Павел Данилов - Меценаты зла
– И меня возьми, как личного водителя, – серьезно попросил Жак.
– Договорились, – кивнул Кирилл. – Или помощником капитана.
Француз махнул рукой, мол, невелика разница.
Проход сменялся проходом. Прямые, как полет пули, туннели превращались в извилистые, словно ползущая змея, каменные русла. Озверевший от однообразия Кирилл ставил засечки одним мощным резким движением. Царапины получались идеально ровными, будто начерченные по линейке.
– На сколько хватит аккумулятора фонаря? – поинтересовался Жак.
– От голода мы умрем раньше.
– Хорошо, – ухмыльнулся француз, – значит, без света не останемся. Попьем?
– Рано еще. Через час.
Жак вздохнул и облизал сухие губы. Казалось, что в рот насыпали песка.
– У меня такое ощущение, что мы скоро обратно до столицы дойдем, – не выдержав молчания, через полчаса сказал Жак. – Давай попьем, а?
– Слышь, змей искуситель, как будто я сам воды не хочу.
Звездолетчик был непреклонен. На привал спутники остановились минут через двадцать, на следующей развилке. Наконец Кирилл дал добро, и француз сделал два жадных глотка.
– Было бы что ждать, – грустно заметил Жак, – р-раз, и кончилось удовольствие.
– Мы не для кайфа водичку пьем, – напомнил Громов, – а чтоб не сдохнуть.
– Дай хлебец один, а то курица совсем там заскучала, – попросил Жак.
– Ну и попрошайка же ты, – засмеялся Кирилл. – Оглянуться не успею, и мою долю умнешь.
Вместо ответа Жак хрустнул синтетическим, забитым под завязку питательными веществами хлебцем. Дожевав его, он сипло произнес:
– Еще глоток, пожалуйста. Сухая дрянь, не продохнуть теперь.
– Рассасывать надо было, чтоб слюной пропитался, – с недовольством объяснил Кирилл. – Пей.
Француз на миг приложился к бутылке, прополоскал рот и с довольной улыбкой сглотнул. Громов крест-накрест надел ремни сумки и автомата, и медленно зашагал к левому ходу. Приободрившийся Жак поспешил к ставящему метку звездолетчику.
Помолившись Черной Невесте, Громов шагнул в очередной туннель.
* * *Спутники шли и шли. Поворачивали, заходили в тупики, возвращались, ругались и злились – пока что на это хватало сил. Признаков даже былой жизни не осталось совсем. Не попадались больше горстки костей, не рос мох и лишайник, даже болотный запах пропал вовсе.
Сроднившиеся общей бедой и общей целью мужчины третьи сутки оживляли камень звуками шагов и редких разговоров. Горло у обоих драло от жажды, потому каждое слово давалось с трудом. Вся еда могла поместиться в сложенных ладошках: три сухих хлебца и один тюбик желе. От воды не осталось даже воспоминаний. Обезвоживание можно было отсрочить на полдня, выпив собственной мочи, когда она еще была. Но одна только мысль об этом вызывала тошноту.
Теперь спутники ходили по малой нужде раз в сутки. Наверное, больше по привычке, чем от надобности. Жалкая струйка падала между ног, не пролетая и пяти сантиметров.
Несмотря на сильно полегчавшие сумки, их ремни с каждым днем давили сильнее. Жак даже порывался выбросить пистолет, но Кирилл его остановил:
– Может, еще пригодится.
– Если только застрелиться, – также хрипло ответил француз.
– Вар… – начал говорить Громов, но после нескольких звуков закатился в сухом кашле.
Жак поминутно облизывал сухие губы распухшим и шершавым, как наждачная бумага, языком. Кирилл ставил засечки рефлекторно, на автомате, но движения потеряли былую скорость и силу.
– Что? – спросил Жак, когда Громов остановился.
– Надо поесть, – сказал Кирилл, разламывая хлебец пополам.
Француз кивнул и засунул свою долю в рот. Спутники пытались размочить хлебцы слюной, но обезвоженный организм почти ее не выделял. Крошечный «обед» длился четверть часа. Затем обессиленные мужчины, сами того не заметив, задремали на несколько часов.
Пробуждение было долгим и мучительным. Казалось, организм требовал остаться лежать, чтобы спокойно умереть. «Зачем мучиться, когда все предрешено? – говорила каждая клеточка. – К чему это вялое барахтанье, называемое надеждой? Надеждой сыт не будешь».
– Вот бы на меня кто-нибудь вылил ведро воды, чтоб я проснулся, – сказал Жак и хрипло засмеялся. Веселья в этом смехе было не больше, чем в центре звезды – льда.
Опираясь на стены, спутники поднялись на ноги. Перед очередной развилкой, Кирилл поднял голос:
– Стой!
