Война ассасинов - Кирилл Неумытов
Похоже, его тоже выводят из страны. Жаль. Потенциал в таком агенте был огромный. Единственное — на мой взгляд Глеб в принципе не подходит на роль шпиона. Характер у него слегка не тот.
Посмотрев по карте дорогу, я вышел из грузовика. Причина закрытия Алшайна для меня оставалась загадкой, но скорее всего это связано с прибытием военных. Предупреждение об аристократах эту версию только подтверждало.
Мне встретились два полицейских, которые разговаривали с до смерти запуганным слугой
— Слава императору, — сказал мне полицейский. — подойдите сюда.
— Слава императору! — ответил я. — Чем могу служить?
— Всего лишь маленький вопрос, — полицейский схватил слугу за локоть и потащил ближе ко мне. — Белая повязка этого человека кажется тебе чистой?
Повязка была в небольших катышках и немного серой. Было видно, что она чистая и свежевыглаженная, но спрашивали совсем не про такую чистоту.
— Нет, далеко не чистая.
— Видишь, что говорят? И тут дело совсем не в том, что светит фонарь.
— Она чистая, клянусь!..
— Молчать, — властно сказал полицейский. — На отметку в паспорте ты уже заработал, — полицейский обратился ко мне более спокойным голосом. — Спасибо. Можешь идти.
Слуга побледнел. Отметка ставит крест на продвижении в более высокий класс слуг. При получении двух отметок — понижение внутри класса.
Помочь я тут ничем не мог. Сказал бы, что повязка чистая, докопались бы уже до меня. Я сделал подлость в рамках этого человека, но по-другому мне миссию не выполнить. Приоритеты здесь полностью очевидны.
Если подумать, даже повезло — на месте того слуги вполне мог быть я. Мы недалеко от центра и шататься тут не положено, поэтому и докапываются.
Ки Глеба я почувствовал задолго до прихода на место. Эмоции лучше оставлять вне операции, но я был очень этому рад. За полгода начинается дикая тоска по Родине, семье и друзьям.
Нужное здание оказалось банком. С торца был вход в небольшой отдельный офис. Нужная дверь оказалась не заперта, и я вошёл внутрь.
— Кто вы такой? — настороженно спросил Глеб. Внешность друг друга мы не знали.
— Успокойся. Я путник.
Синицын выдохнул, услышав кодовое слова.
— Я рад тебя видеть! — Глеб поморщился и перешёл на русский язык. — Давай не на вавилонском…
— Тебя выводят?
— Да. Вместе с тобой.
— Почему?
— Из-за сегодняшней миссии. Она будет жёсткой…
Глава 2
— Пошли сядем в кабинет.
Глеб рукой пригласил меня внутрь помещения.
— У Вавилона, двадцать лет назад, получилось сделать порчу крови нашего ассасина. Подробностей не знаю, но случай довольно глупый. Сейчас есть пять пасынков «жадной крови» — наша задача убить одного из них.
— Как понимаю, всех пятерых планируется убить одновременно?
— Да… — Глеб опустил глаза в пол. — Промахи в операции недопустимы. След крови сменится, и считай всё пропало.
— Ты какой-то странный. Волнуешься?
— Не в этом дело… Наша цель девушка. И я с ней сдружился…
— Ты поэтому запросил помощь?
— Отчасти да, но ещё дело в её охране. Вавилон хочет убить нашего ассасина и его акцептора, чтобы получить себе ещё одну «жадную кровь». Не знаю, как они собираются это провернуть, но такая цель у них имеется.
— Легко ищется след крови?
— Да. Нашего ассасина уже несколько раз пытались убить.
— Называть этого человека ассасином слишком громко — скорее просто один из владельцев крови. И давай уже ближе к делу. Какая охрана, во сколько надо выступать — выкладывай всё.
— Охрана четыре элитника, время операции, — Глеб посмотрел на часы, — полночь. До нужного места я тебя проведу, но охрану не устраню. Они сейчас постоянно находятся с девушкой без каких-либо исключений.
— Насколько близко проведешь?
— До соседней комнаты, если повезёт.
— Ки-сенсоры там есть?
— Не знаю, но это вполне возможно. Я представлю тебя, как своего друга — если тебя чуть приодеть, то это вполне сработает. Посидишь в гостиной, пока я буду разговаривать с Эви… Самое главное для нас — не проворонить момент и сделать всё максимально быстро. Сам понимаешь — у нас даже пяти минут не будет.
У нас скорее даже одной минуты не будет. Охрана и спецгруппы среагируют очень быстро.
— Вот это задачку ты задал… Покажи, что за огнестрел у тебя в тумбе.
Брови Глеба поползли вверх. Он знал, что я владею Ки, но не знал моего уровня.
— Пистолет хороший. Ещё один у меня в машине. Как у офицера армии Вавилона, для меня нет проблем с оружием.
— Глеб, ты офицер советской армии.
— Немного не так выразился… Шпионская профдеформация.
— Расскажи подробнее про нашу цель. Кто она?
— Она… — Глеб взялся за голову и долго молчал. Затем он слегка усмехнулся и посмотрел мне в глаза. — Она в должности лейтенанта, но у неё совсем не военный дух. Эви очень добрая девушка… Как невинный цветочек…
Своего друга я знал давно. Может, он не влюбился в Эви, но точно к ней привязался. Для него это задание будет очень тяжёлым.
— Жень, они такие же люди, как мы. Среди них есть хорошие и плохие, отзывчивые и чёрствые. Им просто не повезло родиться под гнётом вавилонской империи. Люди здесь не зло в чистом виде. Зло — горстка правителей, которые ведут свой народ не туда.
— Я такого же мнения. Но мы сражаемся с Вавилоном как раз, чтобы уничтожить горстку его правителей.
Парень посмотрел на меня безумным взглядом. Он усмехался, но у него при этом текли слёзы.
— Жень, пожалуйста, давай завалим операцию! Я знаю, что так нельзя, но я не хочу, чтобы Эви погибла…
— Ты понимаешь, что мы тогда подведем четыре других группы? Ты понимаешь, сколько усилий было потрачено на эту операцию?
— Понимаю… Извини. Я говорю глупости… — Глеб схватился за волосы. — Мне будет плохо при любом варианте. И если умрёт Эви, и если провалю миссию…
— Глеб, ты…
— Жень, почему мы не можем договориться?! К чему вообще нужна война?! На Земле мало места?! На Земле мало ресурсов?!
— Успокойся и не кричи. Здание пустует, но так тебя могут услышать с улицы.
— Прости… Не подумал…
— Скажи, Глеб, ты считаешь возможным договориться с Вавилоном?
— Нет.
— Тогда, может быть, ты знаешь, как не допустить войну? Знаешь, как ужиться вместе с Вавилоном.
— Нет, не знаю…
— Тогда что ты предлагаешь делать? Предложи, Глеб. Скажи, что нам делать.
— Да чего ты ко мне пристал! Я не знаю…
— Нет, Глеб, ты знаешь. Ты знаешь, что есть только один путь — либо они, либо мы. Договориться не получится.
