Вячеслав Хватов - Ядерная осень
Машинный зал, нижний уровень. Прохоров повернулся на бок. В голове кто-то яростно лупил в церковные набаты, колокола и колокольчики.
От голода. Суки. Вчера утром швырнули миску с геркулесовой бодягой и все. Конечно, чего их кормить, если через неделю другую сами сдохнут. Теперь-то он это точно знал. С тех пор, когда их бросили сюда, до полусмерти избитых, израненных, выжил только он и еще пятеро — три офицера, техник и сержант из взвода охраны. Почему их держали здесь — на нижнем уровне подземного города 'Раменки', он не знал до сиих пор. То что это 'Раменки' Прохоров понял сразу — 'не первый год замужем', как говорится. Потом узнал, что основную массу пленных держат, вернее, держали в бараке, в ангаре. А их здесь.
Прохоров сел. От желания есть сводило скулы. В глазах плыли, покачиваясь, радужные круги. Он опять прилег, боясь, что опять отключится. А и пусть. Вот только б не включится обратно. А то ведь отхлестают по морде мокрой тряпкой или еще хуже, прижгут щеку бычком, как позавчера соседу слева.
Череда событий последних недель проплывая в затуманенном фарватере сознания, не желала выстраиваться в логическую цепочку. Память, не получая подкормки от опухшей реальности, все менее четко рисовала картинки прошлого.
Вот на пульте мигает красным, перерастая в оглушительный звон, сигнал боевой тревоги. Вот усыпанные зелеными точками, вдруг сразу меркнут экраны мониторов и бетонный пол убегает из под ног. Вот в свете аварийных ламп генерал что-то орет в трубку телефона. А вот он уже лежит в луже крови, с простреленной головой. Вот он, Прохоров в кого-то стреляет из автомата. Стреляют в него. Вот какие-то люди в камуфляже, прячась за спинами женщин и детей, входят в их бункер в Одинцово-10.
Прохоров потер виски.
Вот его несут за руки, за ноги и бросают на мотовоз. А вот и конура у Маш. зала в 'Раменках'.
Хотя их и держали отдельно, но каким-то образом к ним просочились слухи о том, что пленных из бункеров РВСН и ЦУПа гоняют на поверхность, используя как одно — двух- трехразовый тягловый скот, а затем даже не хоронят. Просто вышвыривают наружу. Вернее там оставляют. Скоро наверное и их вот так вот. Бежать бы надо, только как? Вспомнилось — 'куда он денется с подводной лодки'.
Лязгнул засов. Пятнистые, защитного цвета брюки, проследовали вдоль нар. Звякнула об бетон консервная банка, и еще что-то шлепнулось рядом. Прохоров приподнялся. На полу валялась банка из-под тушенки с остатками жира и пол плесневой буханки хлеба. Брюки и часть гимнастерки удалились, хлопнув дверью. Двенадцать пар горящих глаз смотрели на объедки.
— Слышь, Кирюх, как делить будем? — дин из офицеров медленно пододвинулся к 'ужину'.
— Чайными ложечками епыть, — они переглянулись.
Первым не выдержал техник, рыбкой прыгнувший к банке. Офицер радиоразведки Масленников оттащил его за ноги и тут же был опрокинут двумя ракетчиками, рванувшимися к жратве. Только сержант из службы охраны спецобъектов не принимал во всем этом участия. Он стоя чуть в стороне потирал ладонью замысловатую татуировку на левом плече. Прохорову тоже досталось. Нет, не смазанного тушеночным жиром хлеба, а на орехи. Отлетев назад, он больно ударился затылком о стену и сквозь пелену увидел отворившуюся заслонку окошка в двери. Дверь открылась. Вошел пятнистый камуфляжный костюм с двойным подбородком. (Только это и было видно ему, сидящему на полу). Вошел и тут же получил ногой под коленки от сержанта и отломанной стойкой от нар по голове, от уже вставшего на ноги Масленникова. На шум вбежали еще двое. Их, услышавших вместо ожидаемых выстрелов, два щелчка и впавших по этому поводу в ступор, моментально завалили. Одного — ударом рукояткой АПС в висок. Другого — ударом пятитонного спецназовского кулака в кадык. Прохоров поморщился от противного хруста сломанной шеи. Его подхватили под руки и понесли к выходу.
Разыграли спектакль, значит, а я ведь действительно был готов кого-нибудь из них прибить. Или не готов… Последнее, что пронеслось у него в голове.
— Ты видел их рожи, — сержант Винников взял противогаз. Один из тех, что лежали в нише, за воздуховодом в маш. зале. Костюмов хим. рад. защиты было только два.
— Столько ребятам удалось достать, — отсмеявшись, объяснил он остальным.
— Как тебе все это удалось, — худощавый техник Смирнов заправлял костюмные штаны в прорезиненные сапоги.
— Все просто. Я здесь какое-то время служил. Многих знаю — не один пуд водки съели. И не все они здесь о карьере гестаповца мечтали. Они и Акшки у наших охранников разрядили и этот схрон устроили. Таких — половина в четвертой бригаде и вся шестая. Знаешь, скольких они к ФСБэшникам в их комплекс переправили?
