Александр Бауров - Белая звезда
Ни одной из своих армий Нагаш не гордился так, как этой. Обычные боевые единицы, в его глазах они вырастали до вполне самостоятельных личностей. Он до сих пор помнил порыв отчаянного героизма его отряда, погибшего на склонах горы Ферис две сотни лет назад. Големы десятками наседали на него. Угрожающе сверкали их золотые доспехи и посеребренные пики три ярда длиной. В какой-то момент Нагаш почувствовал, что главное завершено: пятьдесят тысяч воинов укрыты на будущее под древним таталийским капищем. Ему удалось отвлечь на себя все силы, и даже астральные глаза не засекли этого. Теперь можно отступать.
В тот момент небо над ним озарилось исполинской вспышкой. Подбитый ударом сразу трех титанов дракон-дух разлетелся в куски, что яркими болидами стремились к земле. Под огнем подоспевших эльфов один за другим падали личи. С небес прямо на Нагаша обрушился всадник, верхом на грифоне, но был сражен астрально ещё на подлете, огромная туша рухнула рядом, подняв тучу пыли.
С невиданной силой черный воин рванулся вперед. За его спиной развевался багряный плащ. Яростно, темно-красным светом заполыхал в его руках гладиус. Отпрянули люди, отступили эльфы, под натиском силы столь древней, что их жизни рядом с ней, что мимолетный огонь по сравнению с ветром. Лишь големы не устрашились. Каменные истуканы не знали эмоций и верно служили белому магу, что управлял ими, находясь в медитации, за несколько миль отсюда.
Но вот и в их стройную, ощетинившуюся пиками линию черной трещиной ворвался Нагаш. Взлетал и рубил все перед собой могильный клинок. Астральный удар расшвыривал врагов на несколько десятков футов. Броня вокруг тела нойона не давалась серебряному оружию, пики плавились и шипели, но не достигали его. Один, другой, третий ряд големов расступались. Груды дымящихся, обгорелых обломков оставались на камнях и среди затоптанных карликовых деревьев.
Старшие големы пали под его ударами, другие не могли перестроиться и только метались, толкали друг друга, не давали преследовать остальные силы нежити, брошенные Нагашем на произвол судьбы. Раздался свист и грохот. Гигантская глыба льда и снега, пролетев по небу, обрушилась рядом с ним. Это лишившийся меча титан решил поразить истинного нойона, подняв гигантский кусок нетающего ледника. Облака снежной пыли оседали вокруг. Титан поразил по большей части своих собственных големов. Тут же перед встающим на ноги нойоном появился ещё исполин в золотистой кольчуге. Нагашу оставалось лишь выставить энергетический щит. Все вокруг померкло, но щит выдержал, и Нагаш оказался на дне глубокой воронки, на краю которой стоял разрушитель.
Ещё несколько титанов спешили навстречу. Высокие гребни шлемов, казалось, задевали облака. Шансов почти не было. Тогда нойон решился растратить последние свои запасы — запасы бессмертия. Те самые силы, что накопил за предыдущие почти восемь столетий. Сняв всю защиту, он вложился в силу сокрушения и гнева.
Люди и эльфы, случайные свидетели этой битвы передавали увиденное из поколения в поколение как легенду. Исполин, которым стал вырвавшийся из тела дух Нагаша, вступил в бой с тремя титанами. Один золотистый обезглавленный труп осел на снег. Другого он перерубил пополам, и големы внизу бросились врассыпную. Однако третий титан смог поразить маленькое тело нойона на дне воронки. Когда оно вместе с доспехом обратилось в сносимый ветром пепел, Нагаш дрогнул. Оставшись без якоря реального мира, нойон мог навеки стать пленником холодного красно-черного астрала, где его собеседниками были бы только сны смертных.
Ярчайшая вспышка полыхнула над хребтом, глыбами камня распался последний из трех титанов, и в тот же миг небольшое черное облачко первородной тьмы понеслось вниз. Оно таяло, розовые предрассветные тучи рассеивались, и каждый луч солнца уменьшал его силы. Всего несколько минут на солнце без тела, без носителя, и от могущественного Нагаша не осталось бы и следа, а память о нем погибла бы… Но не так прост был нойон, он знал, как мало осталось у него времени! Ему нужно было найти себе точку привязки, найти вместилище в этом реальном мире.
