Евгений Гуляковский - Хроники инспектора Ротанова
Первый час пути прошел без осложнений. Они постепенно отдалялись от побережья, миновали зону прибрежных дюн и углубились в солончаки, полоса которых тянулась до самого горизонта, следуя за береговой линией. К счастью, она была не очень широкой, и вскоре отряд вышел к опушке леса.
Зарудный, шедший впереди колонны, выбирал кратчайшее расстояние, стараясь без необходимости не утомлять людей.
За все время пути им не встретилось ни одного животного.
Арома была довольно странной планетой, даже по официальным описаниям. За долгий период эволюции — жизнь на этой планете зародилась несколько миллионов лет назад — ее флора обогатилась сотнями различных видов. Богатейшая растительность покрывала большую часть ее единственного материка, и в этом не было ничего странного при таких идеальных климатических условиях. Недоумение вызывала однобокость эволюции. На Ароме не было животных. Вообще никаких.
Даже насекомых, даже простейших микробов. Биологи обнаружили лишь богатейшую коллекцию вирусов, остановившихся в своей эволюции на стадии живых кристаллов. До сих пор между учеными продолжались споры о том, принадлежат ли колонии этих вирусов к растениям или все же их следует отнести к зачаточному биологическому виду. По всем законам, известным земным биологам, этого просто не могло быть, и все же на Ароме дело обстояло именно таким образом.
Теорий, пытавшихся объяснить этот феномен, существовало множество, и одна из них, наиболее популярная, объясняла факт отсутствия эволюционной ветви фауны в истории развития планеты появлением некой агрессивной водоросли, которая на ранних стадиях эволюции сумела полностью взять под свой контроль всю зону биоценоза. Впрочем, найти следы этой водоросли так никому и не удалось. Возможно, за миллионы лет, подавив на начальной стадии биосферу планеты, она полностью исчезла, подготовив почву для бурного развития растительного царства.
Эта теория не вызывала у Ротанова особого доверия. Даже его довольно дилетантских знаний в области эволюции и биоценоза было достаточно для того, чтобы понять — жизнь может развиваться только в едином комплексе. Между растительным и животным миром не существует четкой границы. На тех планетах, на которых зародилась жизнь, включая и Землю, всегда можно было встретить переходные формы, несущие в себе признаки животных и растительных организмов одновременно.
Очень многие виды просто не могли бы существовать без симбиоза друг с другом, а нормальное развитие эволюции в условиях такого странного перекоса, как на Ароме, не могло продолжаться. Получалось, что на этой планете оно было ненормальным и могло произвести на свет совершенно неизвестные формы жизни. А то, что об этом ничего не знали ученые, несмотря на долгое существование на Ароме земной колонии, еще ни о чем не говорило. Ротанову не раз приходилось сталкиваться со случаями, когда на, казалось бы, полностью изученных планетах открывались совершенно неожиданные факты, переворачивавшие с ног на голову хорошо разработанные теории.
Ровный ход его мыслей был нарушен сигналом тревоги, пришедшим от десантников, замыкавших колонну. Вскоре выяснилось, что тревога была ложной. Десантники приняли движущийся в пустыне небольшой пылевой смерч за живое существо и на всякий случай дали сигнал. Как оказалось, не напрасно. Слишком уж странно вел себя этот приблизившийся к отряду вплотную пылевой смерчик.
Прежде всего не чувствовалось никакого ветра, без которого зарождение смерчей было, вообще говоря, невозможным, да и движение этого странного смерча, высотой всего-то метра в три, казалось непривычно осмысленным.
Он обошел отряд с левой стороны по широкой дуге, умчался вперед, а затем вернулся и начал кружиться вокруг отряда, иногда подолгу оставаясь на месте, на расстоянии нескольких метров от десантников, словно разглядывал непрошеных пришельцев. По команде Зарудного отряд остановился, и десантники взяли на изготовку свои тяжелые бластеры.
Ротанову казалось нелепым и смешным стоять неподвижно с оружием, направленным на какой-то песчаный вихрь, но он не возразил ни слова, хорошо зная по собственному опыту, как часто привычные явления на чужих планетах оборачиваются совсем не тем, чем они кажутся человеку, привыкшему втискивать новые данные в прокрустово ложе устоявшихся представлений.
Смерч неожиданно перестал вращаться и прекратил какое бы то ни было движение вообще.
