Константин Калбанов - Царство небесное
В направлении входа в дом двигалось еще семеро воинов, правда, на фоне тех троих они выглядели несколько бледновато, и дело было вовсе не в том, что они были помоложе и облачены, в отличие от тех, в хотя и в крепкие, усиленные металлическими бляхами, но все же кожаные доспехи (впрочем, двое солдат были также в кольчугах), нет, просто они не лучились той самой опасностью хищника, правда, всем своим видом пытались показать крутизну.
Возглавлял их высокий воин, за плечами которого развивался темно-синий плащ. И этот не пытался из себя ничего изображать, от него и так веяло силой и опасностью. Воины, как и их господин, не особо заморачивались по поводу грязи и дружно перли через двор. Лишь взойдя на крыльцо, их вожак остановился и, бросив короткий взгляд на оставшихся у коновязи воинов, несколько раз притопнул ногами по камням крыльца, стряхивая таким образом излишки грязи с кожаных сапог. В это время Андрей сумел рассмотреть его повнимательней.
Этот воин был высокого роста, примерно метр девяносто, широк в плечах. Шлем он нес в левой руке, а потому Андрею было прекрасно видно его довольно неприятное лицо, заросшее густой бородой, с незначительными претензиями на изящество. Длинные светлые волосы, хотя и причесанные, но все же явно давно не мытые, обрамляли грубое, словно вытесанное топором лицо с большим горбатым носом, как у кавказца и злобно смотрящими из под густых бровей глазами. Выражение лиц его воинов было под стать их командиру. Кольчуга на нем хотя и была выполнена в том же стиле, что и на его воинах, тем не менее отличалась от них тем, что на груди к ней были приклепаны четыре металлические пластины, две побольше на груди и две поменьше на животе, явно призванные усилить защиту.
Этот воин — или рыцарь — даже не взглянул в сторону вышедшего с сеновала Андрея. Вернее, он видел его, но скользнул по нему взглядом, даже не подумав задержаться. После этого отвернулся и уверено переступил порог таверны, и уже оттуда стали доноситься голоса его воинов.
«Что-то не хочется идти туда. Явно нарвусь на неприятности, вот задницей чую. А может, и не идти? Там запахи со вчерашнего дня не стали лучше, а зачем идти туда, где тебя мутит? Расположусь за околицей, или вон на сеновале, все приятнее, чем в том бичовнике. Можно и так, да вот только, как говорит старая поговорка «мы в ответе за тех, кого приручили», хотя я-то никого не приручал, но по ходу, это теперь мои люди, и мне за них отвечать. Эндрю врать причин нет никаких, и похоже, они признали меня своим лидером, даже свободолюбивый Жан. А от этих козлов так и веет неприятностями. Ладно, выбора нет, придется идти. О, а вот и петух. Нет, не похож на моего Ваську, у этого и хвоста-то почитай нету, собака, видать, подергала, но ничего, вона как хорохорится.»
Погруженный в эти мысли, он на автомате проверил наличие в кобурах пистолетов, словно желая получить заряд уверенности от прикосновения к ним. Как ни странно, прохлада пластиковых рубчатых рукояток пистолетов, уже привычно разместившихся по бокам, и вправду придала ему уверенности. Мелькнула мысль вынуть из ящика автомат, но Андрей от нее отказался. Если начнутся неприятности, то в тесноте помещения пистолеты подойдут куда лучше автомата, а на такой дистанции и они не дадут шанса противнику, правда, для этого нужно будет попасть, ну да с дистанции в три-четыре метра нужно еще умудриться промазать. Хотя бывали и такие прецеденты.
Пройдя в таверну, Андрей заметил за столом в дальнем углу своих спутников. Мужчины молча и сосредоточено ели кашу деревянными ложками, больше похожими на маленькие лопаточки, явно избегая смотреть в сторону шумной компании.
Женщины расположились за соседним столом, но было их только четверо, вероятно, Мария кормила своего ненасытного бутуза, который теребил мамкину грудь при любом удобном случае. Пацанов не было, они, скорее всего, изучали окрестности: пацаны, они и есть пацаны.
При появлении Андрея Эндрю, не скрывая своего удивления, посмотрел на него, а когда тот присел рядом с Жаном, тихо проговорил:
— Господин Андрэ, вы решили завтракать здесь?
— А тебя что-то удивляет?
— Но вчера…
— Теперь это моя родина, — не дал договорить ему Андрей. — Так что мне, кажется, пора привыкать к ней. Почему же не начать прямо сейчас?
— По-моему, вам лучше было бы выбрать для этого другое время, — все так же обеспокоенно проговорил купец.
