Дмитрий Рус - Комэск-13. Книга 1. Кадет
Думай Муромец, думай. Один раз я тебя уже смог удивить. Какое-то время ты будешь наблюдать. Если я не налажаю, то со временем ты превратишься в мою правую руку. Силы в тебе много, только она далеко не всегда решает.
Для того чтобы это понять, нужно было, как я, в один печальный миг потерять все – здоровье, подвижность, девушку и будущее. Причем именно нежданчиком, без длительной моральной накачки в виде осторожно сообщенного врачами диагноза.
Просто очнуться однажды ночью на больничной койке, когда огрызки ног уже захоронены в номерной могиле с табличкой «хирургические отходы», а последнее, что ты помнишь, – это как рубишь лопаткой дерн на старом оплывшем бруствере окопа. Вот тогда, если умудришься сохранить рассудок, начнешь все больше включать голову и все меньше полагаться на первобытную силушку…
Пользуясь секундной паузой, вношу изменения в личные учетки и раздаю ограниченные права через командирскую панель виртинтер-фейса.
Капрал – это еще не офицер и даже не сержант. В местной табели о рангах это старший солдат, он же – рядовой первого класса, по-нашему – ефрейтор. Одна стыдливая сопля на погоне. Или как у меня на аватарке – одно колечко на шевроне. Соберешь полный олимпийский комплект из пяти колец – достигнешь вершины сержантской иерархии – мастер-сержант. У нас это – старшина.
– Капрал Лина, позывной «Гюрза»! – разъяренный взгляд зеленых глаз, волна ментального возмущения и летальная доза виртуального яда окатили меня до самых пят.
Ничего, переживу. ЧСВ девушки нужно время от времени занижать, иначе она очень быстро стервенеет или у нее прорезается корона. Вон, кстати, уже заметен тревожный знак – никто из парней даже не рискнул засмеяться. Своим ядовитым языком и хлесткими пси-ударами Лина успела создать себе определенную репутацию.
– Принимай под свое командование… ммм… женское отделение…
Вот теперь парни заулыбались, плотоядно оглядывая жмущихся в кучку девушек «тринадцатой». Одна лишь Лина, при всем своем крохотном росте, возвышалась над ними нерушимым волноломом.
Ну а как я еще могу назвать дюжину девчат, навязанных нам с довольно мутными целями? Нет, парочка технарей, штабной аналитик – уровня рота-батальон, эксперт-погонщик сервов и даже штурман эскадрильи – среди них имелись. Но вот остальные сверкали эмблемой двух сложенных ладошек и двусмысленным статусом: «служащая группы психологической разгрузки».
Лина едко подправила:
– Хозяйственное отделение! И никак иначе! Что зубы скалите, кобели недотраханные, мало вас снайперши раком ставили? Так если кому понравилось – могу помочь! По штату в отделении пятнадцать человек, есть свободные вакансии! Могу перевести в приказном порядке!
Над строем взмахнула крылом чудовищная птица обломинго – народ мигом растерял улыбки и попытался сыграть в матрешку, прячась друг за друга. Я торопливо перехватил вожжи разговора и безоговорочно принял подсказанный термин:
– Точно! Хозвзвод мирного времени. В вашей зоне ответственности – быт «тринадцатой». В случае тренировок или чего-то типа войнушки бойцы присоединяются к своим группам согласно штатному расписанию. Лина, тебя это также касается. Обязанности моего второго пилота с тебя никто не снимал.
– Слушаюсь! – девушка иронично вытянулась по стойке «смирно», явно подсмотренной в фильмах для взрослых. Грудь вперед, попка оттопырена назад, глаза преданно поедают высокое начальство и выражают готовность выполнить любой, даже самый неуставной приказ.
Неодобрительно качаю головой, хотя мой взгляд поневоле скользит по ладному телу. Короткий медицинский топик, а скорее – просто широкая лента, едва прикрывает верхнюю часть груди, отчего полные литые чаши соблазнительно вываливаются снизу, маня тяжелыми окружностями.
Лина фыркает, отворачивается и громко хлопает в ладоши, созывая своих зашуганых цыплят:
– Хозвзвод, девочки, общий сбор у сгоревшей капсулы номер 8144! Чего вылупились? Не на меня, на карту взгляните! Азимут 240! Вот курицы дурные… Дальний угол, вон тот, что в фиолетовой плесени! За пальцем следите! Паша, блин, ты кого мне подсунул?!
Я злорадно усмехнулся – кушай, дорогая, горький командирский хлеб. Капральский коэффициент к баллам на УК мизерный. А вот геморрой от этой должности – как у слона.