Он шагнул сначала в один туннель, постоял, прислушиваясь. Затем зашел во второй.
– Вода… – с блеском в глазах, сказал звездолетчик, – капает.
Жак едва сдержался, чтобы не побежать. Туннель кончился, не успев начаться – через полдесятка шагов. Подземные путники оказались в овальном гроте с высоким потолком. С черного потолка падала вода. Маленькими капельками, но часто-часто, не останавливаясь ни на миг.
Кирилл и Жак двинулись на сладостный звук, но стоило свету фонаря обшарить пещеру, как мужчины застыли. В трех метрах от небольшой выбоины в полу, куда капала вода, сидел человек. Когда-то очень давно. Сейчас от него остался только скелет да нож с черной пластмассовой ручкой и проржавевшим лезвием.
Жак бросился к воде.
– Подожди! – цепляя попутчика за футболку, сказал Кирилл. – Вдруг, вода отравлена? Или хочешь присоединиться?
– Да он просто уйти от источника не смог, – отмахнулся француз.
Жак встал коленями на мокрый пол и, на манер животных, начал пить прямо из выдолбленной природной чаши. Француз стоял так, пока не коснулся губами каменного дна, а вода капала на его разлохмаченные грязные волосы. Жак поднял лицо вверх, ловя живительную влагу на распухший язык. Кирилл в раздражении толкнул француза в плечо. Тот растянулся на спине между источником и скелетом, глаза светились неземным, райским счастьем. Казалось, будто он испил все вселенские блага.
Кирилл задал на компьютере программу по тестированию воды и подставил запястье под падающие капли. Дозиметр честно проглотил пару миллиграмм, и уже через секунду дал ответ – жидкость пригодна для потребления.
– Видимо, ты прав, – сказал Кирилл, подставляя горлышко бутылки под подземный дождь.
Через минуту он сделал первые два глотка.
– Божественный вкус, – оценил звездолетчик, – деликатес всех времен, народов и планет.
Кирилл стоял и ловил каждую каплю. Стоило воде покрыть дно бутылки, как он тут же осушал ее. Жажда разгоралась, организм вспоминал лишения прошлых дней, требуя напиться впрок. Громову казалось, что он не отойдет в сторону, пока не иссякнет подземный источник.
Усилием воли Кирилл заставил себя дождаться, когда в бутылке наберется хотя бы стакан. За десять минут, пока он изображал статую, рука сильно устала. Громов горько усмехнулся. Еще месяц назад он мог так стоять хоть сутки. Но всему есть предел, даже силам молодого звездолетчика.
Кирилл вытряхнул в иссушенный рот все до капли и произнес:
– Нужно набрать все бутылки, хорошенько выспаться. Потом съедим по хлебцу, а желе – через сутки.
– Ага, вдруг потом найдем, где с потолка капают жареные куриные ножки, – мечтательно произнес Жак и, перевернувшись на живот, пополз к каменной чаше.
– Потом еще попьешь, надо вначале запас сделать, – встав на его пути, сказал Кирилл.
– Да что с ним будет? Уже, небось, полвека капает.
– Накаркал! – воскликнул Кирилл. И подставил под капли ладонь, чтобы заглушить звук. – Перестал!
– Как?! – испуганно воскликнул Жак и вскочил на ноги. И тут же добавил спокойно, увидев блестящую от влаги ладонь Громова: – Козел.
Ушло больше часа, чтобы набрать оставшиеся у них две бутылки. Затем друзья, приободрившиеся этой маленькой удачей, улеглись спать.
Звук бесконечно капающей воды раздражает почти любого человека, но сейчас этот звук был сладостней самой возвышенной музыки. Жак просыпался почти каждый час, чтобы выпить набравшуюся в углублении воду. Скелет Кирилл отнес в проход. Теперь тот сидел в маленьком туннельчике, привалившись к стене, словно уставший дозорный. Чудесным образом скелет потерял по дороге всего пару мелких косточек.
На месте его прежнего многолетнего караула вырос вездесущий бледный грибковый мох. Растение подошло вплотную к суровому голому камню, но дальше не могло продвинуться и на сантиметр. Словно варварская пехота, разбивающая об высокие стены королевского замка, мох год за годом терпел неудачу в захвате новой территории.
Выспавшись, напившись, и с аппетитом стрескав по хлебцу, мужчины покинули гостеприимный грот. На входе Кирилл не поленился выскоблить слово aqua[7]. В животах болталось по несколько литров выпитой воды. Чувствовать наполненный желудок, пусть и жидкостью, было приятно.
По прикидкам Кирилла теперь у них была неделя. Мучительная, трудная, но неделя, в которую они смогут довольно быстро передвигаться.
