Мэтью Мэзер - Кибершторм
Гараж стоял на углу «Ганзеворта» и Десятой авеню, у въезда на Вестсайдское шоссе. Идеальное место для того, чтобы быстро свалить из Нью-Йорка – если ваш автомобиль не стоит на пятом этаже.
Чак зарычал и снова выругался.
– Я же просил отогнать машину на первый уровень!..
Парковка представляла собой набор из нескольких открытых платформ, каждая их которых была рассчитана только на один автомобиль. И эти платформы были подвешены между вертикальными металлическими балками. Платформы перемещались гидравлическими подъемниками, но, конечно, подъемники нуждались в электричестве.
– Может, угоним другой внедорожник? Из тех, что стоят на дороге?
– Нужна именно моя машина. Другая нас отсюда не вывезет, особенно когда вокруг столько льда и снега.
Чак с тоской посмотрел наверх – на своего «малыша».
– Wolf ’94 XD 110, бронированный, приспособлен для форсирования рек, мощная лебедка, 36-дюймовые зимние шины IROK…
– Да, круто, – согласился я. – Но слишком высоко. И даже если мы его спустим, залезет ли он на тот сугроб?
Я указал на груду снега и льда высотой восемь футов. Единственная преграда, отделявшая гараж от Вестсайдского шоссе, но серьезная.
Чак пожал плечами.
– Залезет как-нибудь.
– Нам пора. – Температура упала, и я сильно дрожал. – Подумаем после. По крайней мере, его не угнали.
Чак еще посмотрел на свой автомобиль, затем кивнул и развернулся. Мы выбрались с площадки и двинулись обратно по Девятой авеню. С наступлением темноты толпа у «Ганзеворта» рассеялась.
Люди, мимо которых мы проходили, глядели на нас чересчур внимательно – очевидно, их очень интересовали наши рюкзаки. Чак сжал револьвер в кармане пуховика. По счастью, обошлось. Облегченно вздохнув, мы пошли дальше. Витрины магазина «Эппл» были разбиты, внутрь намело снега.
– Кому-то совсем не вовремя понадобился новый iPad, – пошутил я.
Потом я обратил внимание на кое-что еще.
– Снега все больше.
Мы шагали по самой середине Девятой авеню. На улицах, по которым курсировали снегоуборочные машины, снега было по щиколотку.
Теперь мы увязали по голень.
Я прищурился, вглядываясь в сумрак, но не увидел света фар.
– Если перестали убирать снег, значит, городские службы в полной жопе, – заметил Чак. – Весело.
– Может, работа просто замедлилась?
Чак пожал плечами.
Мы решили забрать все пригодное из ресторанов Чака, пока это не сделал кто-то другой, поэтому взяли из ближайшего все, что сумели унести. Когда мы вышли на улицу, стояла непроглядная темнота.
Пока мы брели обратно к Двадцать четвертой улице, я со страхом думал о том, что ключи не откроют замок, что мы не войдем в дом. Холод был невероятный.
Мы можем тут умереть.
Я ускорил шаги.
Не успел Чак повернуть ключ в замке, как дверь открылась сама по себе, и на пороге, глуповато улыбаясь, возник Тони.
– Ох парни, как же я рад вас видеть!
– Но не так, как мы рады видеть тебя!
Мы с Чаком включили фонари – Тони сидел в темноте.
Мы спросили его – почему.
Чтобы не привлекать внимания, ответил он.
Тони остался внизу, чтобы запереть дверь и убраться в холле. Он сказал, чтобы мы поднимались наверх, что женщины умирают от беспокойства. В радостном настроении мы пошли по лестнице, расстегивая одежду, снимая шапки и перчатки. Мы наслаждались относительным теплом и предвкушали горячий ужин, кофе и теплую постель.
На шестом этаже, глубоко вдохнув, я открыл дверь.
И наткнулся на толпу напуганных, незнакомых мне людей.
На диване у моей квартиры лежал большой бродяга, а на диване Бородиных сидела женщина с двумя маленькими детьми. Еще не менее десятка незнакомцев толпились в коридоре.
Молодой человек, закутанный в одно из дорогих одеял Ричарда, встал и протянул мне руку, но тут вошел Чак и наставил на него пистолет.
– Что вы сделали со Сьюзи и Лорен?
Юноша поднял руки и указал в сторону квартиры Чака.
– Все в порядке. Они там.
За нами по лестнице бежал Тони.
– Стойте, стойте, я забыл!
Когда в дверях появился запыхавшийся Тони, Чак еще целился в голову юноши. Консьерж отвел ствол вниз.
– Их впустил я.
