Джек Чалкер - Девяносто триллионов Фаустов
Крише удалось взять себя в руки; лицо ее медленно бледнело.
– Слишком поздно, капитан, – задыхаясь, проговорила она. – Манья совсем потеряла голову, а эта девица – убийца-профессионал.
ЧИСЛО ЗВЕРЯ
– Мы должны их остановить! – закричала Криша, но Ган Ро Чин остановил ее.
– Манья родилась в мире с гораздо более высокой гравитацией, чем наша, – напомнил он, – а здесь она еще меньше. Оружия у них нет. Миколианка будет драться с ней так же, как и с любым другим человеком. Не лезь им под руку.
Модра смерила его взглядом, затем перевела взгляд на Джимми – тот пожал плечами.
– Это не наш бой, – спокойно сказал он, понимая, что они все равно ничего не смогут сделать.
– Остановить их? – мысленно спросила Тобруш Джозефа.
Лидер миколианцев покачал головой.
– Это было неизбежно. Пусть они решат этот вопрос здесь и сейчас.
Странно – он понял, что ему безразлично, кто победит, несмотря на то, что одна из дерущихся принадлежала к его команде. Он подумал, что если им каким-то образом удастся убить друг друга, то уровень дружеских отношений всех собравшихся неимоверно возрастет.
Битва и вправду была странной. Манья была невидима, но то и дело проявлялась то тут, то там, дразня Калию, которая, завидев ее, тут же бросалась к ней. Таланты не давали чувства направления – единственное преимущество телепатических способностей миколианки заключалось в том, что она могла воспринимать окружающее глазами Маньи. Но Калия была слишком взбешена, чтобы суметь вовремя сообразить, где находится ее противница. Кроме того, ориентирами здесь могли служить только дверь и стоящие рядом с ней люди, а также статуя козлоподобного бога. С большинства точек Калия могла лишь приблизительно определить местоположение Маньи, и ей оставалось только защищаться и стараться оставаться лицом к гноллке. Таким образом, миколианке пришлось уйти в глухую оборону, предоставив Манье атаковать.
Когда Калия поняла это, ее гнев поутих, и она начала немного продумывать свои ходы. Манью было видно, когда она двигалась, но эта кучка дерьма могла передвигаться чертовски быстро. Надо было понять, в каком направлении и на какое расстояние Манья двинется в следующий раз, и подготовить атаку. Однако ведь и Манья тоже могла читать ее мысли. Поэтому, когда Калия наконец вычислила место, где, как ей казалось, остановилась гноллка, Манья остановилась, чуть не дойдя до этого места, и как только Калия приблизилась, сжатым кулаком нанесла ей удар в живот. Удар был невероятной силы, почти выстрел, он отбросил Калию на несколько метров. Она упала навзничь, ее лицо исказилось от шока.
Манья, не теряя времени, воспользовалась преимуществом и набросилась на поверженную женщину, нанося ей удары кулаками. Но Калия не собиралась еще раз подставляться – удачно блокировав все удары, она внезапно подняла ноги и совершила головокружительный бросок, скинув с себя Манью и швырнув ее об пол.
Калия не стала пытаться добить временно дезориентированную соперницу – она получила серьезное повреждение и понимала это. Ее глаза обежали зал, затем она взбежала по каменным ступеням к алтарю отвратительного козлобога. Не успела Манья вскочить на ноги и броситься к миколианке, как та схватила одну из жаровен и вытащила ее. В ее руках внезапно оказалось грозное оружие: длинное древко с круглой жаровней на конце. Когда мицлапланка оказалась на ступенях, она размахнулась и ударила; из жаровни высыпались угли, разлетевшись по всей площадке перед алтарем. В первый раз она промахнулась, и пока замахивалась еще раз, Манья успела исчезнуть, а затем, когда конец древка с чашей приблизился к ее голове, схватилась за него.
Рефлексы не подвели Калию. Ожидая подобного, она с силой нажала на древко, и Манья опрокинулась назад, на ступеньки. Она покатилась вниз, а Калия, моментально забыв о боли, с криком торжества бросилась за ней. Пока та пыталась подняться, миколианка со всей силы нанесла удар чашей сверху вниз, по голове гноллки, а потом еще раз.
Остальные в немом изумлении наблюдали за ними. Демоны тоже молчали, быть может, забавляясь. Но Молли вдруг ринулась с места, и прежде чем кто-либо смог ее остановить, побежала к соперницам с криком:
– Нет!!
Калия рефлекторно, не понимая, кто и зачем приближается к ней, развернулась и с размаху обрушила жаровню на голову Молли, отбросив ее назад без сознания. Затем она вернулась к своей жертве.
