Александр Конторович - Лорд в серой шинели

Вообще, съемка была качественная и профессиональная, только вот лица снайпера на ней не было. Его все время снимали со спины. Так что пользы от этого было только то, что теперь мы знаем его рост – чуть выше среднего и цвет волос. Они у него черные.

И чем это нам помогло? Да таких типов среди афганцев просто пруд пруди! Черноволосых у них до фига, да и с таким ростом тоже хватает. Так что особо большого толку с этой кассеты не было.

Сколько раз устраивали на него засады, и "на живца" ловить пробовали, и дезу всяческую подбрасывали "духам" – без толку. Ни разу он на это не клюнул.

Выходит неизвестно откуда, но подбирается прямо к нашим гарнизонам – ни фига не боится! И уходит мастерски, совершенно бесследно.

Почерк у него, скотины, стандартный – он подстреливает одного из бойцов. После чего ждет, когда подойдут другие. Насмерть он сразу не бьёт, тогда к подстреленному никто не сунется. Если все ждут, и никто сразу на помощь не лезет, он начинает стрелять по конечностям, так, чтобы раненый кричал. Мало кто выдерживает такое издевательство, открывают огонь во все стороны и пробуют вытащить своего. Тогда он начинает стрелять по остальным. Опять же – насмерть не кладет, но сильно легче от этого не становится. Так что, минимум двоих-троих он всегда подстреливает.

Вот сейчас, например, он зацепил нашего радиста. Вдвойне хреново! Теперь мы и помощи вызвать не можем, хотя отсюда до базы всего километра три. Вертушки пройдут эту дистанцию играючи. И вот тогда уже Саиду стало бы кисло. Супротив вертолетов долго не повоюешь… Сбить "крокодила" из снайперки – надо очень сильно оттопыриться! А так – все козыри у него.

Когда старший лейтенант Горбунов стал распределять, кому и куда ползти, на меня сызнова накатило. Что-то сильно мне похреновело… Не так, как в горах, там ощущение совсем другое было. Но все равно – звоночек! Подползаю к командиру и шепотом поясняю ему свои ощущения.

– Что так? – спрашивает он.

– Не могу пояснить, товарищ старший лейтенант. Но чувства какие-то… раздерганные. Понимаю, что не так все, как быть должно. А что именно – сказать не могу.

– И что дальше?

– Есть у меня ощущение, товарищ старший лейтенант, что не один он здесь.

– Отчего же прочие не стреляют? Да и Саид всегда в одиночку работает, ты же знаешь.

– Как в одиночку? Да у него же прикрытие есть! Даже и на пленке это видно было!

– Есть. Только они в бою не участвуют, его охраняют. Стреляет, как правило, он один.

– А вот мне кажется, что сегодня стрелять будут и другие снайпера.

Горбунов качает головой, он сомневается.

– Ну, смотри, боец! Чего от меня-то хочешь?

– Вон там арык, – показываю я рукой. – По нему можно отсюда отползти, да и во фланг выйти.

– Кому?

– Странно он нас тут зажал, вам не кажется, товарищ старший лейтенант?

– Почему это?

– Судя по всему, он вон с той стороны стрелял, как вы думаете, товарищ старший лейтенант?

– Похоже.

– Так отчего он тогда не дождался, когда мы дальше пройдём? Здесь-то нас ещё и кусты чуток прикрывают, а вот там, кроме травы – вообще ничего нет. Место почти открытое. В смысле – с его стороны открытое.

– Правильно мыслишь, – говорит командир, чуть приподняв голову и оглядев окрестности.

– А вот если кто-то ещё здесь есть, то уже им там по нам стрелять не с руки, у нас горка за спиною будет. Разве что с краю вниз свесятся. Так тут уже и мы их прищучим свободно. Дистанция-то совсем плевая будет, не то что из снайперки – из пистолета попасть можно.

– Лады, – соглашается Горбунов после некоторого раздумья. – Что предлагаешь?

– Проползу по арыку, глядишь – и выйду в тыл злодеям! А там…

– Добро! Сам придумал – сам и выполняй! С тебя и спрос, коли плохо сделаешь! Только людей я не дам – некого. Что тебе ещё нужно?

– Пистолет бы…

Командир фыркает и лезет в рюкзак.

– Держи! – протягивает он мне брезентовую кобуру непривычных очертаний. – Это "Кольт". Разберешься?

Вытаскиваю пистолет. Это не знакомый "Макар", оружие больше, но в руке сидит достаточно удобно. Старший лейтенант показывает мне, как его заряжать и менять обойму. Всё просто. Загоняю патрон в ствол и ставлю курок на предохранительный взвод. Привешиваю кобуру на ремень, а запасную обойму убираю в карман.

Горбунов хлопает меня по плечу, и я тихонько соскальзываю в арык.

Сколько уже удалось проползти?

Осторожно выглядываю над краем арыка.