Вокруг оседали густые облака пыли. Дымились изуродованные обломки скал и титанов. Ни эльфы, ни люди, прочесывающие руины в поисках его тела, не заметили, как небольшое пепельно-черное облако припало к земле и заползло в расщелину. Там лежал человек. Он был ранен осколком разнесенного в клочья золотого голема и умирал. Из груди торчал обломок, и кровь уже застывала большими темно-бурыми корками. Над лицом умирающего зависла небольшая черная тучка. Мгновение покрутилась и вдруг с силой ворвалась внутрь, проходя сквозь рот, уши и ноздри. В тот же миг астральное тело несчастного, которое у людей принято называть душой, почернело, помрачнело и умерло. Его место заняла черная душа — астральное тело Нагаша. Глаза умирающего открылись. Он поднялся, вырвал из груди обломок золотистого металла и швырнул его на камни. Звонкий удар, перекатывание, шелест песка. Истинный нойон вновь выжил и с огромным трудом смог добраться к своим.
С тех пор минули века. Нагаш астрально прощупал свое тело. Старая рана на груди немного заныла, это был плохой знак. Он чувствовал растущее в мире сопротивление. Белые не дураки. Они всегда действуют наверняка! Всегда могут изготовиться и обрушить на нас страшную мощь. Сейчас силы Арагона на порядок превосходят все, что прежде знал мир. Столетия прямого обмана и тайных чар сделали миллионы людей и эльфов их рабами. Противник был невероятно силен, практически неодолим, и это как ничто раззадоривало нойона. В грядущей битве могло не оказаться победителя. Ещё несколько шагов, и на прежние позиции не отступить. На какое-то мгновение нойон задумался о мире как о меньшем из двух зол. Эта мысль крутилась у него в голове, но тут же была отринута. Бросить все, согласиться на встречу с Солмиром, отойти в сторону… Но разве радости мира могут сравниться с таким азартом?! Нет, жребий брошен, падет или Арагон, или мы — и я, и Моандор, и все остальные погибнем вместе.
Тяжесть решения, казалось, сильнее вдавила Нагаша в седло. Он наддал сапогами бока Сатая, и летающий конь усилил свой бег, приближая древнейшего из нойонов к заброшенному капищу. Здесь кончилась последняя война, здесь начинается новая. На отвесном плато его уже ждали Михаэль Торнтон и Мади Локхед.
Южная Эрафия, Клекстон,
10-й путь Лун, 987 год н. э.
С самого раннего утра у Гримли было отвратительное настроение. Встать пришлось в шесть, и напряжение копилось уже давно. Вместе с Толином они шли на ристалище, где юношу ждал бой-экзамен с Мантисом, самым молодым мастером Королевской академии. Он был всего на десять лет старше Гримли. Юноша знал, что экзамен собирает много зрителей, и более всего боялся быть уличенным в колдовстве. Он, конечно, надеялся, что можно будет сдать экзамен, не прибегая к неведомым ему самому силам, но вера в такую возможность таяла на глазах.
Боевой двор располагался в двух кварталах от их дома, в комплексе зданий академии, которое представляло собой укрепленный форт, внутри которого было множество построек, в том числе и ожидающее Гримли ристалище. К удивлению юноши, за него даже пришли болеть. Ещё на подходе к заднему двору он увидел Илир вен Мей, с ней несколько людей и эльфов с отделения лучников, было много простых зевак.
Охрана из пикеносцев проверила, что гости именно те, за кого себя выдают, и пропустила их внутрь. По дороге встречались знакомые, желали удачи и честной битвы. Они прошли в раздевалку. Гном сел на дубовую скамью и молча уставился на Гримли, который спокойно разложил на столе принесенное с собой оружие и подаренные новыми знакомыми элементы брони. Звенела металлом кольчуга, блестели удобные недорогие поножи, накладки на плечи и локти из прочной бычьей кожи. Юноша глубоко вздохнул и стал раздеваться. Многочисленные тренировки хорошо отразились на нём, и сейчас это было особенно заметно. Мышцы и мускулы Гримли были крепки и подтянуты, он был в великолепной физической форме.
Недаром каждую тренировку он ловил пронзительный взгляд зеленых глаз Илирвен. Эльфийка была очень красива, за ней ухаживали несколько постоянных поклонников, но она держала всех на некоторой дистанции, Гримли же дарила дружелюбные и, даже казалось, нежные взгляды. Однако юношу несколько смущали жесткие эльфийские черты лица, прямые, ярко очерченные скулы. Она была красива, но не мила его сердцу.
— Ты опять витаешь в облаках, — засмеялся Толин. — Если не соберешься, он выбьет у тебя меч одним ударом.
— Ты считаешь, я слишком расслаблен?
— Да, ты должен злиться на него! Разозлись как следует, и тогда ты, может, даже победишь его!
— Злостью делу не поможешь, — затягивая латы кожаными ремнями и проверяя, как все притерлось, ответил Гримли.