«Ага, значит, не только мне не нравится эта залихватская компания. Ну, что тут скажешь, когда несколько человек думают об одном и том же, то это непременно случится. А так, кажется, думают все, вон как насупились.»
Единственная служанка со всей возможной быстротой старалась обслужить новых постояльцев, стараясь быть как можно более расторопной и предупредительной. Об этом говорило то, что хотя Андрей и появился практически следом за этими воинами, но у каждого из них в руках уже были большие глиняные кружки, к которым те жадно прикладывались. Андрею почему то показалось, что в них было пиво, уж больно повадки воинов были сродни повадкам любителей пива из его мира. Так оно и оказалось.
— Эй красавица, еще эля. И пошевеливайся, меня все еще мучает жажда, — рыкнул рыцарь, и служанка поспешила выполнить требование, устремившись к столу с подносом, уставленным уже наполненными кружками. Воины встретили ее сальными шуточками и недвусмысленными шлепками по упитанной попке.
Вставал вопрос, что делать. Потребовать, чтобы обслужили его? Но это сразу же вызовет негативную реакцию со стороны рыцаря. Андрею прекрасно был известен этот тип людей: хамы по своей сути, они понимали только язык силы. Нарываться же на скандал не хотелось. Нет, он уже понимал, что без этого не обойдется, но как-то не хотелось инициировать события, а еще это липкое чувство страха никак не отпускало.
Андрей решил подождать, пока служанка обслужит рыцаря и его воинов. В конце концов, кто он? По сути, простолюдин. Да, несомненно, если сейчас начать измерять богатства, то этот хамоватый мужлан окажется гораздо беднее его, четверть центнера золота — это не фунт изюма. Но оставался вопрос статуса, и тут Андрей Новак проигрывал по всем статьям. От охватившей его злобы он даже побледнел. Что тот мир, что этот — он опять был в числе аутсайдеров.
Но постепенно он все же успокоился и смог взять себя в руки. По всему выходило, что эта встреча мимолетна, а потому придется слегка обождать. Рыцарство у него было практически в кармане, нужно было просто тихо и без приключений добраться до Дувра. Но видно, судьба решила по-своему, подбрасывая ему новые испытания.
Одна из девушек, спасенных Андреем, Элли, поднялась со своего места и направилась к прилавку, за которым стоял хозяин, и, переговорив с ним, прошла на кухню. Андрей не мог понять, чего хочет девушка, но для себя сразу же отметил: «началось». Разгадка не заставила себя ждать — вскоре она появилась из кухни, неся в руках исходящую паром миску и кружку с элем. Пройдя мимо воинов, она подошла к Андрею и поставила свою ношу перед ним.
— Господин Андрэ, вот, поешьте, — дрогнувшим голосом проговорила она, всем своим существом чувствуя на себе взгляды уже принявших на грудь мужчин. Девушке едва исполнилось восемнадцать, и она была, что говорится, кровь с молоком. А что — деревня, чистый воздух, вольготная жизнь и физический труд, сбивающий тело ничуть не хуже всяких фитнесов; она не обладала утонченностью аристократок, но была весьма мила, так что мужскому взгляду было где остановиться.
— Спасибо, Элли, — постаравшись улыбнуться как можно безмятежнее, проговорил Андрей, но как он ни старался, напряжение чувствовалось как во всем его облике, так и в голосе и в вымученной улыбке.
— Эй, красавица, мне казалось, я ясно выразился, чтобы немедленно обслужили нас, а не каких-то мужланов.
— Но, сэр, я не служу в этом доме, — вздрогнув всем телом, словно ее перетянули кнутом, устремив взгляд в пол, проговорила девушка в ответ на слова рыцаря.
— А мне какая разница? Немедленно приступай и обслужи нас.
— Но…
— Ты что, смеешь противиться рыцарю, крестьянка?! — рыцарь буквально побагровел от охватившей его ярости, и Андрей вдруг понял, что теперь все зависит от него. Он ни словом, ни делом не проявил себя, но Элли не сводила с него умоляющего взгляда, а рыцарь, безошибочно определив в нем лидера, с непонятно откуда взявшейся ненавистью и вызовом взирал на Андрея. А тот вдруг понял, что страх куда-то подевался, и голова была абсолютно ясной, а всего его вдруг охватило ледяное спокойствие.
— Сэр, мне очень жаль, но она сказала вам истинную правду, она не служит в этом доме, она служит мне.
— А ты кто?
— Новак Андрей.
— И…
— Просто Новак Андрей. Но если вы хотите отдавать распоряжения моим людям, то вам придется обращаться ко мне.
— Я буду делать то, что заблагорассудится мне, ты меня понял, земляной червь? А если ты откроешь свою пасть еще раз, то я прирежу тебя, как свинью, и скормлю собакам.
