Джек Чалкер - Девяносто триллионов Фаустов
Это подстегнуло Калию, Тобруш и Модру. Занятно было наблюдать, как джулки материализует нечто похожее на корыто в стиле модерн, а затем погружает короткий хоботок в желтоватую, приятно пахнущую жидкость. Это было интересно не только потому, что мало кто что-либо знал о ее расе, но еще и из-за того, что ей потребовались для этого две соседние плитки, и это тоже сработало. Вскоре у Модры появилась своя кружка. Джимми подошел к ней и нахмурился.
– Фруктовый сок?
– Да, я понимаю, это выглядит смешно. Но если я напьюсь пива, я сделаю все, что они мне скажут, просто для смеха.
Похоже, Калия решила так же, как она – миколианка сотворила себе графин с каким-то бело-желтым напитком.
Модра, снова почувствовав себя живой, широко улыбнулась и посмотрела на мицлапланцев. Все трое молча стояли в сторонке и выглядели весьма сурово и напряженно.
– Мы не станем ничего принимать от демонов, – коротко заявила Манья.
– Но это сделали не демоны, а мы! – удивленно ответила Модра.
– Это они так вам сказали. Но стоит ли верить демонам, тем более здесь, в их оплоте и тюрьме?
Модра насупилась и взглянула на Ган Ро Чина, заметив в его взгляде жгучее желание.
– И даже ты, капитан? Ты ведь не связан их обетами!
– Я… ну… мне неловко так делать, – нерешительно объяснил он. – Кроме того, я вот тут стою и вижу, как вы создаете вещи из пола… Это выглядит немного пугающе.
Она неожиданно вспомнила про его состояние.
– Ты же ничего не слышал, верно? Ты, должно быть, думаешь, что это все сплошь черная магия. – Она помолчала, потом добавила: – Правда, кажется, я тоже так думаю.
– Обычная трансформация некоторой части той энергии в материю, путем мысленного управления приборами, установленными в полу, – возразила Тобруш. – Точно так же, как мы управляем скафандрами. Никакой магии.
Калия хмыкнула.
– Ну да? И ты вот так завсегда можешь создать то, о чем подумаешь? Ничего особенного?
– Я признаю, что мы пока не открыли, как реализовать вторую часть процесса, – согласилась джулки. – С другой стороны, я сомневаюсь в аутентичности этих продуктов. Недостаточно просто помнить вкус и внешний вид; все эти напитки – сложные химические смеси, по большей части не встречающиеся в природе. Мне неизвестна точная молекулярная структура моего собственного, и я сомневаюсь, что кто-либо из вас знает что-то о своем. Таким образом, вопрос звучит так: откуда это известно прибору. А если это ему неизвестно, то что мы пьем на самом деле?
Джозеф внезапно перестал пить вино и уставился на джулки, то же сделали остальные.
– Что скажете, ваши высочества?
– Основа присутствует, – невозмутимо сказал один из демонов. – Вино – это вино, пиво – это пиво, портер – это портер, фруктовый сок – это фруктовый сок, а мулки – это мулки. Основной химический состав известен. Ваши сознания содержат субъективную часть: вкус, запах, цвет, густоту, которые легко скорректировать в основных формулах. Если это хорошее вино, с правильным букетом и ароматом, так ли важно, что химически оно не идентично оригиналу? Разве виночерпий анализирует биохимию лозы, а не просто пробует вино?
– Пластоний, – благоговейно произнесла Тобруш. – Кто бы мог подумать, что такое вообще возможно?
– Что? – переспросил Джимми.
– Пластоний. Он может называться по-разному, но у нас так. Это такой элемент, который может стать любым другим элементом. Энергия откуда-то извне просачивается в наш мир и становится подвержена влиянию местных физических законов, то есть обращается в привычную нам материю или энергию. Иначе никак. Но здесь, в ее истоке, находится некий прибор, фильтр, обладающий невероятной глубиной знаний, способный превратить первичную плазму в то, чего захочет оператор – в данном случае мы. Но что это за компьютер, которому известны такие вещи, как молекулярный состав напитков? Подобные знания и мощь – практически атрибуты божества.
– Ты хочешь сказать, что боги – своего рода компьютеры? – спросил Джозеф, скорее заинтересованный, чем уязвленный – в отличие от некоторых.
– Нет. Я лишь полагаю, что их бог вполне может быть таковым.
Это немного разрядило обстановку, особенно потому, что князья промолчали. Но Джимми решил побыстрее переключиться с космологии на практические вопросы…
– А как насчет еды? – спросил он демонов, вспоминая теорию относительно их диеты. – Можем ли мы так же сделать себе и еды?
– Жизнь исходит лишь из жизни, – ответил один из демонов. – Тем не менее, возможно синтезировать еду, которая будет обладать видом, вкусом и консистенцией оригинала, а также требуемой энергетической ценностью. Как и вино, это будет не в точности то же самое, но сойдет.
– Тогда ваш народ вполне мог питаться такими продуктами, – предположил Джимми.
