Константин Кривчиков - Кремль 2222. Тобольск
– Я не молчал, а наводил справки. К тому же, ты ведь меня не просил помочь, верно?
– Верно, – согласился Павел. Действительно, как же он не сообразил обратиться к Ермилу? Такого ушлого человека еще поискать надо.
– Правда, этот оберег дорого стоит.
– Сколько? – с придыханием спросил Сновид. Радость моментально сменилась унынием. Денег у них никогда не водилось, даром что семья Правителя. Корней был бессребреником и детей так же воспитывал. Мол, нет от денег счастья, одни искушения.
– Да ты не огорчайся раньше времени, – с великодушием произнес Маркитант. – Деньги я тебе дам – есть у меня в заначке.
– А как же я верну?
– Разбогатеешь – вернешь. Мы же с тобой, считай, родственники. Альбину я очень любил. Эх… – Ермил замолчал. – Можешь считать, что я в память о ней тебе помогаю, как брату.
Павел ответил не сразу, после паузы.
– …Спасибо.
Комок вдруг в горле встал… Хороший все-таки Ермил мужик. Пусть и бывший маркитант.
– Пожалуйста, – сказал Ермил. – Так что, когда пойдем?
– А что, уже можно?
Маркитант негромко рассмеялся.
– Конечно, можно. Жабо там весь день торчит, до самой темноты. Ты сходи к нему, договорись заранее. А завтра я тебе деньги принесу, и купишь свой оберег. – Он засунул руку в карман кафтана и вытащил оттуда крупную золотую монету. – Вот, отдашь шаму задаток. Только сразу не отдавай, поторгуйся, по цене сговорись.
Павел взял монету и с любопытством покрутил в пальцах, рассматривая. На одной стороне монеты был изображен какой-то мужик с жидкой бородкой и в странной круглой шапке. А еще мужик почему-то щурился.
– Не сомневайся, настоящее золото.
Сновид помялся. Он никогда в жизни ничего не покупал. И торговаться не умел вовсе.
– А ты это, со мной сходить не хочешь? Ты ж этого Жабо знаешь.
– Я бы сходил, да не могу. Мне в Мертвую Зону путь закрыт, охранники не пустят. Знаешь, маркитанты на меня до сих пор зубы точат, считают предателем. – Ермил помолчал. – Но до ограды я тебя доведу, мне так спокойней будет.
– Спасибо.
– Не за что. Но обратно ты уж как-нибудь сам. Не маленький, чай. По рядам долго не ходи, глазами не лупай. Отдай шаму задаток и возвращайся. Тебе же скоро в караул заступать, так?
Павел посмотрел на небо.
– Да нет, еще не очень скоро, – произнес бодро. – Успею.
Внутри у него все пело. Неужели уже завтра он добудет «шамий амулет»? И тогда… Как там сказала сегодня Рузанна: «Тогда видно будет»? Интересно, на что она намекала? Или обещала?
Есть все же что-то в этих девчонках. Загадка природы, не иначе…
Сновид и Ермил почти дошли до западных ворот кремля, расположенных у Софийского собора, и тут заметили Фаину, жену Изота. Она нервно прохаживалась взад-вперед, что-то бормоча под нос.
– Ты чего здесь делаешь, Фаина? – окликнул ее Маркитант. Фаина остановилась, потом суетливо приблизилась к мужчинам. На лице – беспокойство и тревога.
– Да вот, это самое, – заговорила скомкано и нервно. – Ты ж, Ермил, знаешь, что случилось у меня. Изот-то у нас…
– Да, знаю. Беда, конечно. Но, дай бог, поправится.
– Вот и подумала… Подумала и пришла в собор помолиться. А тут… – Она махнула рукой.
– Чего?
– Да непотребство тут сплошное. Ни икон, ничего… И засрано почти доверху этими мохначами. Как тут молиться?
– Ну, во-первых, не доверху, это ты загнула. Мы тут убираться начали уже, скоро порядок наведем. Но вообще-то… – Ермил усмехнулся. – А чего ты хотела? Какие иконы, если здесь двести лет человеческая нога не ступала? Молись пока так, без церкви.
– Так я так и делаю. Да только… – Фаина тяжело вздохнула. – Я чего подумала? Одними молитвами Изота не спасешь. Я, Ермил, чего? Я хотела в торговые ряды сходить. Там, говорят, муты всякие чудные снадобья продают. Вот, деньги взяла.
Она засунула ладонь в карман и вытащила несколько золотых монет.
– Да меня стражники на воротах не пустили. Говорят, нельзя человеческой женщине туда одной ходить. Мол, охрана, нужна. Ермил, может, ты как-то подсобишь?
– Да как же я… – начал Маркитант. Но его перебил Павел: – Вообще-то, Фаина, я как раз туда иду. Пошли со мной.
– Ой, да ты что? – Женщина обрадованно всплеснула руками. – А можно?
– Нельзя, – быстро произнес Ермил, многозначительно кося на Сновида. – Женщинам можно лишь группой и с охраной. А Павел тебе не охрана. У него там особые дела, ты помешать можешь.
