Барон Дубов. Том 5 - Михаил Капелькин
Подошёл Павел. Он зажимал рану в плече и тоже был бледным, а на лбу кровоточила ссадина.
— Лошадь сбежала, — сообщил он.
Я вздохнул и закатил глаза. Тоже мне, императорский скакун. Каких-то выстрелов испугался.
Ладно, первым делом надо обработать рану царевича, пока его шок не хватил. Я достал аптечку, которую только что снял с трупа. На жёлтой коробке алели капли крови. Затем заставил царевича снять куртку с кофтой: оторвать рукав бы не вышло — ткань артефактная. Пуля прошла мимо, оставив глубокую рану. Я обработал её и забинтовал, дал пару таблеток обезболивающего и зелье регенерации.
— Идти сможешь? — спросил я Павла. Он кивнул в ответ. Я повернулся к его отцу. — А вы?
Вместо ответа тот забежал за дерево, а через секунду раздались утробные звуки. Видимо, нет. Я снова вздохнул. Император вышел обратно, вытирая рот рукавом, и привалился спиной к дереву, тяжело дыша.
— Хорошо меня приложило, — пробормотал он.
— Государь, я могу понести вас, но если пообещаете не блевать мне за шиворот.
Он слабо усмехнулся, проведя рукой по седым усам и бороде.
— Соблазн очень велик, Дубов. Но я постараюсь.
Я подошёл к нему, повернулся спиной и присел. Почувствовал, как самодержец почти упал на меня и обхватил шею руками. Я встал, подхватив его под ноги. Весил он прилично, но и я не из слабых. Духом, по крайней мере.
Мы вернулись на тропу, оставив тела диким зверям. Судя по звукам, они уже собирались на ужин. Волчонок брёл рядом, гордый собой. Я даже угостил его лишним куском мяса, ведь такую храбрость надо поощрять.
— Мы могли бы узнать, кто это были такие, — сказал Павел.
— Опознавательных знаков или жетонов на них не было, — ответил я. Император у меня на закорках забылся беспокойным сном. — А тащить с собой кучу трупов, фонящих магией, — сомнительное удовольствие. Хоть зверьё от нас отвлекут, а то от тебя кровью несёт за версту.
Павел кивнул и замолчал, задумавшись о чём-то своём. Мы продолжили идти, а лес окончательно укрыли сумерки. Деревья в темноте казались монстрами с огромным, корявыми руками. Мне чудилось, что за нами следят, но то была лишь игра воображения. Волчонок не проявлял беспокойства, значит, впереди всё в порядке. Пока что.
Как и Павла, меня смутил Ледяной медведь. Откуда он, чёрт возьми, взялся? За тысячу километров от его обычной зоны обитания. Максимум, где его можно было встретить, помимо Арктики, это ближайшие острова. Либо он очень давно шёл сюда, либо действительно его кто-то притащил. Но тогда зачем посылать по наши души ещё и отряд вооружённых до зубов бойцов? Для чего? Добить Медведя или нас? Они шли вдоль просеки, держа её в поле зрения, значит, выслеживали нас. Всё-таки что-то здесь не сходилось. И куда подевался Алексей и имперские гвардейцы?
Вдруг над тёмным лесом прокатился рокот далёких выстрелов. Ещё один отряд? Да тут весь лес, что ли, наёмниками всех сортов кишит?
— Что это? — спросил проснувшийся государь и ответил сам себе. — Выстрелы. Впереди. Дубов, это напали на моих сыновей!
— Им же хуже, — буркнул я.
Ввязываться в очередную драку мне не очень хотелось. Особенно с таким важным грузом на шее.
— Я бы за них не волновался, если бы они не застряли в ледяных ловушках, — прямо в ухо сказал самодержец.
— Ну да, — вдруг брякнул Пашка, — у тебя же всего трое сыновей, за которых стоит волноваться.
Так. Похоже, в эти внутрисемейные разборки мне лучше не влезать.
— Не понял, — удивился государь. — Что ты хочешь сказать, сын?
— Сын? — Царевич криво усмехнулся. — Да неужели?
Это на него так сражение с медведем подействовало или поедание его мяса? Или всё вместе?
— Тебя куда больше беспокоит судьба других твоих сыновей, — продолжил Павел. — Более… удачных.
— Это не так, — холодно ответил отец.
— В самом деле?
— Я делаю всё ради вашего же блага.
Павел вдруг взорвался и чуть не заорал:
— Благо! Опять это чёртово благо! Ради моего блага ты прятал меня от всех? Ради моего блага позволял старшим братьям шпынять неудачника-меня? Ради моего блага отправил в академию для трудных подростков? Да я слышать больше не хочу ни о каком благе!
— Сын… — медленно проговорил Император, — сейчас не время и не место…
— А по мне — самое время и место! — ярился царевич. — Я, между прочим, помог убить эту тварь, с которой не справились все остальные! Спас тебе жизнь, отец. Прикрывал спину в перестрелке. И хоть бы кто спросил, болит ли моя рана? Как я себя чувствую? Нет! Зато услышал стрельбу и сразу помчался спасать своих ненаглядных! — В гневе Павел обогнал меня, обернулся через плечо и сказал: — Пойдём, Дубов, спасём любимчиков нашего Императора.
Я как бы и не останавливался. Царевич оторвался, идя вперёд и не оглядываясь. Снова донёсся рокот орудийных выстрелов. Он стал ближе.
Вдруг мне вспомнился тот пацан, которого я спас от трёх эльфов. Они собирались отмутузить его за подглядывания. Мда, знал бы я тогда, к чему приведёт его спасение… Ай, да чего там. Всё равно бы вмешался. Не люблю нечестные драки.
Я ускорился, чтобы догнать Павла. Император на моих закорках отчётливо сопел, сдерживая гнев. От жара, который исходил от его тела, у меня вся спина взмокла под курткой.
Под ногами хрустели ветки поваленных деревьев. Через четверть часа мы добрались до того места, где повстречались с Ледяным медведем. Повсюду валялись трупы растерзанных собак и слуг, таяли ледяные куски льда. Из-за сломанных деревьев образовалась поляна. В двух разных концах её стояли основательно подтаявшие ледяные глыбы. И никакого сражения. Оно шло где-то дальше.
— Значит, на них никто не напал? — удивился Пашка.
— Похоже на то, — кивнул я. — Тогда кто с кем сражается?
— Может, за нами или… точнее, за тобой, послали не один отряд? И сейчас с ним сражаются гвардейцы? Или ещё кто-то…
Мы подошли к ближайшей глыбе льда, и я ссадил на землю Императора. Выглядел он чуть лучше, но всё равно был бледный как поганка. Он возложил руки на миниайсберг, и от них пошли волны тепла. Вода, до этого слегка капавшая, полилась ручейками, от ладоней государя пошёл пар. Лёд быстро таял. А я пока что отошёл ко второму торосу. Внутри происходило какое-то движение, вспыхивал оранжевый огонь. Ярослав пробивался наружу. Лёд покрылся сеткой трещин.
Я достал молот и как следует саданул по стенке. Она разлетелась на кучу осколков и рассыпалась.
