Михаил Сухоросов - КНИГА III ВОЛЧЬЯ СТЕПЬ
- Не спи, командир! Почти приехали.
Дорога полого взбегала на очередной огромный плоский холм, а наверху... Низкая каменная стена, выглядывают из-за нее только белые иглы башен, да несколько белых же куполов.
- А ночлег-то там отыскать можно?
- За деньги, - коротко ответил Хромой.
- Это понятно, - усмехнулся Малыш. - Ну что, орлы-соколы, поехали эту деревеньку покорять?
ГЛАВА 6
В город мы въехали где-то через час - снизу дорога казалась короче, чем на самом деле. И Левоста превзошла все мои ожидания!
Представьте себе смесь киплиногвской Индии, азиатского базара и мексиканской декорации к вестерну, покрасьте все это в белый цвет и выпустите туда энное количество народу в самых разнообразных лохмотьях, босяков, хватающих под уздцы вашу лошадь и предлагающих купить всевозможные безделушки, показать город, устроить благородных господ на ночлег, обеспечить все разновидности местных наркотиков и сексуальных радостей...
Нам сразу пришлось перестроиться в боевой порядок: в арьергарде Секретник, а впереди орудовал рукоятью меча Малыш, его рык перекрывал даже уличный гвалт:
- С дороги, дети чумы! С дороги, обезьянье отродье, грешащее с падалью! - что-что, а особенности местной лексики он сразу усвоил...
В конце концов мы, пробираясь улочками, где два всадника только со скрипом разъехаться могут, добрались до места, которое Хромой отрекомендовал как «лучший ночлег, который на скорую руку организовать можно».
«Лучший ночлег» оказался помесью караван-сарая, конюшни и кафетерия; хозяин, получив с нас плату за ночлег, сразу принялся предлагать нам какую-то сомнительного вида еду. Мы сначала ворчали на Хромого, уверяя, что тут спокойно не поспишь, не говоря уж о том, что к утру блохи от нас только обглоданные косточки оставят, но Хромой только руками развел и предложил нам самим поискать что-то получше. Дело закончилось тем, что мы оккупировали один из углов и принялись за местную жратву. Вино оказалось редкостной гадостью, хлеб вполне годился для заточки ножей, а то, что хозяин пытался выдать за копченое мясо, напоминало круто просоленную подошву. Но это все тонкости, которых проголодавшийся человек не замечает.
Более-менее набив утробу, мы принялись осматриваться, пытаясь определить, куда же именно нас занесло, не привлекая к себе слишком пристального внимания (автоматы мы попрятали в мешки еще на подъездах к городу). А занесло нас, похоже, в довольно-таки оживленное место на этом перекрестке караванных дорог. Гортанную, раскатывающую «р» речь южан перебивали и гнусавый восточный акцент, и отрывистый быстрый говор Детей Островов. Чинные бородачи-северяне сидели плотной кучкой в самой середине восьмиугольного караван-сарая, ни на кого не обращая внимания, и демонстративно полировали лезвия длинных мечей и секир. Неподалеку от нас расположилась компания с востока, большинство все в тех же кафтанах с откидными рукавами, который я видел на вожаке «конкурентов», ныне покойном. Как и большинство жители восточных земель, узколицые, с белой кожей и темными волнистыми волосами, они курили из длинных трубок странной формы какую-то гадость с резким, неприятным запахом, не похожим ни на табак, ни на анашу, но им это, судя по всему, нравилось. Вообще, ходят легенды, что на востоке все люди - асы поножовщины...
Имелось так же несколько примечательных личностей из разряда «сам себе голова». Один - явно эльфийских кровей: ублюдочная ряшка, манеры степного волка, рука постоянно слева у пояса, базедовы глаза... Этот нами интересовался, не слишком скрываясь - когда кто-то открывал мешок, он всеми силами старался оказаться поближе и посмотреть, что у нас интересного есть. Интересного у нас только автоматы да патроны к ним были, но светить их абсолютно незачем. Конечно, если б они у нас на шеях болтались, уважение к нам бы резко возросло, но тут и без того слишком пристальный и нездоровый интерес к пришельцам из Империи. А вычисляется это на раз: глянут на костюм, на оружие - и порядок.
Но заведение это имело и весьма серьезный плюс: лошади постоянно на виду. Плюс, конечно, относительный: воняло, как в стойле... хотя почему - «как»?.. Но Хромой нас заранее предупредил, что в Левосте громадное число лошадиных барышников с юга, и каждый второй из них - профессиональный конокрад. А это уже о многом говорит: далеко не каждый конокрад имеет шанс стать профессионалом. Живут они обычно до первой «судимости», а судят их исключительно судом Линча.
