Матабар IV - Кирилл Сергеевич Клеванский
— Я…
— Вы читайте, капитан, не останавливайтесь.
Милар перегнулся через стол и взял в руки газету.
— «Верхом на аномалии или же как в центре города оказался Волк Пылающей Тьмы с наездником. Независимое журналистское расследование Таисии Шприц».
И ниже, на половину полосы, фотография, нечеткая и размытая, но на которой можно вполне себе разобрать очертания мчащегося по улицам громадного, огненного волка, во всполохах шерсти-пламени которого угадывались очертания всадника. Благо, что настолько нечеткие, что кроме общего силуэта разобрать какие-либо детали не представлялось возможным.
— А теперь Новостное агентство семьи Дубравых, — Полковник бросил вторую газету.
Милар отложил главную газету страны и взял второй сверток.
— « Единичный случай или же новая реальность, в которой власти не способны обеспечить безопасность города от аномалий».
Фотография ниже выглядела хуже, чем в Вестнике, но на этой волк лапой раздавил припаркованный автомобиль. Видимо фотограф упустил момент, когда из-за поворота выскочило другое авто и поэтому Рагразрару пришлось отпрыгнуть в сторону. Либо же продолжать бежать вперед, что привело бы не только к порче чужого имущества, но и гибели пассажиров вместе с водителем.
— Дубравы вечно все выставляют в искаженном свете, господин Полковник. Вы же и сами в курсе. Они что угодно сделают, чтобы зацепить внимание и продать побольше…
— А это, капитан, уже не важно, смотрите дальше, — Полковник, видимо, не собирался этим вечером давать возможности Милару закончить хотя бы одну фразу. По столу заскользила уже третья газета. — Время Политики и Мира.
— Оппозиционеры? — вздернул брови Милар, забирая сверток. — С какой стати нас стали интересовать их газетенки? Если завтра Император каждому по тысяче эксов раздаст, они и в этом найдут второе дно.
— С тех пор, капитан, как за двое суток им пришлось арендовать еще две типографии, чтобы допечатать тираж, — выдохнул Полковник, опускаясь обратно в кресло. — Их продажи в эти дни подскочили на шестьдесят три процента.
— И что такого они… — Милар развернул газету и прочитал. — «Любовь вопреки церкви и силовикам.»
А ниже фотография, где два нечетких, размытых силуэта, в которых, впрочем, угадывались мужчина и женщина, обнимались на фоне пылающего здания храма, а вокруг… вокруг пожарные, стражи, солдаты и работники Второй Канцелярии. И кроме пожарных, все остальные направили друг на друга оружие. Так это помнил Арди.
Только вот на фото все выглядело так, будто прицелы смотрели именно на обнимавшихся.
— Дешевая манипуляция, — скривился Милар, бросая газету обратно на стол. — Представить маленького человека, как центр борьбы с репрессивным аппаратом.
— Радует, Милар, что лекции о манипуляциях общественным мнением не прошли мимо ваших ушей, — Полковник, впервые обратившийся к Пневу по имени, стряхнул пепел и помассировал виски. — Дешевая она или нет, но факт остается фактом. За эти дни у оппозиционеров появились новые уши. И, поверьте мне, капитан, Император не очень рад данному событию. Как, впрочем, и тому, что на праздник Святых в центре столицы происходит взрыв. И все это на фоне того, что уже следующей зимой мы принимаем Съезд.
— Съезд? — не сдержался Арди. — Что за Съезд?
— В Метрополии соберутся послы и министры иностранных дел почти со всех стран мира, напарник, — пояснил Милар, листающий страницы отчета. — Не очень громкое для обывателей мероприятие, но весьма значимое для стран. Учитывая, что за последние двадцать лет это всего лишь третий Съезд.
— Совсем юная практика, созданная по инициативе почившего Императора, да примут его Ангелы, — Полковник, прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла. — А теперь… Ко всем демонам… не могу представить больше плевка в лицо нынешнему Императору, если инициатива его отца будет загублена в первые же годы правления сына.
Ардан с Миларом переглянулись и промолчали. На повестке дня лежало дело «Ордена Пауков». Группы террористов и маньяков, замышлявших нечто недоброе в столице. Остальное, в особенности политика, их не касалось. Данный факт, некогда разъясненный Миларом, Ардан усвоил очень, очень хорошо.
И с каждым месяцем, проведенным в Метрополии, понимал, что и Цассара, и Март, и Милар, предостерегавшие Арди от того, чтобы касаться высоких материй и личностей, занимавших не менее высокие посты — глаголили истину.
— Такое впечатление, будто мы играем две партии одновременно, — Полковник теребил сигару, то опуская ту к пепельнице, то поднимая ко рту, при этом не сводя взгляда с портрета Императора, но так и не затягиваясь. — Либо Пауки преследуют сразу несколько целей, либо кто-то пользуется тем, что они творят и подбрасывает им крошки со стола.
— Возможно, господин Полковник, — Милар, отодвинувший от себя газеты (куда больше, чем только три свертка), принял серьезный вид. — Потому как, если все дело в научных экспериментах и путешествиях во времени, как бы глупо это ни звучало… так вот. Со всем этим не очень вяжутся события с Орочьими Пиджаками и Молотками. Я бы даже сказал — совсем не вяжутся. Как, собственно, и подрыв Храма.
Полковник, все же, затянулся и, выдохнув облачко душистого дыма, неопределенно помахал сигарой.
— Что по Налимову?
— Не особо, — Пнев развязал тесемки соседней папки и достал несколько документов. — Наши собрали по архивам и Гильдиям все документы на него. Ильдар Налимов — вполне себе настоящее имя. Сорок два года. Уроженец города Альтрит.
— С юга Крылатого озера, значит… — протянул Полковник будто данная деталь имела значение. А может и имела…
— Вместе с семьей, — продолжил отчитываться Милар. — Отец краснодеревщик, матушка домохозяйка. Все они, вместе с тремя старшими дочерями и сыном переехали в столицу, когда Ильдару исполнилось семь лет. Жили в Тендари, затем переместились в Центральный район, когда отец открыл небольшую компанию по производству технической мебели.
— А именно?
— Офисные столы, архивные стеллажи, стойки всякие, — пожал плечами капитан. — Работали с поставщиками ценных пород дерева с островов. Благодаря этому, когда стал старше, Ильдар Налимов открыл свое дело. Ввозил деликатесные блюда. Затем бизнес прогорел — стал нерентабельным на фоне повышения акцизов на ввоз зарубежной продукции.
Для Арди все это звучало сродни иностранной грамоте. Он, разумеется, насколько позволяло сельское образование и общая эрудиция, понимал отдельные слова и вроде как даже улавливал общий смысл, но далеко не так хорошо, как Милар и Полковник.
Помнится, Пнев говорил, что на фоне Арди является совсем не образованным, потому как реформа образования