– Ох, да как же тогда…
– Погоди, не ной. Ты чего купить-то хотела?
– Да мне бы снадобья какого, самого сильного. Фельдшер сказал, что отравился чем-то Изот. Так мне бы…
– От отравления, короче, – оборвал Ермил. – Понятно. Давай свои «золотые». Сновид тебе купит, что надо, и сам принесет.
Он посмотрел на Павла. Тот с готовностью кивнул. Конечно, купит. И сам принесет. Прав, наверное, Ермил: зачем бабу с собой в Мертвую Зону тащить? Карауль ее там потом. Бабы, они такие – от них одни хлопоты.
– Куплю, конечно. А-а…
– Вот и договорились, – подхватил Маркитант, не давая Павлу сформулировать мысль. – А ты, Фаина, погуляй пока по кремлю. А у ворот не крутись! – Он строго округлил глаза. – Не мешай стражникам, они тут караул несут…
Стражник приоткрыл одну створку новеньких железных ворот, и Павел с Ермилом не спеша направились в сторону Мертвой Зоны.
На месте Зоны когда-то, очень давно, находилась тюрьма, которую называли Тобольский централ. Централ означает центральная тюрьма. Учитель истории говорил, что это происходило в советские времена, когда в стране всем управляли советы. Ну, вроде как наш Большой Совет в Промзоне.
А еще раньше централ называли Тюремным замком. Это происходило во времена, которые назывались царскими. Царь был чем-то вроде Правителя, поэтому Сновид все без труда запомнил – чего не запомнить, если все понятно и просто?
Сейчас от комплекса зданий бывшего централа мало что осталось. Обломки стен и несколько полуразвалившихся строений, державшихся лишь за счет кыш-травы. Но так как в свое время здания и стены были выстроены в форме прямоугольника, то даже в виде развалин представляли удобную основу для оборонительных сооружений.
Места, где от стен вообще ничего не сохранилось, маркитанты забросали мусором. А для надежности обтянули весь оборонительный периметр спиралями колючей проволоки. Плюс к этому, поставили по углам вышки с пулеметами.
Кроме того, на расстоянии в пять-десять шагов от основных ограждений тянулся трехметровый забор из сетки-рабицы, поверх которой опять же была проброшена «колючка». Получилось что-то вроде первой линии укреплений.
Выглядело все внушительно, хотя и сикось-накось. По мощности укреплений с кремлем, конечно, не сравнишь, не говоря уже о Промзоне, но оборонять можно долго. Тем более – пулеметы. У тоболяков их не было вовсе, не говоря уже о нео и прочих мутах.
– Да, настоящая крепость, – сказал Павел.
Ермил хмыкнул.
– Ты их базу видел?
– Только с колокольни.
– Понятно. С колокольни толком не разглядишь, мыс закрывает. Да и далековато. Вот база у маркитантов – настоящая крепость. А здесь так – больше мутов отпугивать, чтобы грабежом не занимались.
– Почему тогда торговые ряды прямо на базе не устроить, чтобы товар не перевозить? Так же удобнее.
– Смотря с какого боку глянуть. Если торговлю на базе вести, то хлопот не оберешься. Народишко-то местный, сам понимаешь, дикий и буйный. – Маркитант усмехнулся. – Оружие на входе можно отобрать, но его ведь в торговых рядах продают. А что за торговля без оружия? Конечно, за убийство человека смертная казнь предусмотрена, а за убийство мута крупный штраф. Но на отмороженных эти меры слабо действуют. А отмороженных здесь девять из десяти.
Ермил снова усмехнулся и для наглядности покрутил пальцем у виска.
– Вот и получается, что в этом случае на базе требуется внутренняя охрана, чтобы постоянно за порядком следить. И все равно, считай, ни одного дня без происшествий не обходится: то стрельба, то поножовщина. А ведь маркитанты на базе еще и живут. Там у них дом, женщины, семьи… Зачем к ним всякую шваль подпускать? Вот ты бы хотел, чтобы в кремле или в Промзоне всякие муты шастали?
Павел представил, как по двору Промзоны идет мохнатый нео с дубиной на плече, и невольно поежился.
– Ну их к удильщику!
– Вот и я о том же. Нет, иногда приходится и на базе торговлю открывать, если другого варианта нет. Но если под боком есть Мертвая Зона, то это, считай, идеальное место для рынка. Надо лишь все правильно организовать. Мы сюда из Тюмени, собственно, в свое время потому и приплыли, что о Зоне прослышали.
Он сказал «мы» – механически отметил про себя Павел. До сих пор соотносит себя с маркитантами. Прошлого из жизни не выкинешь.
– Но ведь в Зоне тоже все не так просто?
– Конечно, непросто, – согласился Ермил. – Как может быть просто с такой публикой? Зато есть самое главное условие – убивать нельзя. Да чего там убивать? Сам знаешь – даже легкое ранение наносить нельзя. Стоит лишь капельку крови другому существу пустить, тут же сам без крови останешься. А кому оно надо? Психов и придурков здесь, конечно, полно, а вот самоубийц нет.
