Андрей Жвалевский - Типа смотри короче

Андрей Жвалевский

Евгения Пастернак

Типа смотри короче

Новый год в 7 «А»

7 «А» класс ввалился в холл, топая, чтобы стряхнуть налипший снег, и тут же устроил небольшую давку у гардероба. Девчонки, не переставая визжать и шептаться, оккупировали зеркало, мальчишки, вынужденные снять капюшоны курток, натянули капюшоны от баек и c равнодушным видом стали вдоль стен, уткнувшись в телефоны.

— Все разделись? — громко спросила Полина Александровна.

— Угу, — вторил ей нестройный хор.

— Тогда пойдём наверх! — жизнерадостно воскликнула классная и повела неорганизованную толпу на новогодний вечер.

Девчонки галдели, как вольер с попугайчиками.

— Ой, смотри, смотри, Кислицына на каких каблучищах…

— Интересно, медляки будут ставить?

— А зачем тебе медляки — Витечку своего будешь приглашать?

— Смотри, в чём Лопахина пришла! Юбка в звёздочку, как в детском садике.

Мальчишки сурово и мужественно шагали по ступенькам, не поднимая глаз и не вынимая рук из карманов. В актовый зал ввалились все разом.

— Здравствуйте, дети!

7 «А» остановился на пороге, с недоумением уставившись на юную красавицу Снегурочку. Она стояла, лучезарно улыбалась и переливалась разноцветными огнями в свете ярких прожекторов.

— Какие, нафиг, дети? — огрызнулся Радомский.

— Павел! — одёрнула его бдительная классная. — Следи за языком!

— Заходите, гости дорогие, — продолжала Снегурочка. — Дедушка Мороз уже в пути, а пока он едет, мы с вами поиграем!

Классная, одобрительно кивнув, скрылась в коридоре. Снегурочка ей явно понравилась.

— Они чё, с дуба упали? — поинтересовалась Милка, глядя на Снегурочку, как на привидение.

Из колонок полилась радостная детская песенка, Снегурочка схватила за руку Полину, та — Лопухина, Лопух рефлекторно схватил Витьку, Витька Таньку… Семиклассники опомниться не успели, как оказались втянутыми в хоровод. На их лицах было ошеломление, смешанное с отчаянием.

Снегурочка, как танк с неимоверной тягловой силой, тащила за собой всю цепочку. Она с удивительной проворностью вкручивалась в толпу, заворачивая её на манер серпантина.

— Ай, молодцы, ай, удальцы! — расхохоталась она, прилетев к сцене. — А сейчас мне нужны три сильных и ловких мальчика, которые не боятся трудностей.

Пацаны все как один сделали шаг назад.

— Я знала, что ты согласишься! — бодро вскрикнула Снегурочка и направилась прямо к Лопуху.

— Нет, — твёрдо сказал он.

— Испугался? — спросила девушка мимо микрофона.

— Нет, но.

— Кто первый участник нашего конкурса?

— Лопух! — заржал класс.

— Лопух! — радостно завершила Снегурочка.

Следующие две жертвы были вытянуты точно так же — быстро и ловко. За секунду у них оказались связанными руки, а перед носом появились яблоки, подвешенные на ниточке. А ещё через секунду на глазах очутились плотные повязки.

— Лопух! Лопух! — заскандировала Снегурочка в микрофон. — Давай, давай!

Лопухин с удовольствием бы ушёл, но. Очки у Снегурочки, глаза завязаны, направление неизвестно. Даже если содрать повязку, в темноте можно и в стенку впечататься с разбегу! Лопух представил, как над ним покатывается весь класс, и остался на месте.

— Кирилл! Кирилл! — заорала Снегурочка.

«Чего это Кирилл, а не я?» — обиделся Лопух и принялся кусать.

Яблока было твёрдое, холодное. Оно противно било по носу и выскальзывало изо рта.

— Лопух! Лопух!

Он приободрился и постарался ухватить с другой стороны.

— Репин! Репин!

Лопухов разозлился и открыл пошире рот.

— Кирилл! Кирилл! Девочки, давайте хором!

Это-то Лопухова и добило. Он вывернулся, ухватил яблоко за ножку и вгрызся в него зубами.

— А-а-а-а-а-а! — от вопля Снерурки он чуть не подавился, но удержал яблоко в зубах. — Лопух победил! Всем спасибо! Теперь конкурс для девочек.

Сняв повязку с глаз, Лопухов заметил, что беспощадная Снегурочка выволокла из угла Кислицыну и тащит её за собой в центр зала. Он выплюнул надкусанное яблоко и принялся орать с остальными:

— Лопахина! Лопахина!

И тут же, поддерживая бодрую, как белка, Снегурочку:

— Демидова! Демидова! Ириша! Ириша!

