Макс Кроу - Ключ Эдема
— Один из нас блефует, — произнес Марио, обращаясь к Алексу. Тот ухмыльнулся и выразительно поднял брови, предлагая проверить предположение.
В комнате осталось только двое безоружных: Ирэна и Вадим. Первая обратилась ко всем:
— Мы здесь не для того, чтобы делить лавры первооткрывателей. Человек, в которого вы целитесь, является ключом. Сейчас решается вопрос не о том, какой из наших орденов окажется быстрее и сильнее, а о том, будут ли вообще существовать тамплиеры и ассасины. Или же нас сменят те, кто создали наши кланы.
— Боги решили покарать непослушных созданий, — хохотнул кто-то из присутствующих. — Банальный сюжет.
Марио наклонил голову к плечу, изучающе глядя на Алекса.
— Батлер, ты готов сотрудничать? После всего, что было между нами, так сказать.
Суть этого вопроса могли понять только те, кто был в курсе случившегося много лет назад. Тогда служивший у ассасинов Дедрик Смит, друг Алекса, оказался шпионом тамплиеров, и по его вине пострадали многие убежища братства, были убиты отосланные на задания бойцы. Среди прочих жертв была Эрика — жена Алекса. Видеофайл, где перед камерой ее казнят выстрелом в голову тамплиеры, чьи лица скрыты масками, просмотрело всё братство. В тот момент у многих возникли сомнения, сможет ли Батлер продолжать службу, и будет ли полезен клану. За годы службы он доказал, что личные интересы ставит после интересов братства. Но Марио, который задал этот вопрос, прекрасно понимал, чем может обернуться союз с человеком, для которого борьба с кланом тамплиеров не ограничена противостоянием идеологий.
— У меня сейчас другая цель, — ответил Алекс, опуская пистолет. — На первом месте Созидатели, потом — вы.
Марио рассмеялся и тоже убрал оружие:
— Какая честность. Что ж, мы предоставим вам комнату и аппарат. Конечно, наши техники будут присутствовать при погружении.
Вадим вздохнул с облегчением и едва не упал. Его поддержал стоящий рядом Колин.
— Может хоть все смотреть, но аппарат у нас собственный, — заявила Сэб.
— Собственный? — послышался возмущенный голос и вперед вышел азиат, который ростом был по плечо Сэб, и щуплый, как подросток. — Вы украли наши технологии.
— Которые вам под нос подсунули Созидатели, — огрызнулся Колин.
— Не твое дело!
— Вы бы своими мозгами только калькулятор собрали!
— Ну да. А вы бы и его у нас украли!
— Значит, хреново охраняете…
— Стоп! — Марио хлопнул в ладоши, заставляя людей умолкнуть. — Ирэна, нужно поговорить. Елена, проводи наших гостей в апартаменты. В северном крыле есть свободные. Пусть отдохнут.
— Ух ты, — выдохнул Колин, когда к ним подошла миленькая блондинка с длинными прямыми волосами, чистым лицом с выразительными карими глазами и с подтянутой спортивной фигуркой, которую подчеркивали узкие брючки и короткий пиджак.
— За мной, — сказала она холодно, и тон никак не сочетался с природной привлекательностью и улыбчивостью.
Колин пошел первым, за ним Сэб, Алекс и Вадим шли последними.
— Ты и впрямь собирался в меня выстрелить? — спросил моряк, не зная, хочет ли узнать честный ответ.
— Конечно, нет, — Алекс не смотрел на него. — Никто в этой комнате не хотел бы тебя убить. В отличие от нас, ты им действительно нужен.
— Серьезно, уважаю, — буркнул Вадим. — Только мне, старику, невдомек, чем вы — ты и они — отличаетесь от этих Созидателей? Чем вы хуже или лучше? Как по мне, что чума, что холера.
— Ты прав, мы не лучше их и не хуже, — кивнул Алекс серьезно. — Но разницу ты скоро почувствуешь. Теперь, когда нас нет, а есть только «они», все почувствуют.
Вадим немного отстал. У него ныло сердце. Он в безопасности, как жирный баран, которого откармливают к празднику. До поры никто его не тронет, но потом, когда одни из них получат заветный фрагмент памяти, то захотят стать единственными обладателями секрета. Обезопасить себя проще простого, если уничтожить источник. «Влип ты, братан, — подумал он, — ох, влип».