– Что ты сделал?! – завопил Чак. – Тони, не тебе решать…
– Так решила я, – сказала Сьюзи. Она выбежала из своей квартиры и крепко обняла Чака. За ней выскочили Лорен с Люком.
– Я думала, с тобой что-то случилось, – шептала Лорен, обнимая меня и плача от радости.
– Все хорошо, малышка. Все хорошо.
Вздохнув, она отпустила меня, и я наклонился поцеловать Люка, который вцепился в мою ногу.
– Все нормально? – спросил юноша, все еще стоя с поднятыми руками.
У него был такой вид, словно за последнее время ему пришлось несладко.
– Наверное, – ответил Чак, убирая пистолет. – Как тебя зовут?
– Винс, – сказал юноша, протягивая мне руку. – Винс Индиго.
5-й день
27 декабря
9.00
Через окно в комнату лился солнечный свет. Было утро, но я понятия не имел, сколько сейчас времени. Мобильник разрядился, а наручные часы я уже много лет не носил.
Потом до меня дошло – голубое небо. Я смотрю на голубое небо.
Лорен свернулась в клубок под одеялами, а между нами вклинился Люк. Перегнувшись через него, я поцеловал жену в щеку и попытался вытащить свою руку из-под ее головы.
Она сонно запротестовала.
– Извини, малыш, мне пора вставать, – шепнул я.
Она надула губы, но отпустила меня. Я встал и аккуратно подоткнул вокруг них одеяло, а затем, дрожа от холода, натянул на себя жесткие холодные джинсы, надел свитер и тихо вышел из запасной спальни Чака.
За окном успокаивающе рычал генератор, однако маленькие электрические обогреватели боролись с холодом не очень эффективно.
И все равно я снова посмотрел в окно, чтобы полюбоваться голубым небом.
Оно было прекрасно.
Я взял из шкафа стакан и наклонился к раковине, чтобы набрать воды из крана.
Синее небо, меня ждет только синее небо.
Я повернул вентиль, но ничего не произошло. Нахмурившись, я повращал вентиль в обе стороны, затем попробовал пустить горячую воду – безрезультатно.
Входная дверь со скрипом отворилась, и в квартиру ворвался голос радиоведущего. В дверном проеме возникла голова Чака.
– Воды больше нет, – подтвердил он, ставя на пол две канистры. – По крайней мере, в кране.
– Ты, что, никогда не спишь?
Чак рассмеялся.
– В пять часов, когда я встал, воды уже не было. Не знаю, то ли в водопроводе давление слишком маленькое, чтобы поднять воду на шестой этаж без помощи насосов, то ли трубы замерзли, то ли авария. Одно ясно…
– И что же?
– На улице адский холод, по крайней мере, минус десять, и жуткий ветер. Если небо чистое, жди морозов. Снегопад мне нравился больше.
– Мы можем починить водопровод?
– Вряд ли.
Так, похоже, он заготовил для меня что-то неприятное.
– Я хочу, чтобы ты добыл бензин для генератора.
Я застонал.
– А как же Ричард и все остальные?
– Ричард ходил вчера вечером, и результата ноль. От него в таких делах толку как от козла молока. Возьми парнишку.
– Парнишку?
– Эй, Инди! – завопил Чак, высовываясь в коридор. Издали эхом донеслось «Да?» – Одевайся теплее. Вы с Майком идете в поход.
Чак остановился по дороге к выходу и улыбнулся мне.
– И наполни две канистры, ладно?
– Что за фамилия такая – «Индиго»?
Я присел, прячась от ветра и позволяя парнишке делать всю работу. По дороге он ни слова не сказал, просто смотрел в пустоту. Когда я попросил его откопать первую машину, он молча кивнул и принялся методично махать лопатой.
– Семья из Луизианы. Выращивали там это добро.
На афроамериканца он был не похож, на белого тоже – темнокожий, с короткой стрижкой и экзотическими, почти азиатскими чертами лица. Бросалась в глаза золотая цепь на шее с большим кристаллом.
– Это ведь ядовитое растение? – Я попытался поддержать разговор.
Мы были на другой стороне Двадцать четвертой улицы, в нескольких кварталах от дома. Из машин, которые стояли рядом, наша группа уже все выкачала.
Парнишка кивнул и стал копать дальше.
– Ну.
Оглядываясь по сторонам, я представил себе, что сейчас в снежную ловушку вместе с нами попали миллионы людей. Отсюда город казался заброшенным, но я каким-то образом чувствовал, как массы сбиваются вместе, прячутся в серых монолитных зданиях, стоявших плечом к плечу вдали, в ледяной пустыне между бетонных башен.
Шипение не прекращалось, и я забеспокоился, что вытекает бензин, но потом понял, что звук издают крупинки льда, которые ветер тащит по заснеженной поверхности.
