Сбившись с пути. Том 1 - Андрей Валерьевич Степанов
Судя по всему, Мьелдон меня правда знает. Но что мне скажет Совет. Надо же, и в монастыре есть свой Совет. Как в Полянах. Как в Пакшене. И Мордине, вероятно, тоже.
Коридор длился не одну сотню метров. При этом я не видел в нем дверей и ответвлений. Скорее всего, он просто прорезал скалу, но что можно увидеть по ту сторону?
Свет в конце тоннеля не забрезжил — просто кончились факелы, и мы уперлись в еще одну толстую дверь. Мьелдон постучал, обогнув меня в самом конце коридора.
Монах по ту сторону потянул за кольцо, и тяжелая толстая дверь повернулась на петлях, впустив нас в огромное пространство, на сей раз по большей части окруженное густым лесом. Впрочем, присмотревшись, я решил чуть позже, что гор и лесов здесь примерно поровну.
Огромное пространство делилось на рощу, огород и большую поляну, на которой в разномастных одеждах сидели монахи и послушники. В нескольких метрах от них кто-то упражнялся с мечом, кто-то с большой палкой.
Завидев Мьелдона и меня, тренировки остановились.
— Не стоит задерживаться, — проговорил монах. — Нам нужно туда, — и он указал вперед, где стояло массивное двухэтажное здание.
Центр его тянулся вверх, но высота составляла два этажа, скрытых колоннами. По бокам расходились флигели, также обильно декорированные уже более узкими опорами.
Черепичная крыша на фоне всех до этого момента увиденных зданий выглядела фантастически современной.
Мьелдон подвел меня к большим колоннам, и я увидел, что центральная часть здания не состоит из двух этажей. Это один большой зал.
— Входи, — пригласил он меня.
Его голос не дрогнул, а вот мои ноги почему-то подрагивали.
Глава 2. Совет из прошлого
— Мьелдон! Неужели к нам пришел наконец-таки наш спаситель! — на противоположной стороне большого зала сидел монах в роскошной одежде, если сравнивать ее с одеянием Мьелдона. — С новостями, я надеюсь? И хорошими?
Зал был немаленьким, но акустика — хорошей. Звуки речи долетали до входа без труда. А вот дойти до их источника стало делом непростым. После долгого перехода мы запыхались.
И тишина с нашей стороны стала настолько очевидным ответом на вопросы сидящего на массивном деревянном стуле монаха, что тот привстал. То же сделали еще двое, по обе стороны от него.
— Новости плохие, — проговорил Мьелдон, когда мы подошли повыше. Я сразу же обратил внимание на уродливую статую позади деревянного стула. Какую-то неестественную, точно половину частей собрали из того, что нашли на свалке.
— Не удалось ничего сделать?
— Я не знаю, удалось ли начать.
— Что??? — загремел монах в центре. Он властно взмахнул рукой и двери в зал тут же захлопнули снаружи. Более никого внутри не было и наша пятерка, в которой я был представлен в полнейшем меньшинстве, быстро превратилась в круг: монахи сошли со своих мест, оставив в одиночестве уродливую статую то ли женщины, то ли мужчины в невнятном одеянии.
— Я полагаю, что это — провал, — протерев лицо ладонью, произнес Мьелдон.
— Может, он сам что-нибудь скажет? — предложил монах.
Я же в бессилии посмотрел на провожатого. Тот еще раз покачал головой.
— Ты же не помнишь... Это Пирокант, Оромир и Левионт. Совет.
Совет дружно уставился на меня. Не хватало только такого же дружного «о-о-о», протянутого всеми тремя.
— Не помнит... — многозначительно протянул Пирокант, тот, что сидел в центре. — Похоже, что нам придется начинать все с самого начала.
Остальные монахи, одетые в такие же багрово-красные одежды, одновременно качнули головами в согласии со своим главным. Я так и не понял, есть ли здесь какой-то Совет или же дела решаются единолично одним единственным монахом.
Мьелдон молчал до тех пор, пока к нему не обратился Пирокант:
— Ты что-то еще выяснил?
— Только то, что он ничего не помнит. Вообще ничего не помнит, — ответил тот. — Ни про Гарольда, ни про свои цели. Ни о чем он не помнит.
— А собственное имя?
— Представился Бавлером.
— Боже... — ужаснулся Пирокант. — Ну и имечко.
— Как будто Артем лучше! — воскликнул я.
— А это уже что-то! — просиял глава Совета, как я себе представил.
— Не стоит грубить Верховному, — добавил Оромир.
— Хорошо-хорошо, просто я видел сны, в которых я делал странные вещи, как будто в прошлом, о котором я ничего не помню, я учился, смотрел какие-то картинки. Странные образы, не знаю даже, как их толком описать можно, — я развел руками и начал перечислять все, что запомнил из своих снов.
А в памяти у меня отложилось довольно много. И люди, и предметы, и обучение в строительном колледже, и обрывки фраз, и какие-то имена. Я перечислял и перечислял, продолжая извергать поток слов до тех пор, пока Пирокант не поднес обе ладони практически к самому моему лицу.
— Хватит-хватит-хватит! Я уже понял, что ты помнишь довольно много из прошлого, которое считаешь своим. Но на самом деле это не твое прошлое. Сразу скажу, не буду скрывать, что едва ли в твоей голове осталось хоть что-то из твоего настоящего прошлого. Скорее всего, мешанина из происходившего здесь, стерла твою память, а вторая потеря... Так, ты ничего не помнишь? А с какого момента что-то можешь припомнить?
— Когда очнулся в лесу, — ответил я, ощущая себя тем самым студентом строительного колледжа, который провинился. Или сдает экзамен по важному предмету одному из самых строгих преподавателей.
— В каком лесу? У нас здесь, — Пирокант обвел руками монастырь, — почти везде лес вокруг. И на многие километры — лес. Сплошной и бесконечный, разве что Нируда севернее течет.
— Где-то к югу или юго-западу отсюда, — ответил я, даже зажмурившись, чтобы получше представить место, где все происходило в момент моего пробуждения.
— Плохие места, плохие, — согласно кивнул Пирокант. — Но там ты должен был находиться. А теперь самое главное — с тобой был Гарольд. Он твой спутник, защитник. Отчасти наставник.
— Гарольд мертв, — ответил вместо меня Мьелдон.
— Мертв? — ахнул Оромир. — Он же был...
— Тс-с-с! — цыкнул на него Пирокант. — Гарольд — один из наших рыцарей, защитников человечества.
