Противовесы - Андрей Валерьевич Степанов
А вот стоит ли создавать для него все условия, пока прочие будут ютиться непонятно где? На этот вопрос единого ответа никто не дал.
Кроме них, споров было действительно много. По большинству удавалось договориться относительно быстро. С другой стороны, когда в споре действительно рождается истина, и на душе становится радостно.
А для нас, застрявших в монотонном труде, радостей было не так много.
— Ребят, нам бы действительно кого послать в крупную деревню. Ярмарки или просто кто чего полезное продает. Если деньги есть, их лучше реализовать, пока не пропали, — пояснил Крол. — Инструмент у нас есть, можем работать. А вот с едой беда. Сколько дней еще продержимся? — спросил он у Аврона.
— Недели полторы, — тут же ответил он.
— Вот видите. Пора. И под еду надо добротный погреб делать, а не эту ямку. В общем, хорошо бы целую телегу привезти. И притащить с собой немного живых. Неважно кого. Мы с Окитом займемся подготовкой и постараемся обработать как можно больше материала. Чтобы быть готовыми к вашему приезду!
Мы с Авроном переглянулись. В словах Окита было зерно истины. Нельзя допускать, чтобы у нас осталось мало еды. Тогда работать не будет никто. Да и на стабильное будущее претендовать не будет никакого смысла.
— Придется ехать, выхода нет, — сказал я. — Раз сроки поджимают.
Но чувствовал я только недовольство тем, что мной опять помыкают. Невольно просят сделать то, чего я не хотел бы. Почему мне надо ехать? Почему один Аврон не может?
Во всех измерениях приходится выполнять работу самостоятельно, без надежды на кого-либо!
— Едем-едем, — сердито добавил я, — но утром!
Глава 2. По привычке
Ну пути в Нички я листал тетрадь. Отшельника очень не хватало. Я не понимал, что происходит с тетрадью, потому что не мог уследить за достижениями. Их было много и у меня порой возникало странное ощущение, что они постоянно менялись. Причем делали это таким странным образом, что я путался.
Вроде бы навыки были раньше, а потом уже шли достижения, но по факту сейчас, когда мы уже сидели на телеге, все было наоборот. Втихую я захватил из своего тайника несколько монет, чтобы быть уверенным в том, что хоть что-то мы да купим.
Но теперь тетрадь отвлекла меня от насущных дел, и я перевел тему на удобство и комфорт.
— Это важно, конечно, — заметил Аврон. — Но дорого. Даже простая кровать из соломы со всеми подстилками стоит денег. А наши лесорубы не могут быстро делать подходящий материал.
Я отметил у себя в голове, что стоит немного подумать над тем, как создать лесопилку не хуже, чем нормальную, которую я видел раньше, но только быстро. И чтобы сил на это все ушло не очень много.
Пусть у меня уровень силы как был, так и остался шестеркой, но расходовать драгоценный ресурс почти впустую мне не хотелось. Если можно не строить что-то большое и тяжелое, так зачем я должен это делать?
Вообще, список необходимого у меня разросся до крайне внушительных размеров. И я бы с удовольствием писал в тетради сам, если бы у меня было, чем.
В список входили жилые дома, производственные помещения. Та же мастерская для Окита. Не на улице же ему резать брус! И опять надо подумать прежде всего над лесопилкой. Без досок далеко не уедем.
Дороги! Их надо было как можно скорее спрятать под слой чего-то прочного, не подверженного разрушению. Чтобы дорогая стала... как советский бетон!
— Аврон, — спросил я у друга, ощущая такую неловкость, точно мы говорили о чем-то непристойном. — Ты знаешь, что такое советский?
— Нет, — удивился он. — А что это такое?
— Сам не знаю, — я пожал плечами, а потом машинально потер ногу. Укус змеи зажил, как и ушибы после падения с телеги. Но страха перед неспешным средством передвижения у меня не появилось. — Просто в голову пришло.
Меня по-прежнему считали «выкидышем». Все в деревне смирились с тем, что я — главный. Аврон — мой помощник. И проблем не было. Люди просто вложили себе в голову то, что от меня решили избавиться конкуренты.
Вроде как, я или кто-то из моей родни был большой шишкой. А я просто стал случайной жертвой больших интриг. Увлекательно, сил нет!
Но в чем они были правы, так в том, что тетрадь на удивление точно показывала меня, разложив характер и личность по отдельным параметрам. Вот то, что с красноречием у меня было все в полном порядке, я отлично понимал. Но второстепенные параметры были закрыты.
Чтобы узнать побольше о характеристиках, следовало хорошенько расспросить Отшельника. Или, если к нам придет другой учитель, то его.
Еще до моста я успел с десяток раз пролистать тетрадь слева направо и наоборот.
— Да хватит уже! — не сдержался Аврон. — Что ты делаешь? Там что, что-то появляется?
— А где твоя тактичность? — вспылил я.
— С моей тактичностью все в полном порядке, — продолжал мой друг, напарник в некотором роде теперь еще и советник. — Я все еще не смотрю в твою тетрадь. И полагаю, что ты еще сам не привык к ней. Потерял память и думаешь, что всегда жил, как мы.
— Давай без сравнений. Без классовых обид! — начал я. Телега въехала на мост. Я привстал, потому что так мне было проще переносить тряску. И продолжил. — Если ты думаешь, что эта тетрадь дает мне гораздо больше привилегий, чем я показываю, то ты ошибаешься. Кроме того, что я четко вижу, какие параметры с какими значениями прописаны на бумаге, я ничего больше не понимаю. Это же бред!
— Это не бред. Ты просто пока не понимаешь, — философски заметил Аврон. — А тетрадь перестань листать, пожалуйста. И убери ее. Если сдует в реку, тебе придется искать ее самостоятельно!
— Вот же добрый друг, — буркнул я. Но тетрадь послушно убрать, хотя крыл Аврона, на чем свет стоит. Чтобы еще заставить меня избавиться от тетради!
Набраться терпения оказалось очень сложно, поэтому уже через пять минут, когда мы все еще медленно пробирались через мост, я вновь ее схватил.
Тетрадь вызывала во мне дикий интерес.