Но вопреки ожиданиям, ночь прошла спокойно, убрался даже ублюдок-полуэльф - правда, после того, как его эволюции вокруг нас начали действовать на нервы. Удалили его Малыш с Форгетом, причем не совершая абсолютно никаких аллегорических телодвижений. Они просто в наглую уставились на беднягу - скрестив руки на груди, развалившись на одеялах, и не сводили с него глаз, куда бы он не перемещался. Парня хватило ненадолго. И я его понимаю: когда тебя оценивающе разглядывают два амбала вида явно криминального, поневоле задумаешься, нужен ли ты здесь...
Поскольку чародейской опасности не предвиделось, хотя я и чувствовал поблизости кого-то из Серых, эту ночь мы с Диксом отсыпались. Серые Серыми, а вообще, кого тут только нет! Я даже кого-то из Странников почувствовал - еле-еле, краешком сознания. Парень явно находился в работе - с кем-то бился. Как объяснил Хромой, тут имеется некая разновидность мелкой домовой нежити, вроде наших домовых, только весьма зловредной, не опасной, но способной хорошо отравить жизнь.
Что радует, в этом городе чародейские разборки учинять как-то не принято - явно, во всяком случае. Приспичило тебе нагадить в карман сопернику по ремеслу - и пожалуйста, только чтоб никто этого не видел. Все ж нейтральная территория... И власть тут поделили какая-то ветвь Клана и, насколько я понял, кто-то из магов. Так что сон мой был спокоен и безмятежен впервые черт-те за сколько. Чем хороши походные условия - сразу засыпаешь, как убитый, причем без всяких сновидений...
Правда, под утро мне приснилось-таки что-то, поскольку я вскочил, как встрепанный и принялся озираться в поисках Даэла, который, как я был уверен спросонья, идет с нами. Но все обошлось, если не считать того, что Секретник все же пал жертвой воровства: у него под покровом ночи срезали со штанины кусок серебряного галуна - вероятно, чисто из спортивного интереса. Но Форгет расстроился, он ругался, как Малыш, и грозился, что найдет того, кто это сделал и «задницу ему оторвет».
А Хромой, едва рассвело, посоветовал нам не брать в рот здешней пищи, если мы не хотим вдвое похудеть от поноса. Потом забрал пяток золотых у Дикса – по общему молчаливому согласию нашего казначея, - и смылся куда-то, пообещав подыскать место, где можно отдохнуть как следует и поговорить без лишних ушей.
Как я понял, в этом городе раньше всех встают и принимаются за работу мухи - во всяком случае, пока отсутствовал Хромой, скучать нам не пришлось. Тем более, мы и наши лошади оказались единственным объектом приложения сил - остальные, умудренные опытом, убрались, так что мы часа полтора скрашивали ожидание хлопками по различным частям тела, усиленным курением трубок и руганью.
Когда появился Хромой, мы были уже злы, как собаки, но он более-менее нас успокоил, сказав, что подыскал жилье поприличней - ведь нам здесь еще и дневка предстоит. Мы себя долго упрашивать на заставили, кормить мух нам надоело, так что уже минут через пять мы ехали по улицам Левосты.
То, что мы вчера видели, оказалось только бледным подобием Левосты дневной. Наш путь лежал через центральную часть города, действительно, все это смахивало слегка на крепостные коридоры, идущие классическим зигзагом, в случае чего площадь превращается в каменный мешок. Но вот сейчас и метра не проедешь, чтоб не натолкнуться на бродячего проповедника, одетого во что-то вроде грязной простыни, торговца сувенирами, кинжалами с рукоятью из поддельного золота, «самыми дешевыми» блюдами собственного изготовления, наркотиками...
Одну улочку, самую загаженную, целиком занимали фокусники и гадатели, скопище живописных шарлатанов в расшитых колпаках, в черных рясах, обвешенных бубенцами, в ярких балахонах... Тут пришлось активно пускать в ход рукояти мечей и не стесняться в выражениях - фокусы и прорицания имели успех. Мое внимание привлек один - похоже, из Чародеев-недоучек,- который поражал воображение публики, демонстрируя старый учебный прием с монетой, которой он не давал упасть, не притрагиваясь к ней руками. Я решил ему немного помочь, но он, по-моему, удивился не меньше зрителей, когда содержимое деревянной чашки для монет пересыпалось ему за пазуху. С опозданием выяснилось, что чашка, собственно, принадлежала не недоучке, а его соседу в островерхой широкополой шляпе и канареечно-желтой хламиде. Окончания скандала я дожидаться не стал.