– Разумеется, мог, – согласился демон.
Он не сказал, что они так и поступали. Это небольшое различие заметили не все.
– Вы, конечно, прочли в наших мыслях умозаключения относительно вас и вашего народа, – попробовал Джимми подойти с другой стороны, гадая, что они ответят.
– Мы находимся с вами с тех пор, как вы переместились сюда, – сказал демон. – Мы видели и слышали все, что с вами происходило. Наш разум, наше сознание не настолько сковано, как наши тела.
– И, полагаю, сейчас вы объясните нам, как глубоко мы заблуждались, – вставила Модра.
– Напротив, вы проявили завидную проницательность, – к их удивлению, ответил демон.
– То есть вы признаете, что вы людоеды! – торжествующе крикнула Манья. – Вот! Видите! Теперь вы поняли, кто они такие?
– Мы такие же заложники собственной физиологии, как и вы, – ответил демон. – Природные источники нашей пищи уже давно истощились или совсем исчезли; синтетика позволяет протянуть подольше, но это временно. Мы в полной мере осознаем, насколько отвратительны вам наши потребности, но у нас нет другого выбора. Если мы не находимся в состоянии стазиса, как сейчас, мы периодически должны их удовлетворять, иначе мы умрем. Мы никогда не были неразборчивы. Существуют целые миры, целые народы, некоторые из которых известны и вам, живущие в такой нищете, страданиях и безнадежности, что смерть для них – долгожданное избавление. Отдать жизнь нам – быть может, единственный смысл их жалкого существования. Лучших, умнейших, праведнейших мы трогаем лишь в том случае, если они – наши заклятые враги. У нас нет стремления уничтожать расы и культуры, а тем более низвергать и сокрушать цивилизации. Как и все существа, мы делаем лишь то, что должны, и не более.
– Нам ни к чему скотные дворы, – добавил другой. – Мы не рассматриваем все остальные формы жизни как добычу. Оглядитесь вокруг. Посмотрите на наши творения. Разве это работа кровожадных монстров? Посмотрите на расы, выросшие из миров, развитых и обученных нами. Мы брали дикарей, охотников и собирателей, слишком озабоченных выживанием, чтобы развиваться, и приносили им земледелие, скотоводство, и даже архитектуру, политику, искусство и изобретательство. Ваши цивилизации стоят на нашем фундаменте. Галактика полна следов вымерших рас, к которым мы не успели попасть вовремя, или же отказавшихся от наших даров. Если мы и вынуждены брать, то сполна платим за взятое. Сейчас в вашем мире живет гораздо большее людей, чем жило до нашего прихода, и живет лучше, дольше, счастливее, благодаря нам, и все ценой ничтожного процента, забранного нами по необходимости. Мы – древняя цивилизация. И если цена вам по-прежнему кажется высокой, задумайтесь о том, что за это время войны, правительства, религии и предрассудки ваших собственных народов унесли значительно большее число людей, и по гораздо менее существенным причинам.
– Не много ли заслуг вы на себя берете? – цинично заметил Джимми Маккрей. – Заперли-то все же именно вас!
– Мы сами заточили себя, чтобы спастись, как вы и предположили. Альтернативой было уничтожение нашей расы. Но мы знали, что когда-нибудь наши дети придут, чтобы освободить нас.
– Я не вполне уверена, что это та причина, по которой мы оказались здесь, – заметила Модра. – Первым, что мы увидели, когда прибыли к вашей станции, была самая жуткая картина разрушений и резни, которую я когда-либо видела. Неподходящая основа для доверительных отношений!
– Стражи, избранные на подобные форпосты, как вы понимаете, не были нашими лучшими представителями. Мы не могли знать, кто их обнаружит, если их вообще обнаружат. Если бы их первыми нашли наши враги, они были бы уничтожены. Стражей лишь проинструктировали, что если их освободят, они должны будут узнать как можно больше о своих освободителях, а затем, перед тем, как активировать станцию, обеспечить присутствие представителей всех трех древних империй. Иначе никому из вас не удалось бы проникнуть в храм. Инструкции и не могли быть более точными; они сами выбрали способ их исполнения. Да, они предпочли грубый, прямой способ, но ведь это сработало! Мы даже подозреваем, что только такой прямой способ и годился, чтобы успеть собрать вас всех, переместить и отключить станцию до появления наших главных врагов. Я вижу в сознаниях двоих из вас, что на станции были так называемые цимоли. Они – в прямом смысле слова продолжение тех, кого вы называете Хранителями. Программа управления обманула их, выдав им информацию, будто станция уже деактивирована, а стражи мертвы. Они оказались там не потому, что искали сведения о нас – о нас им все было давно известно. Они прибыли туда, чтобы удостовериться, что станция и ее обитатели действительно мертвы, и все зачистить. Они позволили этому своему фиктивному проекту продлиться так долго лишь потому, что никак не ожидали, что станции и стражи еще существуют. Им надо было понять не только, активна ли она до сих пор, но и отдельная ли это конструкция или же она связана с другими.