— А чего ФСБэшники?
— Они сюда не суются, но и в их места Сладковцам ходу нет. Из за ФСБэшников эти выродки и до Балашихинцев не добрались. Тут ведь какое дело — станция «Проспект Вернадского-2» зажата между станциями «Раменки» и «Университет-2» и в общем всю первую линию:«Кропоткинская-2», «Фрунзенская-2», «Востряково», вплоть до «Внуково» — контролируют Сладковцы. Вот они и Власиху (Одинцово-10) и Голицино-2 взяли. И четвертую линию тоже они контролируют. Там станции 'Осенний бульвар', 'Рублевское шоссе', 'Барвиха'. А вот в центр через тоннель с 'Канатчиково', 'Черемушки-2 и через тоннель где 'Библиотека им. Ленина-2 , им ФСБэшники путь перекрыли. В результате чекисты укрепились в бункере под своей академией и шастают в центр по верху. Конечно раменковские и по другим веткам Д-6 лазят, их много где видели. Они ведь гады эту систему как свои пять пальцев знают. Вот недавно по второй линии пошли. Хотели до Чехова-2 добраться, чтобы Вороново и Шарапово взять. Но я тебе скажу, — Винников усмехнулся — им ФАПСИшники у себя в 'Царицыно-2 так вломили, что те сюда, до Мичуринского чесали — только пятки сверкали.
— Да, — Масленников подключился к разговору — рублевские олигархи с семействами и генштабовские генералы — гремучая смесь. Правда начальника генштаба они грохнули — дворцовые интриги. Причем у них здесь не Сладков верховодит, а Бреф с Чучхайсом. Особенно последний — серый кардинал блин.
— Ладно. Политинформация закончена. Все готовы? Пошли.
Беглецы, выйдя из Маш. зала, направились по коридору, вдоль тянущихся по стенам труб и кабелей, к шахте запасного лифта. Пару раз завернули за угол. Посреди самого длинного коридора Винников на секунду замер, прислушиваясь и мгновенно взлетел на своеобразную антресоль из труб. Уже через секунду он подтягивал к себе Прохорова, а через пять, вся процессия, чуть дыша, распласталась на пыльной изоляции из минваты, вслушиваясь в приближающийся топот десятков ног. Мимо пробежала колонна 'космонавтов', в бронешлемах, со встроенными противогазами и ПНВ. Все как один — с автоматами АС ВАЛ-3 вшитыми в комбинезоны дозиметрами, газоанализаторами и прочей хренью.
— Не удивлюсь, если у них там еще и микроволновка с минибаром встроены, — Винников спрыгнул и стал отряхиваться.
— Теперь куда, — Масленников щелкнул переводчиком огня.
— Щас за углом маленький коридорчик будет. За ним и площадка лифта.
В карабкании по металлоконструкциям шахты не было бы ничего сложного, если бы не приходилось все время подтягивать и подталкивать Прохорова. Каждый метр давался тому с трудом и подъем из-за этого прилично замедлялся. Триста метров вверх — это вам не хухры-мухры. На минус сто восемьдесят устроили привал. Еще минут через двадцать Винников, замерев приложил палец к губам. Вверху завозились с клетью лифта. Поняв, что дело пахнет жаренным, беглецы, рискуя сорваться, начали лихорадочно спускаться обратно, к верхнему уровню подземного города. Взломали дверь лифтовой шахты, но сделать тоже самое с запертой с другой стороны дверью выхода в коридор, не удалось. Сверху нарастал гул механизмов. Масленников огляделся. Спрятаться можно было лишь в нескольких распред. щитах, расположенных по периметру. Начали их вскрывать. Предпоследним, на бетонный пол площадки уровня 'К' буквально выволокли Прохорова. Один из офицеров-ракетчиков уже занес ногу, чтобы упереться в швеллер ближайшей к площадке, стенки шахты, как вдруг сверху, коршуном налетела туша грузового убийцы. Жертва только и успела — поднять глаза. Лифт, словно боек по капсулю, ударил по РВСНовцу. Крика они не услышали. В щель приоткрытой дверцы щита Винников успел заметить партию рабов, ссутулившихся возле черных бочек с горючкой. Мелькнул и камуфляж.
Только потрескивающая лампочка и тяжелое дыхание Прохорова нарушали тишину, воцарившуюся на площадке.
— Сейчас подниматься будут, — Масленников вытер пот со лба.
— Сейчас я им поднимусь, — Винников подошел к щиту и перерезал примкнутым штык-ножом самый толстый кабель. Держа его на вытянутых руках, как держат извивающуюся змею, спецназовец подошел к лифтовой шахте в тот момент, когда снизу показалась крыша лифта. Ювелирно, чтобы заизолированная змеюка не укусила своими киловольтами никого из беглецов, Винников просунул ее сквозь сетку и метнулся прочь. Яркая вспышка заставила зажмуриться всех бывших узников, и из перекошенной кабины повалил дым. Запахло паленым мясом.