Ну что ж, серьги розданы, пора и самому представиться. Я так оттягивал этот момент. Гребаная Корнелия с ее болтливым языком и легкой рукой…
Сплюнув очередной кровяной комок, натекший из разбитых губ, я с ненавистью покосился на собственный маркер на мини-карте и закончил построение вертикали власти:
– Ну а я – Павел, позывной… кхм… «Счастливчик». Ваш непосредственный командир и комэск. Летуны, подчиняетесь мне напрямую. Остальные – через прослойку в виде непосредственных командиров групп.
Оглядевшись вокруг, я увидел множество внимательных глаз. Ненависти не заметил, как, впрочем, и особого почтения. Авторитет еще только предстоит завоевывать.
Драка и победа над Муромцем чуть прибавили мне веса, но разговоров и бубнежа за спиной будет много. У нас на каждой кухне по генералу и форварду футбольной сборной. Вот только буйных мало, как говорил бессмертный Высоцкий. Одни тихушники. Некому первому подняться в атаку из окопа. В третьем ряду, за спинами товарища, – это мы еще кое-как. А вот чтоб первым…
Ну да ничего, командирский интерфейс предоставил мне кое-какой инструментарий в виде плетей и пряников. Ребята об этом еще не знают, хе-хе…
Ки-модификация, цифровые личные карты, внешнее управление и внутренние закладки – все это превращает разумного в крохотный и легко контролируемый элемент жесткой тоталитарной системы. Все несогласные выдавлены наружу и отсечены от благ государства – товарно-денежных отношений, образования, медицины и службы правопорядка. Хлебай свободу полной ложкой! Главное – не скули и не жалуйся…
Я хмыкнул – всплывшие в голове знания являлись частью офицерского курса «реальной истории для граждан категории благонадежности А-прим». Хм. Привет от имперского импланта? Или это разрешенный пакет данных для младших командиров гвардейских экипажей? Как-никак – элита! Белая офицерская кость на лучшей технике обитаемого космоса. Гордитесь, смертники! Жизнь – как полет астероида в атмосфере. Скоротечна и красива. Главное – грохнуть на прощание погроме…
Злая математика войны. У всего есть цена. Тяжелый «Овод» в топовом обвесе и с кадровым офицерским экипажем на борту оценивается в сорок миллионов кредитов. Менять его на серийную канлодку стоимостью в шестнадцать миллионов никто не станет. А вот ради эсминца уже задумаются. В зависимости от ситуации на стратегической карте. Ну а на любой корабль классом выше – разменяют не задумываясь, да еще выпьют на радостях, обмывая удачную сделку…
Отвлекая внимание, тревожно пищит зуммер интерфейса.
Вчитываюсь в сообщение – температура тела упала еще на один градус. Кровопотеря идеально складывается с переохлаждением – ходим-то мы по щиколотки в ледяной воде, словно вьетнамские крестьяне на рисовом поле в сезон дожей. Тяжелые капли временами срываются с потолка и звонко лупят по мокрым плечам. По закопченным стенам и вздутым фальш-панелям вьются тонкие дорожки ручейков. Умирающий крейсер плачет. Сквозь разбитые иллюминаторы боевой рубки ему отчетливо видна приближающаяся с каждым витком поверхность Нового Севастополя…
Где-то явно нарушена теплоизоляция – вакуум промораживает стены наполненных кислородом помещений. Затем разрастающийся лед наползает на элементы с плюсовой температурой, и вуаля – привет соседям снизу!
Пора наводить в сарае порядок!
– Илья! Твой план вчерне утверждаю. Займись со своими бойцами расчисткой местности. Оттащите капсулы вот сюда… – я поставил маркер на карте и сбросил координаты выбранной группе. – Склад всего найденного добра пусть будет вот тут… А вот здесь – вроде как возвышение, чуток посуше – организуем место отдыха и рабочее пространство для мастеров. Посадим кого-то из технарей возиться с железом и пластиком. Нам нужно все, и в первую очередь – оружие и инструменты! Я же со своими парнями займусь обдиркой мха и тестированием его вкусовых качеств. Больно уж жрать охота…
Двенадцать часов спустя…
– Буэ-э-э… – низкорослого пилота выгибало в жестоких рвотных судорогах.
Блевать было особо нечем, так что горлом шла лишь нехорошего вида серая пена.
– Минус шесть хитов в минуту… – флегматично отметил стоящий рядом фельдшер. – Так и запишем: синий мох с желтыми прожилками – ядовитость умеренная, полезных эффектов не зафиксировано…
Посиневший от холода медбрат на секунду зажмурился, фиксируя данные в виртуальном гербарии. Затем с трудом разлепил глаза – нас постоянно тянуло в спасительный восстанавливающий силы сон – и устало обратился к страдальцу:
