишься, — пресек я возражения, после чего довольный ушел в сторону отряда.
Как говорится «сделал гадость, на сердце радость». А уж когда можно переложить свои проблемы на чужие плечи… Вовсе лепота.
К моему возвращению ничего кардинального не изменилось. Воины собирали трофеи, нэкомата же оставалась в стороне, настороженно сверкая глазами. Кажется, она ждала меня,