Египет. Военный лагерь неподалеку от Эмессы. 1169 год
Басир, раздраженный тем, что никак не может отыскать свою бестолковую рабыню, стремительно шел сквозь лагерь, ожидая увидеть ее виноватое лицо за каждым шатром, за каждой повозкой. Она сейчас, как никогда прежде, была ему нужна. Дело было срочным, на сборы оставались считанные минуты. Нур ад-Дин пребывал в гневе с тех пор, как узнал о назначении Салах ад-Дина, а именно так все чаще называли Юсуфа ибн-Айюба, на должность визиря. Правитель готовил другого человека на этот пост после смерти Ширкуха, и не ожидал, что преданный воин, зарекомендовавший себя в сражениях, пойдет против его воли. Он писал множество писем, полных угроз и ярости, но Салах ад-Дин не отвечал на них. Когда же Басир осмелился спросить, чем вызвано затянувшееся молчание, визирь ответил: «Султан может писать мне так много писем, как пожелает. А я могу ответить лишь один раз. Нужно хорошо обдумать, каковы будут мои слова». Басир понимал, что второго шанса сирийский правитель не даст, и не торопил своего господина. У того хватало советников и друзей, которых становилось тем больше, чем он выше взлетал.
В пятый раз обойдя вокруг своего шатра, Басир вдруг вспомнил, что эта непоседливая девчонка часто убегала на границу лагеря, туда, где начинается подножье холма. Устало попросив у Аллаха мудрости и терпения, пожилой воин направился туда. Уже подходя ближе к пещерам, похожим на кельи, что были вырезаны дождями и ветром по всей каменной стене, он стал ступать мягко, чтобы его шаги не были услышаны. До него доносились звуки возни. Похоже, что кто-то боролся. Элиана нередко попадала в неприятности. Все воины знали, кому она служит, но никому не было известно, что ее обязанности выходят за рамки обычных примитивных задач служанок. А заносчивый нрав девчонки только способствовал раздорам.
Басир на всякий случай достал саблю. Пусть вид оружия испугает тех, кто посмел творить бесчинства. Но, выйдя из-за камня, воин остолбенел на месте, вмиг позабыв, что собирался вступиться за честь глупой девушки.
Напротив него в келье и впрямь находилась Элиана. Простая рубашка, которую она носила, была спущена с плеча, ткань обнажила небольшой холмик груди, по которому скользила темная ладонь. Почти закрыв ее тело своим обнаженным торсом, к ней приник мужчина, которого трудно было узнать со спины. Веки Элианы были прикрыты и только чуть дрожали, поцелуй приглушал сладостный вздох. Ее руки, казавшиеся бледными на фоне крепкой мужской спины, гладили его кожу. Ногами она обвила его талию. Тела пульсировали в едином ритме.
Вдруг веки девушки открылись. Какой-то миг она смотрела сквозь Басира, будто не видела хозяина, и вдруг глаза Элианы стали огромными. Она вскрикнула, отталкивая от себя любовника, и тот, проследив ее испуганный взгляд, обернулся назад. Басир не произнес ни звука, но его вид был так грозен и страшен, что те двое, наскоро закрываясь одеждой, едва не склонялись ниц от вины и страха. Вот они уже почти одеты, на мужчине рубашка, а пояс никак не завяжется, руки не слушаются. Элиана вскочила в шаровары и запоздало поняла, что ее грудь все еще призывно виднеется из растянутой и сползшей горловины рубашки.
— Как твое имя? — спросил Басир. Его голос звучал спокойно и ровно, что не обмануло пойманных им бесстыдников.
— Закария ибн-Дауд, — еле слышно ответил тот.
И точно, это был один из лучников. Отличный стрелок, если верить рекомендациям, дисциплинированный воин. Он мог бы добиться высокого звания, если ничем не опорочит себя.
— Уходи, — сказал он. — И пока ни с кем не говори до моего распоряжения. Я лично навещу твоего командующего.
Взгляд Закарии был красноречивее любых слов. Он не осмелился просить, но беззвучно взывал к милости. Басир медленно отвернулся от него, и лучник, бросив косой взгляд на девушку, побрел прочь, одеваясь на ходу.
Они остались вдвоем. Элиана, наконец, подняла голову и осмелилась посмотреть ему в глаза.
— Я знаю, что ты гневаешься, — произнесла она.
— Молчи, — предупредил Басир.
— Знаю, поскольку мой отец разгневался бы так же, будь он на твоем месте, — продолжила девушка, делая шаг к нему навстречу. — Но поясни, в чем наша вина?
— Как ты смеешь?! — от негодования у Басира вдруг не оказалось подходящих слов. Он знал, что очень зол, но не мог высказать причину. — Этот достойный муж втоптал в грязь свое имя! А ты…
— Он пожалел бедную еврейку, как пожалел ты и наш владыка.
— Не смей равнять!.. — он задохнулся от возмущения, — я дал тебе кров и пропитание, оберегал тебя и заботился, а владыка спас твою жалкую жизнь не для того, чтобы ты вводила в грех и позор его воинов! О, да будет проклят тот день, когда я взял тебя к себе, глупая девчонка! Я знал, что ты принесешь беду, но не ждал, что поведешь себя, как блудница!