Произошло то, что представлялось совершенно невозможным. Перестали двигаться даже отдельные пылинки внутри вихревого столба. Казалось, смерч замер, зафиксировавшись в вязкой жидкости, и законы тяготения больше не властвуют над ним.
Затем пылинки стали медленно стягиваться к центру, постепенно формируясь в какую-то фигуру, отдаленно похожую на человеческую.
— Не спешите со стрельбой! — крикнул Ротанов, но было уже поздно, нервы у десантника, стоявшего напротив пылевого столба, не выдержали, и он нажал на спуск.
В том месте, где только что появилась непонятная фигура, похожая на статую, вылепленную из песка и пыли, вспыхнул ослепительно белый шар плазменного разрыва, в лицо ударил горячий ветер взрывной волны, а когда дым и пар, в который превратился песок на месте взрыва, отнесло в сторону, только воронка с оплавленными краями напоминала о том, что здесь произошло.
ГЛАВА 11
Зурган Асланов служил в десанте третий год. И это именно у него не выдержали нервы полчаса назад, когда в огненной вспышке исчезло непонятное создание, вылепленное песчаным вихрем.
Он нисколько не жалел об этом. Хотя и получил нагоняй от своего командира за стрельбу без команды. Все непонятное следовало уничтожать в зародыше, пока оно не окрепло и не сделало из тебя бифштекс. Эту немудреную истину он вынес из своих трехлетних скитаний по чужим планетам.
Простая осторожность заставила нажать его на спуск армейского бластера, а вовсе не трусость. По крайней мере, он предпочитал так думать.
И нотация, полученная им от начальника экспедиции, казалась Зургану совершенно незаслуженной. Если бы здесь была возможность влепить ему пару нарядов вне очереди, Зарудный, по просьбе Ротанова, непременно бы это сделал. Хотя Ротанов подчеркнуто старался не вмешиваться в дела лейтенанта.
Зурган с презрением относился к их новому командиру, слишком «гражданскому», по его мнению, человеку, пытавшемуся за их счет решать какие-то свои проблемы.
Асланов сел в посадочный бот, чтобы раз и навсегда покончить с надоевшей военной службой, и не собирался выполнять приказы какого-то дилетанта, которого наверняка объявят преступником после того, что он устроил на «Разгоне».
Но сначала нужно было добраться до поселения. Поэтому он молча выслушал разнос своего командира, который, не в пример Ротанову, был, по крайней мере, кадровым военным. И в общем-то имел полное право упрекать его за выстрел, сделанный без команды.
Вместо того чтобы вступать в пререкания с лейтенантом, Асланов стал думать о том, как побыстрее избавиться от своих воинских обязанностей. Конечно, нарушение присяги поставит его вне закона, но, по его глубокому убеждению, соблюдать федеральные законы на этой богом забытой планете никто не станет.
Когда они войдут в поселение, начнет смеркаться. Асланов решил отстать от отряда. Находясь в арьергарде, это несложно сделать незаметно, а там ищи ветра в поле…
Он сбросит с себя этот тяжеленный защитный костюм, который, как иногда ему казалось, начал Уже врастать в его кожу. Он найдет себе подходящую женщину… Говорят, в таких вот отдаленных колониях много свободных женщин. При создании нового поселения мужчины чаще подвергают себя опасностям, и, если приток извне ограничен, в колонии постепенно начинает преобладать женское население. Так что его появлению здесь наверняка будут рады.
Отряд шел в глубоком молчании, сократив расстояние между охранением и основной группой. Каждый пытался понять, что собой представлял странный песчаный вихрь, уничтоженный Аслановым, и какие последствия для всех них несло в себе это событие.
Минут через пятнадцать Зарудный не выдержал неодобрительного молчания Ротанова, считавшего, что он слишком мягко отреагировал на действия своего подчиненного, и попытался оправдать действие солдата.
— Эта штука могла быть опасна! Мы не знаем, что она собой представляла!
— Вот именно! Именно поэтому не следует палить во все, что движется! Особенно если это «нечто» не укладывается в наши представления. Не надо забывать, что мы здесь гости. Это — чужая планета! Это не Земля!
— Здесь уже двадцать лет находится земная колония, планета входит в нашу Федерацию!
— Это ничего не меняет. Мы часто оставляем у себя за спиной островки неведомого, у нас не хватает времени на серьезные исследования каждой вновь открытой планеты. Мы стараемся как можно быстрее извлечь из нее выгоду, зачастую даже не задумываясь о том, какие последствия для местного биоса несут наши действия.
