Оборона Дурацкого замка. Том 4 - Макар Ютин
При этом наша светлая Богиня — единственная, с кем у твоей Аркадской мерзости подобие ровных отношений. Без ненависти или любви. С остальными отношения куда запутаннее. Вот чаинки-то и всплыли, да, малец? — Подмигнул ему врач и удовлетворенно кивнул, гордый собственной дедукцией, — Так что можешь молчать и дальше. И так понятно, кому ты продался, дурачок.
— Но вы сами используете ее силы! Я видел амулет! — Закричал выведенный из себя Саргон. Он вспылил, испугался, что история вновь повторится и его опять убьют свои же. Сглупил, ослепленный все еще слишком яркими эмоциями тела. Вдобавок, он недавно завершил несколько тяжелых боев, находился на грани физического, нервного и духовного истощения, а также постоянно кидался от надежды к испугу или отчаянию. Даже у самого крепкого нервами человека есть свой предел, а Саргон вплотную к нему подошел уже на момент начала допроса.
— Да, мы используем силы Нингаль. Как и многих других мертвых Богов. Видишь ли, некоторые сделанные Высшими Сущностями артефакты могут собирать их энергию. Как бы тебе сказать? М-м-м, собирать энергию без касания к самой сущности. С мертвыми Богами в этом плане проще, но и такие, как Нингаль — падшие остатки былого великолепия, тоже ничего не замечают. Слишком слабыми и никчемными они стали, если допустили попадание сакральных реликвий своего культа в чужие руки. А вот тебе знать об этом совсем не обязательно.
— Я принесу клятву о неразглашении, — Быстро произнес Саргон.
— Принесешь, разумеется, — Покивал И Шенг, — Вот только нужно ли нам оставлять последователя Темной Богини, к тому же аркчжэня, к тому же с несколькими неприятными секретами, к тому же с отказом рассказать о своих необычайно интересных приключениях на теневом плане. И который, вдобавок, таскает с собой нечто, пачкающее воздух одним своим присутствием. Еще и держит эту отвратительную гадость в нательном поясе. Думал я не замечу? Раз даже мой племянник ничего не заподозрил.
Ксин ожидаемо вызверился, схватил подопечного за плечо, рванул было к себе, когда его дядя оперативно развел их в разные стороны.
— Жить перехотелось? — Хмуро спросил он.
— Гниль уровня полудохлой Аркадской нечисти меня не убьет, — Отрывисто бросил он.
— Тогда о других подумай. Может ты забыл, но у меня, вообще-то, здесь госпиталь сразу после волны! Ты представляешь, сколько будет потерь, если мы действительно упустим здесь миазмы от самой Нингаль?
— Это не так! Вы не поняли! Пожалуйста, пос… — Он заткнулся от бешеного взгляда ястребиных глаз куратора. Саргон еще пытался раскрыть рот, но не смог вытолкнуть из себя ни единого слова. Какой бы жутью не приложил его Ксин, это его умение надежно подействовало на тело. Парализовало безо всякой отравленной еды или напитков. Глубинное свойство человеческого мозга замирать в ступоре рядом с непобедимыми ночными хищниками — именно на него надавил своей концентрированной аурой Гвардеец Императора.
— Даже выяснять не хочу, какую чудовищную дрянь могла ему дать Нингаль. Проще утилизировать вместе с телом.
— Но зачем? — Злая гримаса не спешила уходить с его лица, — Что эта мерзость могла ему приказать? Убить нас? Убить отряд? Совершить диверсию в Форте? Как-то мелко и бессмысленно, — Засомневался Чжэнь.
— Не скажи, — Покачал седой головой старик, — У него внутри какая-то органика, сложно сказать точнее, — Он задумчиво огладил клиновидную бородку, — Может, Богиня приказала отравить центральный колодец или водоснабжение Старого города? Вполне возможно, особенно с подарком от Властительницы Скверны. К тому же, когда-то она противостояла Желтому Источнику. Они могли захватить ее или перевербовать.
— Тогда мы бы об этом узнали первыми, — Кисло заметил куратор, — Когда корчились бы в смертных муках от яда в воде, земле, воздухе и пище. Или перерождались уродливыми, страшными тварями. И это я назвал лишь ее варианты, так сказать, на скорую руку. Объединись искусство Богини Волшебства Аркада и мощь Желтого Источника…
— Да понял я, понял, слишком увлекся, — Замахал руками врач, — Люблю, знаешь ли, мыслить масштабно. А то засиделся я в Облачном Форте, ох засиделся. Все рутина да демоны, да интриги верхушки. Только милая Ба Мяо и скрашивает мой досуг. Хо-хо, может попросить ее руки у нашего коменданта. А что? Мне еще и восьмидесяти нет! Как только прорвусь на новый круг, то проживу еще вдвое прежнего и тело слегка помолодеет! — Подмигнул он племяннику.
— Лучше забудь. Не хочу потом бегать и искать по Провинции замену должности смотрящего за здравницей. Меня ведь и заставят, как ближайшего родственника…
— Ох, наверное ты и прав. Потерплю, пожалуй, до нового прорыва, — Они слегка улыбнулись друг другу, словно это их некая общая шутка. Так и было.
"Потерплю до нового прорыва", — Так обычно говорил И Шенг, когда мечтал о чем-нибудь несбыточном или сложнореализуемом. Впрочем, освоить Перо Зяблика он тоже хотел "после нового прорыва", а вышло слегка по-другому.
— Что именно мы будем делать с Саргоном? Выбивать из него секреты Нингаль? — Ксин хорошо умел маскировать свои эмоции. Не под бесстрастное лицо, как делают обычно аристократы, а под высокомерие, раздражение или вспыльчивость. Но Шенг знал племянника всю его сознательную жизнь, поэтому без труда распознал скрываемую грусть и разочарование. Они оба понимали, что мальчишка обречен. Но легче от этого не стало ни тому, ни другому.
— Нет, пытаться силой узнать ее секреты может быть чревато. Насколько я помню из одного мифа, она всегда была мстительной не по средствам и при этом внимательной к мелочам.
"М-да. А моя покровительница была ох как крута, если ее до сих пор помнят и боятся спустя столько времени, причем совсем другие народы, нежели родные аркчжэни", — Отстраненно отметил попаданец, пока его парализованное тело бросало от страха и отчаяния то в жар, то в холод.
Ему было жутко присутствовать на этом бесчеловечном судилище, где о его жизни говорят как бы вскользь, между строк. Самый страшный суд там, где судья все давно решил и вместо вопросов просто переговаривается с прокурором о своих домашних делах. Рутина на фоне чужой трагедии — настоящий кошмар