Ага… до наших отсюда метров сто пятьдесят… или чуть меньше. Дальше будет склон, поросший густым кустарником. Прятаться в нём хорошо, но и видимость не самая хорошая, стрелять уже не так комфортно. Не будет снайпер там сидеть, не то место. А вот перед ними кустики невысокие – очень даже…

Ползем дальше…

Что-то подкатило прямо к сердцу! Ощущение такое, будто меня положили на сковородку и сейчас разожгут под нею огонь! Сразу зачесались все руки и ноги, будто прополз по муравейнику. Это что за хрень такая? Вжимаюсь в дно арыка и перестаю дышать, только рука осторожно ползет к пистолету. В такой тесноте с автоматом я не развернусь, края канавы не дадут, надо будет вставать, хоть на колени. А значит – поднимать голову и плечи над краем арыка. Тут меня и уконтрапупят…

– Роберт! Вы хорошо меня видите?

– Если вы продвинетесь ещё на пару метров, будет значительно лучше, сэр.

Не сразу врубаюсь, что говорят по-английски. Язык этот мне более-менее знаком. Спасибо Юльке, когда-то я за ней неслабо волочился. А поскольку поводов побыть с нею подольше наедине было не так уж и много, то напросился изучать вместе импортный язык. Она-то по-английски, как я по-русски шпарила, так что выглядело все вполне логично. Полгода мы добросовестно просиживали вместе чуть не каждый вечер, но мне так ничего и не обломилось. Кроме знания языка, который, откровенно говоря, не так уж был и нужен. Стать дипломатом я не рассчитывал – конкурс в МГИМО был длинною в хвост динозавра, и мне ничего здесь не светило. Несколько раз эффектно вставлял при разговоре подходящие фразы, пытался переводить песни – больше никакой пользы не извлек. Так что птица-говорун из меня не получилась. А вот птица-слухач, как сейчас выясняется, вышла очень даже неплохая.

Над моею головою завозились, и в арык посыпался песок – кто-то полз по самому краю.

– Так?

– Да, сэр, так будет в самый раз.

– Давайте, Роберт, поторопите нашего полосатого хозяина здешних мест, чтобы он не слишком уж медлил. Тут не его лавка, и мне не нужно показывать товар со всех сторон. Все, что требуется, я уже и отсюда хорошо разглядел.

– Отчего же полосатого, сэр?

– А вы на его морду смотрели?

– М-м-м… как-то не довелось, сэр… Я же не разговаривал с ним так близко, как вы. Мы ведь так и просидели в горах всё то время, пока вас не было. А сюда нас вели, как помните, без него. Да и здесь, пока я готовил камеру, прозевал ваш с ним разговор.

– Ну да, действительно, это я как-то упустил… У него два кривых шрама на лице, такое впечатление, что отсутствует кусок щеки. Говорит – в молодости подрался на ножах. Но на зоркости взгляда и меткости это не отразилось.

Со стороны наших затрещали выстрелы, бухнул разрыв – засадили из подствольника. Не иначе, как собрались Витьку вытаскивать.

– Роберт, давайте! Русские собрались на прорыв! Пусть он подстрелит мне парочку солдат.

Слева от меня что-то щелкнуло.

– Ястреб – Пастуху!

– Слушает Ястреб! – по-английски абонент говорил не очень, но понять было можно.

– Обеспечьте нам двоих солдат!

– Когда они выйдут к тропе. Сейчас я их плохо вижу.

Вжимаясь в дно, продвигаюсь вперед на локтях.

Черт, как громко трещат эти камешки подо мною! Услышат же!

Сколько их там? Двое? "…нас сюда вели…" Не снайпер вел, надо отметить. Значит, и уводить будет не он, есть ещё кто-то. И где же он, или, точнее – они? "…вели…" Точно, не один человек.

Искать?

А этот тип будет развлекаться?

Ещё пара метров и приподнимаю голову над краем арыка.

Ага… надо полагать – это Роберт?

Тип в камуфляже (какой-то совсем незнакомый) присел на камень с видеокамерой. Снимает какого-то камуфлированного дядьку со снайперкой.

Ах, вы, с-с-с… на охоту вышли?! Ждёте, пока загонщик выгонит вам дичь? А сахиб ее подстрелит…

Ну а она оказалась не такой, как все – сама к вам пожаловала…

Стрелять – стрёмно, наверняка тут охрана поблизости есть. Винтовочного выстрела они ждут, раз у этого типа винтовка в руках, а вот пистолетные или автоматные выстрелы их всполошат наверняка.

Осторожно подбираюсь к оператору, он весь занят съёмкой, по сторонам и не смотрит вовсе.

Тюк!

Рукояткой пистолета бью его в висок и еле успеваю подхватить на руки обмякшее тело. Один есть…

А на поясе у него нож – здоровенный и красивый. Есть и кобура – очень похожая на ту, что дал мне командир.

Ладно, с нею разберусь попозже, а вот нож – очень даже кстати, это не мой штык от автомата, сто раз точеный-переточеный.