Тем временем помощница Деда Мороза зафиксировала трёх упирающихся семиклассниц в центре круга.

— Конкурс танцевальный! — теперь Снегурка отложила микрофон и орала на весь зал. — Кто победит, объявляется королевой сегодняшнего вечера!

Невольные участницы танцевального шоу ревниво переглянулись. Ириша третий год ходит на бальные танцы. Лера Демидова занимается фигурным катанием, где каждую тренировку мучают хореографической подготовкой. Только у Тани Лопахиной не было в этом соревновании никаких шансов.

— Приготовились! — Снегурочка подбежала к стоящему в углу ноутбуку. — Начали!

И она ткнула в клавишу. Из колонок грянула «В лесу родилась ёлочка». Лера, Таня и Ириша замерли в ступоре. Остальные девчонки ехидно зашушукались. Сильная половина класса похохатывала в кулак. Снегурочка перекрикивала музыку:

— Неужели никто не хочет стать самой-самой? Никому не нужно звание Снежной Королевы?

Первой не выдержала Ириша. Она хотела быть королевой и собиралась бороться за это звание. Раскинув руки, как учил тренер, она мысленно отсчитала («Раз-два-три-четыре… раз») — и принялась изгибаться в румбе.

Трудно представить себе более нелепое зрелище, чем бразильский танец любви, сопровождаемый словами «Трусишика зайка серенький под ёлочкой скакал…»

Грохнули все разом, даже Снегурочка хихикала, не скрываясь.

Ириша покрылась пятнами, но продолжала плавно покачивать бёдрами и выводить замысловатые кренделя руками. Теперь казалось, что она отгоняет от себя мух. Лера, не рискуя разделить позор с подругой, бросилась из круга и укрылась за спинами одноклассников. В центре, рядом с судорожно «танцующей» Иришей осталась только Таня. Она ещё полкуплета тормозила, но на словах «А в дровнях мужичок» неожиданно для себя самой испустила тоненький писк и принялась отплясывать нечто среднее между кадрилью, полькой и присядкой. Класс повалился от хохота.

— Ай, молодцы! — как ни в чём не бывало подбадривала Снегурочка. — Ай, умнички!

В Таню словно кто-то вселился. Он заставлял приседать и подпрыгивать, кружиться вокруг своей оси, а попутно ещё и строить невозможные рожи.

— Круто! Прикол! — вопили одноклассники. — Жесть!

Ириша, сцепив зубы, держала ритм и ждала, когда эта мучительно долгая песня закончится. Но на последних словах Снегурочка заявила: «Победитель не определён!» и запустила «Ёлочку» сначала — к общему восторгу зрителей.

Это только воодушевило Таню. Она выделывала такие коленца, что сама удивилась бы, если бы видела себя со стороны. А чего стесняться, если по приколу?

Ира закусила губу и уже собиралась покинуть поле боля, но к ней подскочил Радомский.

— По приколу! — заявил он и закружил Иришу в каком-то варварском танце.

— Прикол! По приколу! — подхватили остальные мальчишки, хватая визжащих одноклассниц.

— Танцуют все! — приказала Снегурочка.

И все принялись танцевать. Даже мальчишки, которые обычно подпирали стенки. Даже скромница Полина Ковалёва. Даже угловатый Витька. А Никитос, вспомнив золотое детство, вскочил на стул и принялся декламировать:

— Однажды в студёную зимнюю пору…

— Препяхин!

Хотя хороводная музыка всё ещё гремела, семиклассники остановились как вкопанные. В дверях зала стояла классная.

— Препяхин, немедленно слезай со стула! Лопахина! Что это за дикие танцы!

Наведя порядок, учительница сухо кивнула притихшей Снегурочке:

— Продолжайте.

…Остаток вечера прошёл в тоске: появился Дед Мороз, с фальшивой бодростью поздравил «ребят» (от этого слова многих передёрнуло) с Новым годом и рассовал подарки. Объявленные после этого танцы завяли ещё до начала. Уже через полчаса семиклассники начали разбредаться. Снегурочка затаилась в углу, боясь открыть рот. Выражение лица Деда Мороза невозможно было разобрать под бородой.

На следующий день классная докладывала директору:

— Всё прошло организовано.

— А как детям? Понравилось?

— А что дети, — учительница тяжело вздохнула. — Дети теперь пошли циничные, они совсем не верят в Деда Мороза…

Забияки

— А нечего было толкаться! — сказал Радомский.

— А нечего было сплетни рассказывать! — ответил Препяхин и на полшага пододвинулся к противнику.

— Какие сплетни?! — возмутился Радомский. — Про Кислицыну уже весь класс знает, что она курит!

— А дурой называть зачем?! — закипел Препяхин.