Джимми Маккрей кинулся к поверженной Молли. Криша, гневная и растерянная, хотела придти Манье на помощь, но Ган Ро Чин остановил ее.
– С тобой будет то же, что с этим несчастным существом! – резко сказал он.
Молли, шатаясь, встала на колени и помотала головой, потом дотронулась рукой до головы в том месте, куда пришелся удар. На руке осталась кровь.
Джимми подбежал к ней.
– Молли! Ты в порядке?
– Я… не знаю, Джимми… – выдавила она. У нее кружилась голова, но она отвергла его помощь и попробовала подняться сама, опираясь на руки. Как только ее окровавленная рука коснулась пятиугольной плитки, та засветилась тусклым, бледным белесым светом.
Это ускользнула от Джимми, но не от Ган Ро Чина.
– Маккрей! – закричал капитан. – Не дай ей встать на эту плитку целиком! Убери ее оттуда! Быстро!
Джимми растерялся.
– Что?
Если бы он мог прочитать мысли Нуля, то сразу бы понял его и начал действовать, но он ничего не смог сообразить, пока Молли не встала на ноги.
Граница плитки вдруг полыхнула кроваво-красным цветом, и видимая волна энергии, извергнувшись из нее, поглотила Молли.
– Какого черта?.. – начал пораженный Маккрей.
И тут он услышал, как демон говорит:
– Положи мицлапланку на алтарь. На алтарь. Прикончи ее на алтаре.
Манья, избитая и окровавленная, была без сознания, но еще жива. Калия нахмурилась, задумалась ненадолго, затем, вдруг приняв решение, отложила оружие и попыталась поднять Манью. С таким же успехом она могла пытаться поднять гигантскую статую козлобога. Манья казалась сделанной из свинца.
Неожиданно из горящей плитки возникла Молли и, медленно, нерешительно, пошла к тому краю алтаря, где Калия, по-прежнему безуспешно, пыталась поднять бесчувственную гноллку. Джимми хотел закричать, побежать за ней, но что-то сковало его движения, парализовало его, лишило не только способности передвигаться, но и телепатического таланта. Некоторые, как и он, попытались приблизиться к алтарю, и оказались так же скованы – беспомощные зрители невероятного спектакля, не ведающие, что произойдет, и неспособные ни на что повлиять.
– Вы более не участвуете в этой игре, – дошел до них голос демона, как будто спокойный и бесстрастный.
Молли казалась неуклюжей, неуверенной в себе, несколько раз она споткнулась, своими неловкими движениями напомнив Джимми цимоля Триса Ланкура после того, как прекратилось его человеческое существование. Впрочем, ей все же удалось добраться до Калии. Та отпустила Манью и, обернувшись, удивленно смотрела на приближающуюся к ней синюю девушку с раздвоенными копытцами. Но, в отличие от прошлого раза, миколианка не сделала ни одного движения, чтобы ударить Молли или не дать ей подойти, как будто чувствуя в ней перемену.
Молли нагнулась и взяла Манью за ноги. Калия тут же сообразила, что ей предлагают помощь, и подхватила гноллку за плечи. Медленно, осторожно, потратив немало усилий, они подняли ее по лестнице и положили на алтарный камень.
Откуда-то зрители поняли, что все, происходившее до сих пор, было лишь прелюдией; теперь же, несмотря на все их испытания и невзгоды, смерти и манипуляции демонов, все решала Калия. Кто или что бы ни владело Молли, заставляя синт выполнять приказы князей, лишь у Калии теперь оставалась свобода выбора, остальных отключили.
Калия, по-видимому, тоже поняла это. Ее гнев почти испарился, и она лихорадочно соображала, что же, черт подери, тут творится.
Она знала, что должна сделать, или, по крайней мере, чего от нее хотят князья демонов. Как будто во сне, она спустилась, подобрала древко с жаровней, свое убийственное оружие, и вновь взошла на лестницу.
– Под грудью гноллки есть уязвимое место, примерно в трех сантиметрах ниже середины шеи, – сказал ей князь демонов тем же холодным, сдержанным тоном.
Калия склонилась над массивной единственной грудью гноллки, без труда отыскав нужное место. Это, пожалуй, было самое слабое место на ее теле, все остальное было покрыто невероятно толстой, твердой кожей и множеством костяных пластин; но и здесь его было не проткнуть пальцем. Она взглянула на древко, схватила его и со всей силы ударила по алтарю. Оно треснуло и разломилось пополам; в ее руках осталась зазубренная половинка. Она отшвырнула жаровню, та с лязгом покатилась, остановившись в метре от парализованного Маккрея.
