Стратегическое промедление - Владимир Михайлович Мясоедов
— Нет, это умышленное оскорбление, вообще нам такое предлагать! — Поправил курящего соседа высокий мускулистый индус в зеленом тюрбане, скрепленном большим изумрудом, убирая подальше выточенную из огромного алмаза табакерку, внутри которой был насыпан искрящийся и переливающийся всеми цветами радуги порошок.
— Ну, возможно и ересь, возможно и оскорбление, возможно даже умышленное… — Задумался самый тучный из собравшихся на совещание мятежников, почесывая себе то ли пятый то ли седьмой подбородок. — Но ведь это может сработать, и как минимум пушки мы получим…
— Ну и сильно они тебе будут нужны, если после этого ты проснешься у себя дома с удавкой на шее, затягивать которую будут жрецы Кали? — С ехидством уточнил непонятно кто, ибо вроде бы все собравшиеся молчали, но тем не менее чей-то голос было слышно ясно и четко. — Лучше наймем обычных наемников!
— Каких, где и, самое главное, чем им платить?! — Тяжко вздохнул миниатюрный жрец в белых одеждах, явно намекая, что лично он позволить себе такие расходы не может. — Сразу говорю, у нашего храма лишних денег нет…А пользуясь повышенным спросом последних лет, наемные отряды цены взвинтили нещадно!
— А куда, позвольте узнать, захваченная в недавних битвах добыча подевалась?! — Возмутились из дымного облака. — Если уж мои братья раскупорили храмовую казну, то и вам, коллега, жадничать не пристало!
Высказывались и отвергались разнообразные предложения, но единого мнения или хотя бы общей генеральной линии среди восставших так и не появилось. Ну, если не считать за таковую повальное, повсеместное и безжалостное истребление спиртного, выставленного на пиршественные столы. Кальянам, содержимое которых могло бы отправить в страну разноцветных пони целый табун лошадей, тоже доставалось по полной программе. Пьянка, формально называемая военным советом не иначе как в целях конспирации, постепенно набирала обороты. Бутылки и кувшины, уставленные перед высокими гостями, постепенно пустели, впрочем как и разнообразные подносы и блюда, заполненные снедью, а вот лица персон, допущенных до планирования дальнейших военных действий, постепенно наливались багрянцем. Да, все они в той или иной степени были могущественными чародеями, чьи тела просто по своей полумистической природе могли похвастаться изрядной устойчивостью к ядам вообще и алкоголю в частности…Но и пили собравшиеся здесь персоны, в чьих речах внятности и смысла становилось с каждой минутой все меньше и меньше, отнюдь не вино, и некоторые из щедро вливаемых в жаждущие глотки составов, если пролить их на стол, могли бы запросто проесть древесину. В общем, не было ничего удивительного в том, что подстегиваемые высокими градусами и разнообразными интересными веществами споры и крики переросли в драку, которая стремительно начала набирать обороты, захватывая все новых и новых участников.
— Брат Ерафим, сейчас я в рамках укрепления нашего сотрудничества плесну на вас вином, чтобы потом в ответ получить по морде, — тихонько пробормотал будто бы себе под нос на чистом русском языке, который из индусов мало кто знал, один из присутствовавших на собрании людей, что до сей поры отмалчивался. А после пригнулся, пропуская над головой матерно ревущую рогатую тушу, которую кто-то в полет до ближайшей стенки запустил. — Затем мы с вами начнем бороться, сместимся к ближнему окну и якобы случайно туда выпадем…В противном случае можем огрести серьезно, может быть даже фатально. Мы оба тут чужаки, причем вы христианский священник, которых местные желают видеть в гробу и белых тапках, а я владелец летучего корабля и дракона, что совокупно стоят побольше иной столицы здешних княжеств.
— Хорошая идея, — также тихо согласился его сосед, заслоняя лицо рукавом бронированной рясы, в которую вонзилась и угасла толстая фиолетовая молния, вроде бы отрикошетившая от лысины маленького жреца, сейчас голыми руками гнущего клинок китайца об его же, китайца, голову, оказавшуюся куда прочнее зачарованной стали. Умело отразив одну угрозу, облаченный в бронированную рясу священник «проморгал» взмах кубка с вином, который в кого-то кинули. И не попали, во всяком случае, самим снарядом, впустую брякнувшем об пол на изрядном удалении от любого из индусов. А вот жидкость из него щедро окатила православного священника, немедленно бросившегося с кулаками на своего соотечественника и идеологического врага. — Получай, чернокнижник поганый!!!
Глава 1
О том, как герой дергает за ниточки, штопает боевые раны и обещает отправиться на рынок.
Два десятка смуглых практически до черноты индусов, одетых в серые и не раз латанные-перелатанные одежды, медленно шли вперед по опустевшим улочкам города. Вооружены они были широкими щитами и ружьями, к стволам которых понизу крепились узкие трехгранные штыки. Группа медленно шла вперед по узкому промежутку между двумя кривоватыми рядами обугленных полуразрушенных хибар, пытаясь удерживать строй, напоминающий коробку. Чтобы с любой стороны, с которой бы их не увидел враг, он наткнулся лишь на окованные сталью прочные доски и ружья, торчащие из бойниц. Однако передвигаться синхронно у людей не получалось, передняя линия еще могла считаться более-менее ровной, но вот бока и тыл пестрели огромнейшими прорехами. Попытки же двигаться не разрушая строй приводили к почти полной остановке, что было абсолютно неприемлемо. И бойцы это понимали, поскольку достаточно активно переругивались между собой, и тревожно оглядываясь по сторонам.
Гулкий рык, прокатившийся над домами, заставил нескольких человек тревожно вскрикнуть, и все без исключения завращали головами еще активней…И, тем не менее, приближение противника фактически осталось ими незамеченным. Крики ужаса, к которым примешался всего один выстрел, прозвучали лишь тогда, когда огромная омерзительная туша, отдаленно напоминающая кентавра, но состоящая из лишенного кожных покров алого мяса со следами гнили, торчащих шипов, когтистых лап и аж двух голов с большими рогами и не менее большими зубами, сигануло вниз с крыши одного из домов.
С грохотом приземлившись на все четыре копыта, монстр широко распахнул в стороны две пары верхних конечностей, напоминающих какие-то когтистые клешни, после чего издал своими клыкастыми пастями ужасающий рев, который было слышно на километры. Лапы, и без того выглядящие донельзя страшно, внезапно покрылись всполохами синего огня, сложившимися в устрашающего вида зазубренные клинки. Несколько выстрелов из ружей, направленных в сторону омерзительного существа трясущимися руками, ни малейшего впечатления на него не произвели, поскольку поразили главным образом стены дома, рядом с которым застыла цель перепуганных стрелков. А также небо и землю. Лишь одной из пуль удалось, возможно случайно, рвануть алое сочащееся кровью мясо на передней правой ноге.
Проигнорировав засевшую в теле свинцовую занозу, тварь рванула в сторону людей, которые испуганно кричали, молились или пытались стрелять. Поначалу движения её были медленными, но с каждым пройденным метром туша ужасающего чудовища все больше и больше набирала
